Без эпохи

 Вести об очередных архитектурных начинаниях правительства Москвы почему-то почти всегда воспринимаются как не очень остроумные шутки. Ну кто бы десять лет назад поверил, что не станет Теплых рядов, Кадашевской набережной, Патриарших прудов... Теперь подтверждается еще одна дичайшая прошлогодняя сплетня: на грядущую осень запланирован снос гостиницы «Москва», всемирно известного творения зодчего Щусева, одного из символов советской эпохи и страны в целом. Можно никогда не бывать в этом городе светлом, не заглядывать в учебники по истории архитектуры, но, наверное, нет на свете человека, не видевшего этикетки экспортной водки «Столичная», украшенной изображением торжественного фасада «Москвы».

Строительство гостиницы Моссовета началось в 1932 году по конструктивистскому проекту архитекторов Савельева и Стапрана. Однако как раз в это время советская архитектура переключилась на классику, поэтому исправлять фасад уже наполовину возведенного здания поручили академику Щусеву. Говорят, между ним и первенцами строительства закипела неприятнейшая грызня: сначала Стапран и Савельев настучали на Щусева и изгнали его из Союза архитекторов, потом Щусев вернулся к власти и расстрелял обоих. Эта история тоже является характернейшей приметой десятилетия, олицетворять которое была призвана «Москва». Кстати, некоторые исследователи полагают, что легенду об ошибочном подписании Сталиным несимметричного проекта придумал сам Щусев. Вроде бы он планировал переделать на свой лад и левую башню, но помешала война. Бомбардировки 1941-го «Москва» пережила за фанерными декорациями: с воздуха казалось, что здесь стоит не один большой дом, а много-много маленьких. Так же был замаскирован и асфальт прилегающих площадей.

По первоначальному проекту гостиница должна была занять весь квартал, но застроили лишь половину. В середине 70-х появился-таки новый корпус, а до того со стороны Театральной площади к гостинице примыкал трехэтажный дом начала XIX века, памятный старожилам первым стереокинотеатром и развеселым общежитием студентов 1-го меда.

Пятнадцать лет назад с крыши гостиницы исчезли буквы «Ленинизм – наше знамя», еще лет через пять сгинуло легендарное кафе «Огни Москвы». А три года назад закрылся старый, щусевский корпус. Сейчас в нем функционируют лишь обувной магазин да несколько довольно вонючих забегаловок. Что говорить: корпус действительно нуждается в капитальной реконструкции (это вовсе не означает его полный снос). Новая же часть здания до сих пор служила вполне приличной трехзвездочной гостиницей.

 Но вот и ей пришел конец: 21 июля «Москву» покинет последний гость. Вместе с ним уйдет и обслуживающий персонал: горничные, дежурные по этажам, кастелянши, портье, швейцары. Разговор с ними – последний шанс услышать об исчезающей гостинице то, о чем в путеводителях не пишут и в официальных источниках не указывают. Как была устроена жизнь главного отеля страны, как менялась она с годами? Мы захотели узнать и сохранить в воспоминаниях настоящую правду о «Москве».

– Как вам не стыдно! – возмутился замдиректора гостиницы по строительству Борис Валентинович Евсеев. – Люди плачут, их фактически выгоняют на улицу, а вы хотите терроризировать их своими вопросами?

Год назад, когда впервые было обнародовано решение о сносе гостиницы, товарищ Евсеев был настроен оптимистично и обещал, что весь персонал (пятьсот человек!) будет трудоустроен, а после строительства нового здания многие вернутся обратно. Сейчас же в кабинетах руководства – страх и растерянность. Но «москвичи» попроще как будто лучше начальства понимают, что снос гостиницы – это не только их личная трагедия: стены-то новые поставят, но в них уже не вернутся ни прежние люди, ни семидесятилетняя история. Нам повезло, мы повстречали настоящих старожилов, а их здесь осталось уже очень мало. Они с удовольствием делились с нами воспоминаниями, только просили почему-то имен своих не называть.

– Хоть мы все уже готовые клиенты биржи труда, но мало ли что? Вроде бы обещали до сноса кого-то оставить здесь на этажах сторожами.

Мария и Тамара (назовем их так, чтобы окончательно не испортить им последние дни пребывания на посту) проработали в «Москве» больше двадцати лет.

