Бить или не бить
Иллюстрация: Ward Zwart
В принципе я ничего против пати не имею. Наоборот, мне кажется, что из любой пати можно устроить совершенно замечательную штуку, если строго проследить за выполнением трех правил удачной вечеринки.
Чтобы была какая-нибудь съедобная еда.
Чтобы было где сидеть.
Чтобы можно было со всеми спокойно говорить, а не вывизгивать односложные междометия в попытках перекрыть музыкальный грохот.
К сожалению, практически любой устроитель качественной вечеринки, судя по всему, счел бы личным вечным позором, доведись ему последовать хотя бы одному из этих правил. Но сейчас я даже этому рада. Потому что есть шанс — небольшой, но есть — что мне удастся в толчее и грохоте избежать знакомства и общения с журналистом… ну, допустим, Петей. Который там точно будет, стопроцентно и бесповоротно, я своими глазами видела списки приглашенных.
Пару слов о Пете. Вы, его, конечно, знаете. Вы не имеете ни малейшего шанса его не знать, потому что Петя — повсюду. Соблюдая законы жанра, настоящее имя его я скрываю, но вы все равно поймете, о ком идет речь.
Я давно выкинула телевизор и смотрю только новостные программы полупартизанских интернет-каналов, но даже там от Пети скрыться невозможно. Пару раз в неделю бодрое, моложавое лицо Пети появляется на мониторе и принимается хамить и врать. Все, что Петя скандирует голосом комсомольского пророка, — есть бессовестная лжа от первого до последнего слова. Вот, к примеру, первая фраза одного из последних его выступлений.
«Все мы знаем, что после того, как так называемые демократы взяли власть в стране, развалили великую державу, разрушили мощную экономику, промышленность и сельское хозяйство, разворовали все что можно, превратив страну в сырьевой придаток Запада…» И так уверенно, так искренне это говорит Петя, с такой замечательно глубокой силой убеждения, что сам не замечаешь, как начинаешь согласно кивать головой в такт. Как будто ты недавно прилетел с Луны, а вовсе не жил на той самой планете, в той самой стране, в то самое время, о которых Петя рассказывает ужасы.
Кто взял власть?!
И когда это у нас партийные чиновники эту власть хотя бы на миллисекунду из когтей выпустили?
Это Борис Николаевич у нас теперь «так называемый демократ» получается? Какое сельское хозяйство в СССР, какая промышленность? Мы ж испокон веку — на импорте канадского хлебушка, только нефтью и питались…
Самое грустное, это когда к Пете оппонентов приглашают. Самого его еще всегда можно выключить, отправив таким образом во временное небытие, и заняться чем-нибудь успокаивающим, помыть, например, посуду, стараясь не бить слишком много чашек, ибо они ни в чем не виноваты. Но бывает, что в собеседники Пете достаются люди, которых на самом деле ужасно хочется послушать, потому что больше их ты уже нигде не увидишь.
И тут все получается совсем мерзко, потому что любого собеседника Петя встречает, как щенок питбультерьера протянутого ему резинового утенка. Ему неважно, кто перед ним — знаменитый писатель, престарелый академик или великая правозащитница. Рта открыть он им не даст — как бы ни кудахтали ведущие. Собственно, все монологи этого замечательного журналиста вкратце сводятся к одной картине «Сальери рассказывает трупу Моцарта, какой он, Моцарт, лузер». Пыл един: «Мои хозяева тут все решают, а вы, вши, сидите и не рыпайтесь, благодарите бога, что пока не придавили».
В общем, за долгие годы заочного знакомства с Петей у меня развилось стойкое убеждение, что приличный человек при встрече с ним непременно должен дать Пете по морде.
И вот теперь мне предстоит проверить — приличный я человек или нет. Потому что через пару недель мы с ним волею злодейки судьбы окажемся в одном не самом просторном помещении и 99 процентов из 100, что нас еще и попытаются друг с другом познакомить.
Что мне делать?
