Будут сидеть
В рамках дела о беспорядках на Болотной площади опрошено 1 290 человек, проведено 30 обысков. Люди, близкие к следствию говорят, что процесс «тринадцати» идет по белорусскому сценарию и обвиняемых будут «закрывать на 3 года минимум». Светлана Рейтер — о том, как четверокурсник МГУ, химик-почвовед из «Роснано», 20-летний фрилансер и подмосковный предприниматель, задержанные 6 мая, становятся особо опасными преступниками
«Уберите мальчика с прохода, он мешает работе суда», — кипятится полная женщина в черном платье с белым воротником в коридоре Басманного суда. Андрюшу спешно поднимают с пола, вручают ему банан. В этот же момент судебные приставы просят людей «принять в сторону» и ведут по коридору отца мальчика — политолога, четверокурсника МГУ Ярослава Белоусова. Если описывать его внешность одним словом, то это — ботаник. Худощавый, аккуратная стрижка, прямоугольные очки.
Белоусов был задержан на Болотной площади 6 мая, когда согласованный митинг превратился в несогласованную свалку с элементами бойни. Его продержали ночь в ОВД, вменили стандартную статью 19.3 КоАП и отпустили на все четыре стороны.
Три недели спустя сводная бригада полицейских пришла к нему домой с обыском. Ярослав был арестован, помещен в изолятор на Петровке, его обвинили в участии в массовых беспорядках на митинге и через пару недель перевели в СИЗО №5.
Сегодня, 3 июля, судья Наталья Мушникова, женщина ничем не примечательной внешности, должна решить, продлить ли Ярославу срок содержания под стражей до 6 ноября, как того просит следствие, или избрать другую, более мягкую меру пресечения.
На скамейках сидят ближайшие родственники Белоусова — жена Тамара и мать Лариса Васильевна. Помимо них, Белоусова пришли поддержать соратники из Национал-демократической партии под предводительством Константина Крылова и Натальи Холмогоровой. Других несистемных оппозиционеров в суде нет.
Слово берет следователь, который механическим голосом сообщает, что в «рамках расследования дела о беспорядках на Болотной площади было опрошено 1 290 человек, проведены 30 обысков, в том числе у предполагаемых организаторов беспорядков Навального, Яшина, Удальцова, Бароновой, Собчак». Он утверждает, что Белоусова необходимо оставить в СИЗО на весь период следствия, в противном случае «он уничтожит улики» и «будет давить на свидетелей». Обвинение вменяет Белоусову «прорыв цепи и сопротивление сотрудникам полиции», которое, судя по всему, выражалось в том, что «Белоусов, вскидывая кулак, кричал омоновцам«Фашисты!», а еще кидался в них непонятным желтым предметом и попал». Все это есть на видеопленке, которую адвокатам Белоусова — Дмитрию Аграновскому и Игорю Руденко — так и не показали. Состояние здоровья, утверждает следствие, позволяет Белоусову находиться под стражей. «Но у меня астма и плохое зрение», — возражает Белоусов. «Насколько плохое?» — участливо интересуется Мушникова. «Один глаз — девять, второй — пять».
Защита Белоусова предлагает заменить заключение в СИЗО на домашний арест или залог в полмиллиона рублей, просит приобщить к делу поручительства трех московских муниципальных депутатов, а также замечает, что жена Белоусова в академическом отпуске и «у него, ваша честь, маленький ребенок». Тот самый годовалый Андрюша, который ест банан в коридоре.
Мушникова удаляется для принятия решения и через полчаса объявляет, что ходатайство следствия удовлетворено, Белоусов останется под стражей до 6 ноября. «Какой же это суд?! — надрывно кричит Лариса Васильевна, — где же правосудие?! Shame on you, госпожа судья!»
Ярослав Белоусов
Фотография из личного архива В коридоре уже стоят родственники следующего обвиняемого, заведующего лабораторией «Роснано», химика-почвоведа Федора Бахова. Его ведут по коридору. Руки — в наручниках, пристегнутых к конвоиру.
Если описывать внешность Федора тремя словами, то это «типичный выпускник школы №57» или «любитель авторской песни». Рядом с конвоем семенит мама Федора, Людмила Владимировна, седовласая женщина с гребешком в прическе и очках с сильными диоптриями: «Федя, мы очиститель воды тебе передали и мяч большой, чтобы ты его кидал, двигался».
Федора заводят в зал, и все начинается снова. Следователь под копирку рассказывает про 1 290 опрошенных и 30 обысков и настаивает, что Бахов «уничтожит улики и будет оказывать на свидетелей давление». Каким образом все это будет проделано — не уточняется: может, поймает кого-нибудь, заставит слушать Булата Окуджаву на полной громкости. Зато уточняется следующее: Бахов может скрыться из страны, поскольку у него есть загранпаспорт и зарубежные счета.