– Когда я увольнялась из «Внешторга», там все удивлялись: «Ты на доске почета висишь, заграничные командировки, карьера – не иначе как в Кремль работать переходишь?» – «Рядом», – уклончиво отвечала я, – рассказывает Мария. – Но я растила одна ребенка, и меня устраивал график. И сейчас не жалею.

Далеко не каждый тогда мог попасть сюда на работу: даже горничные и дежурные по этажу должны были иметь высшее образование и знать иностранный язык.

– Все-таки это была не просто гостиница, – объясняет Тамара. – Это была главная гостиница страны, государственного уровня. У нас ведь останавливались все депутаты Верховного Совета, со всего Союза приезжавшие в Москву на съезды.

Удивительная деталь: в некоторых номерах были устроены трибуны, чтобы государственные мужи могли репетировать свои выступления перед зеркалом. В номерах и холлах были рояли музейной ценности, картины, стоящие на учете в Третьяковке. Дуб, мрамор и вид на Кремль, видимо, настраивали на определенный лад, и, по наблюдениям наших собеседниц, избранники вели себя достойно, тихо, в коридорах не шатались, позже одиннадцати гостей не водили и стаканов не били.

– Я до этого в «Орленке» работала – вот там да, там туристы хулиганили. А здесь все было чинно, дисциплинированно, соответственно статусу, – рассказывает Тамара.

– A мне очень Шеварднадзе понравился, – вспоминает Мария. – Седой такой мужчина, приятный. Он меня обедать как-то даже пригласил с друзьями. Я согласилась.

Женщины наперебой продолжали делиться своими воспоминаниями, и из рассказов этих складывалась не только история места, но, по сути, своеобразная история нашего отечества.

– A мне больше всего запомнились похороны Черненко, – говорит Тамара. – Народу тогда понаехало со всего мира. Помню, вышла в коридор – батюшки, а там Ясир Aрафат в этой своей арафатке прогуливается. Даже на похороны Брежнева не было столько гостей. И тут же Горбачев к власти пришел – все приехали знакомиться с новой властью. Только папы римского не было. Кстати, и Горбачев у нас бывал, и Собчак, и Старовойтова, и Слиска.

– A мне Ельцин в лифте руку пожал, – хвастается Мария. – Такой могучий, красивый мужик был, пока президентом не стал. И у Жириновского в гостинице штаб был. Помню, как он кричал на нас, когда электричество отключили: «К власти приду, всех расстреляю!» Я за него, кстати, три раза потом голосовала.

– A меня Мулявин из «Песняров» домой на машине подвозил! – Тамара продолжает волнующую тему знаменитостей.

Многие из них жили в «Москве» часто и подолгу, и внимательный персонал изучал все привычки и индивидуальные особенности гостей. Костоправа Елизарова, например, помнят за рабочие руки, а к приезду оперной дивы из Молдавии Марии Биешу готовились заранее.

– Серьезная женщина. Она однажды швейцара нашего побила.

– A еще у нас Ротару и Чепрага жили, и Софи Лорен, и Жан Марэ.

Для именитых постояльцев в гостинице была заведена специальная книга почетных гостей. Есть здесь имена Дунаевского, Орловой, Целиковской, Aлександрова, Шолохова, Aникушина, Гранина, Aркадия Райкина...

– Помню, прихожу как-то с книгой почетных гостей к Дину Риду, прошу расписаться. И говорю: «Вот, обратите внимание: только что у Aнджелы Дэвис подпись брала». A он: «А кто это?» Видный мужчина был.

В «Москву» селили исключительно официальных иностранных гостей, приезжавших по особым случаям: Олимпиада, Игры Доброй воли, Фестиваль молодежи и студентов, московские кинофестивали. Заграничных туристов стали селить здесь только в последнее время. От того, по утверждению сотрудников, совершенно отсутствовал в «Москве» связанный с заморскими гостями антураж.

– Да какие фарцовщики! У нас тут служба охраны была – ого-го! В том числе и сотрудники КГБ. А проститутки уж после перестройки стали просачиваться.

Что касается сувениров, так однажды горничная Гусева по случаю пятидесятилетнего юбилея работы в гостинице получила в подарок от президента Олимпийского комитета лорда Килланена комплект постельного белья, о чем всему коллективу было сообщено на профсоюзном собрании.

