Будем реалистами

Иллютрации: Артем Крепкий
Вы можете себе вообразить, чтобы в русской литературе любого периода образ власти был бы не величественным, не зловещим?

Поговорим наконец и о политике.

У Томаса Манна есть такое сочинение, почему-то мало популярное у нас, «Королевское высочество». Речь в нем идет о некоем небольшом европейском княжестве, погибающем под бременем государственных долгов, запутавшемся в экономике. Править этим княжеством вынужден молодой сухорукий наследник довольно замкнутого характера и катастрофически старомодного воспитания. В это княжество прибывает иностранный делец-миллионщик с дочерью. Довольно скоро становится понятно, что только его финансовые вливания в страну могут ее спасти. Дочь дельца вполне прекрасна, так что свадьба ее с принцем желанна героям и читателям не только по экономическим соображениям. Свадьба эта и случается, несмотря на все монархические предрассудки, все заканчивается как нельзя лучше. Роман, естественно, не об этом, там огромное количество смешных и тонких замечаний о человеческой природе в целом и европейской в частности, чудесные разговоры об устройстве тогдашней политики, очень насмешливая любовная линия — в общем, чтение сколь усладительное, столь и необязательное.

Одним из самых комичных персонажей романа является правительство княжества. Это самое правительство обуреваемо желанием спасти дорогое (во всех смыслах) отечество при полном отсутствии идей, как это сделать. Правительство, с одной стороны, боится рухнуть в объятия иностранного инвестора, с другой — жаждет этого, а с третьей — смущается перспективой нарушения монархических и прочих традиций, составляющих национальную идентичность страны. В итоге принц оказывается решительным революционером, а правительство — беспомощным, но, в сущности, милым идиотом.

В другом романе другого нобелиата, Жозе Сарамаго, в некую страну перестает приходить смерть, люди не умирают. В начале «Перебоев в смерти» нация объята ликованием, церковь немедленно объявляет сей феномен знаком особого расположения Господа к родине, повсюду вывешивают национальные флаги, а правительство выступает с победными реляциями и интервью. Но потом наступает отрезвление. Бунтуют страховщики, гробовщики, к чертовой матери летит экономика, народ начинает свозить коматозных родственников на границу соседнего государства, чтобы они наконец уже умерли, бандиты немедленно создают на этом новый нелегальный бизнес, правительство объято паникой и бессилием, и только тогда смерть вступает в переговоры со страной. Вообще-то, это сильнейший любовный роман с удивительной романтической линией, но пересказывать ее  нет никакого смысла.

Фотография: РИА «Новости»
Российская власть глазами корейских реалистов. Работа художника Син Бон Хва «В.Путин с тигром»

Интересно вот что. В обеих книжках авторы над правительством и государством издеваются. Оба правительства, немецкоговорящее и португалоговорящее, состоят из напыщенных кретинов, непонятно по какой случайности облеченных властью над другими людьми, не считающих, что сама идея управления абсурдна, убежденных в своих дарованиях и совершенно растерявшихся в неожиданных обстоятельствах.

Но при всем при том эти люди очень хотят вытащить свою страну из хаоса.

Им стыдно признаваться в своей беспомощности.

Они опасаются народного гнева.

Они искренне переживают за будущее родины.

Они страшатся внешней угрозы, потому что не могут представить себе карту мира без своих стран даже в страшном сне.

Проще говоря, они — патриоты. Хоть и очень глупые.

А теперь бросим взгляд на отечественную словесность. Вы можете себе вообразить, чтобы в русской литературе любого периода образ власти был бы не величественным, не зловещим? Чтобы при думанное или воссозданное русским писателем правительство состояло из обыкновенных людей, слабых, часто даже ничтожных, но совершенно не наделенных инфернальной жаждой зла, наживы, власти ради власти, слепой покорности, чтобы эти люди были способны осознать и даже признать свою растерянность и чтобы при всем при этом они бы еще и родину любили.

Все-таки наша литература, как никакая другая, сильна своим реализмом.