«Срок действия моего заграничного паспорта истек в 2005 году, и у меня нет счетов даже в России», — возражает Федор. «Зато есть неуплаченные штрафы ПДД», — лихо парирует следователь Гуревич, молодой мужчина, каждую фразу начинающий со слов «значит, так». Бахову вменяют оказание сопротивления властям и неизбежный «прорыв цепи». Свою вину Федор признает частично: он не отрицает, что пнул омоновца в бедро, когда тот грубо задерживал человека, стоящего рядом с ним, но цепь не прорывал.
Адвокат Бахова, Анна Зарва, просит отпустить своего подзащитного под залог, под домашний арест, под поручительство депутата КПРФ Александрова.
Через полчаса Мушникова оглашает решение, после которого отец Бахова, Николай Иванович, возмущенно кричит: «Подождите! Как это? Стойте! Есть вопрос!»
Еще через три минуты Бахова, опять закованного в наручники, ведут по коридору. Людмила Владимировна опять семенит рядом и говорит: «Федя, не волнуйся, передачу мы завтра сделаем».
Федор Бахов
Фотография из личного архива На следующий день, 4 июля, судья Басманного суда Артур Карпов, представительный мужчина, удивительно похожий на актера Юла Бриннера, решает, оставить ли под стражей двадцатилетнего Андрея Барабанова.
Если описывать Барабанова одним словом, то это — хипстер. Мешковатые брюки, модная кофта с капюшоном, род занятий — разнообразный: делает мебель, учит кататься на сноуборде, плетет дреды. Таких людей много на Пикнике «Афиши» и их почти не бывает в клетке суда, возле которой — двое спецназовцев, три милиционера и девушка с овчаркой, которая лает на всех, кроме секретаря. «Сырком подкармливаете?» — интересуется у секретаря, миловидной блондинки, следователь Андреев. «Да, и еще — колбаской», — радостно отвечает та. Усиленный контроль вызван тем, что Барабанов априори признан особо опасным преступником, ткнувшим омоновца ногой в бронежилет на митинге 6 мая. Свою вину Барабанов признает частично, от дальнейших показаний отказывается, ссылаясь на 51-ю статью Конституции («Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом»).
Дальше — стандартная скороговорка следователя про опрошенных/обыски/уничтожит улики. В дополнение — документально не подкрепленные сообщения о том, что Барабанов якобы связан с футбольными фанатами и анархистами. Адвокат Андрея, Светлана Сидоркина, просит заменить содержание под стражей на домашний арест. Сам Барабанов говорит, что у него хронический гастрит, обострившийся в СИЗО.
Карпов объявляет перерыв для принятия решения, а я выхожу на улицу.
По ней идут девушки в цветастых платьях, и самая заметная из них — Катя Миншарапова, художница и гражданская жена Андрея Барабанова. Я уже знаю, что через полчаса, когда Карпов решит оставить ее молодого человека под стражей, она будет плакать.
И она, конечно, плачет. И никто, конечно, не может ей помочь. Потому что даже люди, близкие к следствию, откровенно говорят, что процесс идет по белорусскому сценарию и всех «закроют» на три года минимум, и ни один адвокат, будь он сто раз Плевако, не сможет ничего сделать, — все уже давно решено: будут сидеть».
А еще говорят, что это — показательная порка, и пороть, понятно, будут больно.
Андрей Барабанов
Фотография из личного архива
После Барабанова в зал заводят еще одного обвиняемого, подмосковного предпринимателя Максима Лузянина — мускулистого здоровенного парня. Его адвокат, Сергей Шушпанов, просит отпустить подзащитного под залог в миллион рублей. Вдогонку добавляет, что Максим не отрицает свою вину, и да, он ударил омоновца и нанес тому ущерб в виде «повреждения зубной эмали». Но омоновец Пронин «сходил к стоматологу, ему оплатили лечение», и Лузянин «активно раскаялся в содеянном».
Так вот, когда после сбивчивой речи адвоката объявляют перерыв, я ухожу из здания суда.
Решение, которое вынесет судья Карпов через полчаса раздумий, я за эти два дня выучила наизусть.
Максим Лузянин
Фото: РИА «Новости»
P.S. Сегодня, 5 июля, Басманный суд Москвы продлил до 6 ноября срок ареста еще одного обвиняемого по делу о беспорядках на Болотной площади, инвалида 2-й группы, Михаила Косенко.
