Без комментариев

Иллюстрации: Алексей Риконов

16 октября 2006 года издательство «Эксмо» объявило о хищении нового романа Виктора Пелевина про вампиров; тогда же стало известно, что президент Туркменистана Сапармурат Ниязов выпустил очередную книгу — поэтический сборник «Туркменистан — мое счастье»; в Москве были арестованы подозреваемые по делу об убийстве Александра Козлова; в Китае в этот день официально разрешили пользоваться «Википедией»; израильская полиция передала в прокуратуру дело о сексуальных домогательствах президента страны Моше Кацава; жена Романа Абрамовича Ирина подала на развод.

Теперь нет с нами поэта Сапармурата Ниязова; обвиняемые в убийстве Козлова так и не предстали перед судом; сладострастный израильский президент понес заслуженное наказание; китайские власти, поразмыслив, запретили своим гражданам пользоваться поисковой системой Google; Роман Абрамович действительно развелся со своей женой Ириной, а роман Пелевина, повествующий о прелестях и опасностях паразитической жизни, как-то стушевался перед реальностью и забылся.

Между тем в тот же день произошло еще одно важное событие. 16 октября 2006 года была подписана в печать книга, автор которой в прозаических своих произведениях превосходит Пелевина, а в поэтических — покойного Сапармурата Ниязова.

В первый том вошли три поэмы, написанные начинающим литератором.

Первая из них — несколько легкомысленная сказка, фэнтези с условно древнерусским колоритом. Действие закручено, разумеется, вокруг любви, герой ищет похищенную возлюбленную, без труда преодолевая многочисленные препятствия. К несомненным плюсам поэмы следует отнести легкость стихов и живописность картин, которые искупают некоторую рациональную холодность. Постмодернистские игры с подтекстами почти переходят грань литературных приличий, но поэту все же удается на ней удержаться. Несколько стихов, составивших вступление к поэме, прекрасны и достойны включения в хрестоматии.

Вторая поэма строится уже не на историческом, но на современном материале. Впрочем, это снова экзотика (действие разворачивается на Северном Кавказе). Объем стал меньше, движение сюжета — более отрывистым, развязка — трагической. Это уже не фэнтези, а скорее психологическая драма, в которой сталкиваются наивная героиня и искушенный и разочарованный герой. Отметим, что обращаясь к теме контакта культур, автор пытается взглянуть на нее с разных точек зрения: если сама поэма — повествование о двух любящих, принадлежащих к разным мирам, то эпилог к ней — неожиданное прославление государственной политики на Кавказе. Контраст этот (смутивший некоторых друзей поэта) еще заметнее, если вспомнить, что автор во время создания поэмы никак не числился в рядах апологетов режима.

Наконец, третья поэма, если продолжать аналогию с кинематографом, — психологический триллер. Блондинка полячка и брюнетка грузинка, роковая страсть и ревность, любовный треугольник, рассказ с нарочито схематическим, зыбким сюжетом. Отметим гипертрофированный образ повествователя, прямо вторгающегося в заключение со своими лирическо-биографическими обстоятельствами.

Думается, эта книга найдет своих читателей и поклонников, несмотря на то что опубликованные в ней поэмы написаны уже довольно давно.

Просвещенный читатель, конечно, уже готов задать вопрос: зачем было пересказывать «Руслана и Людмилу», «Кавказского пленника» и «Бахчисарайский фонтан»? Затем, что сказанное о читателях и поклонниках новой книги остается в силе, несмотря на хрестоматийность текстов, поскольку речь идет не о еще одной перепечатке, а о научном издании.

Разницу между научным изданием и стереотипным воспроизведением текста можно описать просто: читателя последнего интересует, найдет Руслан Людмилу или нет; читателя первого — что по этому поводу думали современники автора и позднейшие интерпретаторы поэмы; у кого Пушкин мог встретить похожие повороты сюжета; какими словами он рассказывает нам историю киевской княжны и ее мужа и где он эти слова нашел. Научное издание способно не только представить текст, но и ответить на осмысленные вопросы, которые читатели задают тексту (или текст — читателям).

Говоря попросту, такой читатель должен иметь под рукой две закладки: одну для текста, другую — для комментария.

Но нужно ли вообще тратить немалые деньги на научные издания классики? Самый короткий ответ — да. Хотя бы потому, что если мы перестанем это делать, то потом решим, что и на обычные издания стихов можно не разоряться. И одичаем, как несчастные кхмеры при Пол Поте. 16 октября 2006 года в печать было подписано издание, составившее этап в истории пушкинистики. В этом объемистом томе факсимильно воспроизведено прижизненное издание первой части «Поэм и повестей Александра Пушкина» (1835). Но основной массив книги (четыреста без малого страниц) составляют комментарии.

