Тихий «болотный процесс»

Сегодня Мосгорсуд рассматривал апелляцию одного из обвиняемых по «Болотному делу» Михаила Косенко, который просил пересмотреть его меру пресечения и изменить содержание в СИЗО на домашний арест. Косенко — один из 27 человек, которых обвиняют в участии и организации «массовых беспорядков» 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве. Двое из них уже осуждены, один — в эмиграции, шестеро находятся под подпиской о невыезде, трое — под домашним арестом и 15 человек все еще в СИЗО. 38-летнему инвалиду II группы Михаилу Косенко вменяют участие в «массовых беспорядках». Его держат в тюрьме уже 14 месяцев — с 8 июня 2012 года. 8 июня 2013 года Мосгорсуд оставил Косенко под арестом до 22 октября. Сегодня Мосгорсуд в очередной раз отказал Косенко в изменении меры пресечения.

«Мне некуда скрываться. Говорят, что я могу уничтожить какие-то доказательства, но никаких доказательств я уничтожить не смогу, потому что не знаю, о каких доказательствах идет речь», — говорит Михаил Косенко. В зале его нет: он находится в «клетке», откуда идет видеотрансляция в зал судебных заседаний. Михаил выглядит осунувшимся, часто кашляет, хрипит, тяжело опирается на железные прутья — еле стоит.

В зале кроме судьи, молодой прокурорши, стенографистки и сестры обвиняемого Ксении Косенко еще трое — сотрудник одной московской правозащитной организации, молодой мужчина, пришедший вместе с адвокатами, и я. Юная журналистка, пришедшая на первую часть заседания, в середине юркает в дверь и больше не возвращается.

Михаил Косенко рассказывает, что в тюрьме ему не дают нужные лекарства и его состояние ухудшается. 12 лет он ходил в диспансер и все это время жил на пенсию по инвалидности. Сестра Косенко объясняет судье Соловьевой, что готова заплатить за брата залог. Судья, светловолосая женщина средних лет с короткой стрижкой, кажется, слушает без особого интереса, но часто раздражается, когда адвокат Валерий Шухардин говорит, что происходящее — позорное нарушение прав человека. «Мы тут не на митинге», — сразу же осекает Соловьева. Прокурор, женщина лет 30 в очках в модной оправе и с ярким макияжем, морщится, когда адвокат вспоминает Европейский суд и санкции за незаконное содержание под стражей.

Каждый раз, когда судья дает слово Косенко, заключенный вспоминает тех, с кем его невольно свела судьба — «болотных узников». «Мои однодельцы — люди очень высоких моральных качеств. Их всех следует выпустить», — говорит Михаил и снова начинает сильно кашлять. В заключительном слове, когда ему предоставляется последний шанс убедить судью в том, что его нужно отправить домой, Косенко говорит: «Всех, кто проходит по моему делу, не стоит держать в СИЗО. Я думаю, что они этого не заслуживают». Через 10 минут судья Соловьева сообщает, что Косенко останется в тюрьме до 22 октября. И никто не знает, сколько еще после этого.

За несколько часов до Косенко аналогичное решение Мосгорсуд принял в отношении другого обвиняемого по этому делу — Леонида Развозжаева. Правда, на это заседание пришло куда больше народу. С экрана Леонид махал рукой и весело позировал фотографам, а во время перерыва показывал жене ее письма с замазанными предложениями и абзацами, которые не прошли тюремную цензуру. Перед тем как судья отправил его обратно в тюрьму, Леонид заранее поблагодарил его за решение, которое он вынесет, надеясь, что оно не будет политизированным. «И рекомендую вам почитать мою пьесу. Она так и «Суд», — с улыбкой сказал Развозжаев. Через несколько минут камеру отключили, и изображение пропало.

В коридоре Мосгорсуда стоит будничный гул — люди хотят по кабинетам, сидят на стульчиках у стенки, ждут своей очереди, ведут обычные разговоры — о плохой погоде, пробках, детских садах. И ничто не говорит о том, что в этих стенах каждую неделю проходит главный политический процесс последних лет.