«Будут лезть — получат по зубам»

В больших медийных корпорациях журфак принято ненавидеть, пускаясь в брезгливые рассуждения о том, как сильно его преподаватели, студенты и выпускники оторваны от реальности. Оказывается, ничего подобного: за полтора часа президентского визита парализованному факультету удалось провести самый масштабный и самый честный reality check в истории профессии — и продемонстрировать всю мерзость русских медиа в миниатюре.

Сотрудники ФСО, зачищавшие главную лестницу, балюстраду и Большую академическую (бывшую Большую коммунистическую) аудиторию, не зря спрашивали, нет ли тут журналистов. Внутрь попали всего несколько человек с факультета, и ни один из них так и не произнес ни слова. Единственная девушка из Осетии, представившаяся журналисткой, сказала только, что сама уже профессию переросла и теперь учит ей детишек (ей самой на вид было чуть больше 20), и попросила президента провести для них мастер-класс по «Твиттеру». Совсем как в «большой» журналистике, университетскую аудиторию целенаправленно и планомерно оккупировали случайные люди, имеющие скромное представление о её простейших стандартах, не говоря уже о более тонких вещах вроде профессиональной этики.

Пресс-секретарь факультета Лариса Бакулина говорит, что о визите узнали накануне вечером, в организации не участвовали и только предоставили площадку. Свои списки студентов от факультета вроде бы отправили — но не очень понятно куда: то ли в ФСО, то ли в администрацию президента. «Но там их просто не успели обработать», — сетует Бакулина.

Ещё один факт, кажется, уже окончательно перешедший в область бессмысленного брюзжания: все вопросы президенту были согласованы заранее. По-другому ведь и не бывает, правда? Мы и не заметили, как всего за несколько лет эта безумная, унизительная и для журналиста, и для читателя практика стала абсолютной нормой. О'кей, косноязычные чиновники, беспомощные политики — с ними и так всё ясно. Но право отказаться от неудобных вопросов, превратив интервью в диктант, чувствует своим неотъемлемым правом любой персонаж — от олимпийского чемпиона до директора ЖЭКа. Логичный финал: заранее прислать сценарий интервью требуют даже сами журналисты, известные всей стране, облачённые титулами и, казалось бы, не вынужденные лезть за словом в карман.

Так что человека за кафедрой не столько спрашивали, сколько просили — например, дать вид на жительство, и, конечно, благодарили: например, студент Бауманки сказал спасибо за то, что он смог туда поступить. Кульминационной станет фраза: «Я вчера решил более плотно прописаться в «Фейсбуке» (аплодисменты).

Вчера БГ дозвонился до одного из семи студентов, которых всё-таки пустили в аудиторию. Девушка Аня рассказала, что её специально пригласили организаторы и предложили придумать свой вопрос Медведеву (разумеется, чтобы его заранее утвердить). Впрочем, у девушки вопросов как-то не оказалось. И это тоже — ровно та же безъязыкость, что и у «больших»: пока К. Л. Эрнст жалуется на то, что у СМИ не осталось релевантного языка для общения с аудиторией, выясняется, что даже к ньюсмейкерам номер один нет самых простых, очевидных, пусть бы и глупых вопросов.

Они, конечно, были — на плакатах, которые отважились поднять несколько студентов, спрятавшихся в толпе встречающих. Семеро человек из нескольких сотен — и это тоже большой привет «настоящим» медиа, которые примерно в той же пропорции позволяют себе то, что имеет действительное отношение к профессии, а не рерайту пресс-релизов. Любая альтернативная точка зрения выдавлена в форму немедийного высказывания (в нашем случае — надписи на плакате или футболке), которое может существовать только как самое прямое, без собственно медиа — то есть посредника, выполняющего эту функцию, — и прекращать контакт с аудиторией через столько секунд, сколько потребуется сотруднику ФСО, чтобы в три прыжка, разбросав толпу, схватить нарушителя.

На вопрос «о некоторых главах кавказских республик, которые ведут себя откровенно неправильно» (если вы подумали про Кадырова, не надейтесь — подразумевался, конечно, Саакашвили), интеллигентный президент ответил: «Будут лезть — получат по зубам» — и снова сорвал аплодисменты. Последний раз такую решительность он проявлял как раз год назад, после избиения Олега Кашина, обещая «найти и оторвать голову» исполнителям и заказчикам. Ровно в этот момент в соседней аудитории его охранники обещали убить и искалечить аспиранта Алексея Крапухина, человека с плакатом «Пресса — от слова «прессовать».

В пресс-службе пообещали, что декан так этого не оставит и будет разбираться в ситуации, когда вернётся — потому что тем же вечером Елена Вартанова вылетала на важную конференцию. Ведь для журналистики действительно нужно понимание перспективы и широкий теоретический базис, и отдельными злоключениями студентов тут можно пренебречь. Во всяком случае, выручать нескольких задержанных из ОВД «Арбат» не отправились ни сама декан, ни её заместители — хотя обычно тут же обращаются в полицию даже в случаях мелкого воровства студенческих вещей вроде айподов, конспектов и йогуртов с маракуйей. «Мы звонили и интересовались. От нас, к сожалению, здесь ничего не зависело», — сказали в пресс-службе. Но задержанная студентка Вера Кичанова об этом ничего не знает: «В чём было дело, у нас выясняли в учебной части только сегодня».

В конце нашего разговора я спросил у пресс-секретаря Бакулиной, как она может описать общее впечатление факультета от приезда первого лица. «Такой визит для нас большая честь, но... — сказала она и замялась. — Давайте я перезвоню вам, когда доеду до факультета». С тех пор прошло уже много часов, но ответ пока не последовал. Ведь и правда не очень ясно, что добавить ко вчерашним словам президента журфака Ясена Засурского. Хранитель духа факультета, его лицо и кумир своих учеников пожурил и ФСО, и студентов, которые пришли с плакатами, «чтобы просто обратить на себя внимание». И где-то внутри я очень надеюсь, что, может быть, это в «Интерфаксе» работают какие-то недобросовестные люди, плохо учившиеся на журфаке, охочие до слишком ярких формулировок, и они как-то — по злому умыслу или без него — извратили слова Засурского, все до одного, а над ними просто не оказалось хорошего редактора. Такого же хорошего, как безымянный сотрудник президентской охраны, выводивший с балюстрады девушку в футболке с вопросом «Кто бил Кашина?» — наверняка ведь потому, что остался недоволен формулировкой, выдержанной в слишком риторическом и неконструктивном духе. В самом деле, кто-то же должен учить журналистов профессии.