Рассказывают, что некие прохиндеи от науки подсунули в 1935 году Сталину седьмой пробный том пушкинского полного собрания сочинений, которое должно было выйти в год столетнего юбилея смерти поэта. Этот седьмой том, содержащий драматические произведения, тоже состоял из двух частей — до 364-й страницы там идет Пушкин, а уже начиная с 367-й и вплоть до 700-й — комментарии к Пушкину. Отец народов возмутился: что творят, вредители! Под видом Пушкина протаскивают черт знает что. И это в обстановке нарастания классовой борьбы… В общем, покурил трубку вождь — да и разогнал редколлегию. А Юлиан Григорьевич Оксман как главный саботажник важного задания партии отправился на десять лет на Колыму.

Принципы издания были пересмотрены. Кстати, сказалась-таки вредительская деятельность филологов — к 1937-му так и не поспели, управились лишь к 1949-му. Традиционно это собрание Пушкина именуется большим академическим — тома его действительно огромны и не приспособлены к жизни в домашней среде. Но формат не главная беда: в этом издании имеется подробное описание рукописей, в нем есть справки о прижизненных изданиях произведений, но содержательного комментария к текстам там нет.

Потом было так называемое малое академическое собрание в десяти прекрасных томах. Комментарии к нему составил Борис Викторович Томашевский, но их скромный объем был предопределен странным типом издания (вышедшего под эгидой Академии наук, но для массового читателя. Полторы закладки, так сказать).

В результате сложилась интересная ситуация. Вроде бы Пушкин — наше все. Пишут о нем столько, что ни один человек прочесть не успеет. Но академического собрания Пушкина, суммирующего наши знания о поэте, до недавнего времени у нас не было.

Взялись за Пушкина опять к юбилею, в конце прошлого века. Новое академическое собрание, которое готовят в Пушкинском Доме, базируется на трудах предшественников: в комментариях ко второму тому (его первая часть опубликована в 2004 году) напечатаны работы давно покойных Б.В.Томашевского и М.А.Цявловского. Это замечательное издание представляет первую серьезную попытку суммировать накопленные в минувшем столетии знания о Пушкине.

Том, подписанный в печать 16 октября 2006 года и поступивший в книжные магазины осенью 2007 года, — вторая попытка.

Эту книгу интересно читать. Не говоря о занимательности поэм, обширные комментарии к ним написаны людьми остроумными, имеющими вкус к слову, досконально разбирающимися в предмете и любящими Пушкина.

Почему Пушкин называет во вступлении к «Руслану» волка бурым, если даже дети знают, что он серый? Некоторые пушкинисты продолжают по этому поводу недоумевать, но комментарий объясняет: как было уже давно установлено, на Псковщине распространено выражение «работать как бурый волк», и Пушкин, скорее всего, предпочел услышанный им в Михайловском необычный эпитет стандартному.

Откуда прискакал в «Кавказский пленник» «елень испуганный», ищущий «приюта между скал»? Из известного послания Жуковского Воейкову — там употребляется редкая форма «елень», а о горцах говорится: «Скалы свободы их приют». Пушкин, по замечанию комментаторов, в одной строчке комбинирует два этих места из Жуковского, объединяя парнокопытных и приматов Кавказа. На кого была похожа Мария из «Бахчисарайского фонтана»? На героиню стихотворения Батюшкова «Мой гений» — отвечает комментарий. И кроме того — на Ольгу из еще не написанной второй главы «Евгения Онегина»…

Я искренне надеюсь, что следующие тома нового издания вскоре присоединятся у меня на полке к первой части «Поэм и повестей». И не только потому, что чтение комментария к сочинениям Пушкина — увлекательное занятие.

Примерно два года назад в России стало модно говорить о гражданском обществе. Мол, оно справится само со всеми проблемами, а государство пусть пока отдохнет под сенью властной вертикали. Мысль показалась кому-то интересной, и вот: назначили гражданское общество — из отставных адвокатов, бывших студентов, заядлых автомобилистов, прожженных политтехнологов, заслуженных певцов и одного сына автора слов гимна. Но не справилось назначенное общество со всеми проблемами, несмотря даже на ротацию. И теперь стало об этом самом обществе говорить не модно. А вот пушкинисты под руководством иностранца Дэвида Бетеа с некоторыми проблемами своими справились. И совершенно никто нигде не шакалит, что интересно. Просто взяли филологи и сделали дело. Чего и всем желаем наконец.

А.С.Пушкин. Сочинения. Комментированное издание под редакцией Дэвида М.Бетеа. Выпуск 1: Поэмы и повести. Часть 1. Комментарии Олега Проскурина при участии Никиты Охотина. Москва, «Новое издательство», 2007