Иллюстрация: Борис Верлоф
Дефицит сколько-нибудь ликвидного предложения (связанный, безусловно, с тем, что в Москве в советские годы строили мало, плохо и не там) поднял цены на такую высоту, что у всех так называемых нормальных людей опустились руки. Нормальные теперь сидят и чешут репу в обреченной попытке отгадать, когда и куда ушел их поезд и нельзя ли догнать. Нельзя. В нынешней ситуации, ей-богу, грамотнее потратить скопленное на отдых в Куршевеле. Хоть я и не сторонник таких дешевых трат, но при теперешнем положении дел с удовольствием присоединюсь к униженным и оскорбленным.
У всех свои представления о вещественной составляющей денег: мой школьный приятель Митя, вот кстати, мерил все на глазированные сырки по 15 копеек — и был страшно дезориентирован появлением чудо-творожков и прочих буржуазных вариаций. Для меня индикатор рынка — усредненная двухкомнатная квартира на Тверской, то есть то, с чего начинается, на мой взгляд, человек. От 50 до 56 метров, с потолком от 3,15 до 3,80 (редкость, но встречается), подъезд не то чтобы с цветами, но всяко поцивильнее Хорошевки. В начале года за такое приобретение просили 210—220 тысяч долларов, и еще были готовы уступить хорошему человеку. В мае произошла первая продажа за 240. Следующий вариант был выставлен за 250. В августе опубликовали шокирующую цену 260. И вот — пожалуйста, пришла, рассыпалась, клоками повисла — 285 тысяч, свежайшее предложение от крупного столичного агентства. Причем агентша, типичная русская хамка, настолько уверена в успехе предприятия, что «рассматривает только живые деньги» — то есть никаких тебе альтернатив, обменов, разъездов.
Две недели назад «выбросили» (мне представляется, что это слово должно вернуться в наш лексикон, коль скоро означаемое им снова пришло в наш быт) «однушку» в Брюсовом переулке. Дом 4. Его многие принимают за «цековский кирпич», но это не он. Здесь проживают деятели культуры — вдова философа Лосева г-жа Тахо-Годи, потомки Даниила Андреева и т.д. Внизу торгует жуткими оправами ЛОМО. Так вот, однокомнатную (45 м2 общей площади) дали в «Руках» за 230 тысяч долларов. Против своего обыкновения я оказался не первым, кто откликнулся на сочную строку. Передо мной позвонили трое, и все трое, даже не заезжая на «объект», предложили авансы. К вечеру цена была 240, на следующий день поднялась до 250. Думаю, закончится эта история так, как заканчиваются многие жилищные истории в этом году: хозяйка отложит продажу до лучших времен — и будет права. Такая корова нужна самому. Я вообще не очень понимаю, как можно уехать с Брюсова.
Будем реалистами: продажа любого пригодного для ремонта и проживания объекта сейчас превращается в аукцион. Каждый риелтор — Якубович. Хозяева — обладатели бесценных предметов, почти антиквары. Покупатели — редкие счастливчики. «Даже и сам не знаю, как Господь привел ее зацепить» — о покупке малогабаритных квартир в Бескудникове нынче принято отзываться так.
Цена земли в стародачных поселках за этот год выросла вдвое. В почтовые ящики на Николиной Горе поступила бумажка «Куплю Ваш участок по 100 тысяч долларов за сотку». Звучит как угроза. На этом же объявлении, только вывешенном на столбе, кто-то старательно вывел «Не купишь». И ведь действительно: латифундист сейчас притих, затаился в ожидании нового витка. Из интересных мест и людей на рынке разве что бывшая дача Паустовского в Переделкино, шедевр деревянного зодчества. Представитель ее нынешних владельцев, людей настолько известных, что имя я, пожалуй, замолчу, забавно отвечает на вопрос о цене: «Полтора — до Нового года, двушка — после». На всякий случай: имеются в виду миллионы долларов США.
Для меня год начался с неудачной попытки приобрести комнату в ЦАО — о том, как с доблестным риелтором Леной мы вырвались из западни, была первая колонка в БГ. Жизнь позволила достойно «закольцевать» тему. Как снег на голову свалилось совсем уж необычное предложение — посмотреть комнату в доме номер 9 по Тверской, предмете моих ночных эротических грез. Каким образом академическая пятикомнатная квартира оказалась коммуналкой, что такого для этого натворили потомки уважаемого ученого, не могу знать, а только в свидетельстве о собственности черным по розовому написано: «Гражданке такой-то принадлежит комната номер 4 площадью 9 кв. метров (должно быть, раньше была людская) в квартире номер…» — но может быть, вам еще и ключ?.. Чует мое сердце, не все гладко в этом варианте. Старушка прописана в Королеве, ключа от входной двери у нее нет, кода от подъезда риелтор Сережа, действующий по доверенности, не знает — и оттого все время ругается с консьержкой, хоть и неправ, добрые коммунальные соседи дверь не открывают и грозятся вызвать милицию. На лестничной площадке- 17 (!!!) полностью и частично разобранных велосипедов. Ну вот скажите, велосипеды-то во всей этой истории к чему?..
ПАРАМЕТРЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Дача в Переделкино. Городок писателей, улица Горького. Земельный участок, 30 соток, с вековым сосновым лесом, правильной прямоугольной формы. Газ, свет, вода, московский телефон. Возможна канализация. На участке старый дом, около 200 м2, — бывшая дача Константина Паустовского. Цена объекта — 1,5 миллиона долларов США.
Комната в 5-комнатной коммунальной квартире, 9 м2. Тверская, 9. Мансардный этаж 8-этажного дома. Окно во двор, на торец дома, солнечная сторона. В подъезде — консьержка, домофон. В квартире — еще два лицевых счета. Не расселение. В доме проживали академик Бочвар, хормейстер Свешников, деятель культуры Бондарчук, актер и режиссер Олег Ефремов. 43 тысячи долларов США, возможен торг. Срочная продажа.
2-комнатная квартира, Тверская, 25. 5/8-этажного дома. Общая площадь 53,2 м2, жилая 35, кухня — 8. Окна на улицу и во двор. Состояние среднее. Охрана подъезда, двора. Свободная продажа. 285 тысяч долларов США
