Бомбы были, бомбы есть
После обрушившейся на нас волны терактов милиция предотвращает взрывы один за другим. 14 сентября на Большой Сухаревке пойман 20-летний уроженец Гудермеса студент Сулема Алхаджиев, при котором нашли пиротехническое устройство из разряда тех, что мастерят школьники из спичек. В тот же вечер в Загорье задержан 26-летний житель Грозного Ахмед Акаев, который разгуливал с тротиловой шашкой и электродетонатором. 15 сентября в Люберцах бдительный автолюбитель выкопал в гараже взрывное устройство, состоящее из 200 грамм пластита и 400 грамм аммонита, а также четыре гранаты и пульт дистанционного управления. 16 сентября у метро «Выхино» обнаружилась сумка с килограммовым взрывпакетом. Взрывчатка у всех и везде: в карманах чеченцев, в баулах украинцев, автомобилях неопознанных подводников и даже в авоське со сливами, которую 21 сентября таксист-бомбила честно принес в милицию.
Всех переплюнул взятый с поличным 22 сентября на Липецкой улице 42-летний татарин Риф Хизматуллин, который якобы целую неделю раскладывал по городу муляжи взрывных устройств. Всего душегуб разложил восемь «мин» и возле каждой оставлял записку с ругательствами на своего бывшего участкового.
Милиция обратила внимание и на нелегалов, которых, по данным МВД, в городе около миллиона. ГУВД Москвы рапортует, что в ходе операции «Мигрант» 15 и 16 сентября 12 500 сотрудников милиции, осуществив 33 000 проверок, доставили в милицию 16 000 человек. Из них 26 были в розыске, 242 подозревались в совершении преступлений, и 11 316 злостно нарушали правила регистрации в Москве. 155 человек вообще никаких документов не имели, и их пришлось поместить в приемник-распределитель до выяснения личности. Зато 840, чью личность достоверно установили, из страны выдворили с запретом посещения РФ сроком на пять лет. Почему-то большинство высланных оказались грузинами.
Нынешнее обострение бдительности не беспрецедентно. Операция «Вихрь-антитеррор» объявлялась и после взрывов домов в 1999 году, и после теракта на Дубровке в 2002-м. Успехи операций неизменно впечатляют. В декабре 1999 года, например, сообщали о задержании Тимура Дахкильгова, на руках которого нашли следы гексогена. Потом выяснилось, что он работал в красильном цеху завода «Красный суконщик», где употребляются химикаты, напоминающие гексоген. А в 2002 году в пособничестве боевикам подозревали попавшую в бессознательном состоянии в больницу бывшую заложницу Яху Несерхоеву. Хорошо, что Дахкильгова не забили насмерть в день задержания, а Несерхоеву не застрелили прямо в реанимационном отделении. Это дало возможность их потом все-таки отпустить.
Еще очень хорошие показатели по операции «Вихрь-антитеррор» были у седьмого отдела МУРа. Он выявлял больше всего преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия и взрывчатки, а также лучше всех ловил лиц, нарушающих правила регистрации в Москве. За достигнутые высокие показатели сотрудники этого отдела получали внеочередные звания и государственные награды. Однако в 2003 году, после того как восемь сотрудников этого отдела оказались «оборотнями в погонах», выяснилось, что большинство уголовных дел — около сотни — были сфальсифицированы, оружие и взрывчатка подкидывались в карманы невиновных людей.
Московские чеченцы хорошо помнят все операции по поиску террористов и бомб. «Даже я, ветеран МВД, не хочу на улицу лишний раз выходить, чтобы на неприятности не нарываться, — говорит Николай Хасбулатов, более двадцати лет служивший в органах и ставший в результате инвалидом. — Вот на прошлой неделе прямо возле дома задержали. В отделение доставили и все выпытывали: зачем в Россию приехал. Я им ответил, что из России никогда и никуда не выезжал и выезжать не собираюсь».
Майору в отставке повезло, милиционеры из территориального отдела рвения не проявили — бомбу в карман ему не подложили и высылать в Чечню тоже не стали. Именно разговоры об ограничении въезда в Москву для чеченцев сейчас больше всего беспокоят бывшего милиционера.