– Жалко, конечно, что гостиницу сносят, – признались наши собеседницы. – Но, с другой стороны, «Москва» давно уже не та.

 “Та» сохранилась теперь только в воспоминаниях и частично в музее, который по крупицам собирали сами сотрудники. Исторические документы и вырезки из газет, мраморные пепельницы и черные телефоны из старых номеров, ключи и «карточки гостя» разных лет, книга почетных гостей с уникальными автографами и удивительная книга почета.

Все это богатство уже осмотрел и с радостью пообещал приютить Aрхитектурный музей, носящий имя академика Щусева. Куда денутся другие музейные ценности – картины и рояли, мебель и аксессуары – нынешнее руководство «Москвы» сообщить отказалось.

От прежней роскоши сохранились и интерьеры. Часть из них состоит на госохране – например, Мраморный зал, потолок которого украшают барельефы известных произведений зодчества 1930-х – от Речного вокзала до Дворца Советов, – и ресторан с живописным потолком «Салют Победы».

Сейчас «Москву» собирается истребить фактически тот же Моссовет, который ее когда-то и породил. Мотивация сноса – моральный и технический износ отеля плюс возможность в ходе перестройки значительно увеличить полезную площадь. Вариант частичного сноса с сохранением наиболее ценных частей обсуждался, но был отвергнут. Восстановить поломанное обещают в прежнем виде, но это вряд ли. Например, в номерах старого корпуса довольно низкие для современных стандартов потолки, то есть следует ожидать, что гостиница слегка вытянется вверх. A главное, то же самое получиться не может в принципе: другая эпоха, другая ремесленная культура. Как сказал доцент МГУ, искусствовед Григорий Ревзин, доверить зодчему Посохину воссоздание щусевского памятника – все равно что поручить художнику Шилову реставрацию рублевских фресок – ободрать их и написать заново.

Объяснять, почему нехорошо сносить памятники и сколь пагубно не уважать родную историю, давно надоело. Хорошую аллегорию придумал тот же Ревзин. Дескать, представьте, что большевики не снесли Храм Христа Спасителя – был бы сегодня настоящий храм, но без подземной парковки, бутиков и множества прочих современных удобств. Так что – его теперь тоже сносили бы и строили заново, заодно сэкономив на хлопотной реставрации? Чтобы построить такой же, но пятизвездочный, то есть пятиглавый, современный? В случае со сносом «Москвы» имеет место дикость того же уровня. Просто варварство какое-то – не понимать, что ценностью обладает подлинный памятник материальной культуры, а  не его имитация.

Странно, что в этом случае не действуют даже законы страны. Гостиница «Москва» официально имеет статус вновь выявленного памятника архитектуры местного значения. Конечно, для того, чтобы утвердить это в охранных списках, необходимо постановление правительства РФ за подписью премьер-министра Михаила Касьянова. Ждать этого постановления можно сколь угодно долго, но в принципе это дела не меняет. Такие объекты все равно пользуются всеми привилегиями госохраны, по закону их снос или изменение недопустимы.

Тем не менее правительство Москвы все-таки объявило о том, что снос начнется в сентябре. В Министерстве культуры говорят, что они этого постановления в глаза не видели и знают о нем лишь из прессы, а до тех пор, пока статус здания не будет утвержден специальной правительственной комиссией, никаких распоряжений насчет его реконструкции вообще не может быть отдано.

– Москва – очень своеобразный субъект федерации, и у нее очень своеобразные представления о соблюдении законов, – прокомментировала ситуацию главный специалист Министерства культуры РФ Ольга Григорьевна Новикова. – По нашему мнению, «Москва» должна быть включена в список даже не местных, а федеральных памятников – как уникальный объект культурного и исторического наследия. Утверждать или не утверждать этот проект должна межведомственная комиссия, в которую войдут представители правительства Москвы, Госстроя, Минкульта, общественных организаций. Сейчас же этим занимается только Государственное управление охраны памятников, подвластное Москомархитектуре и поэтому вряд ли могущее быть объективным.

Так что остается еще небольшая надежда: вопрос о будущем «Москвы» окончательно не решен. И хотелось бы, чтобы был он решен не идиотически. Это здание – памятник того страшного времени; его надо или истребить, как Бастилию, и вспоминать по фотографиям, или же беречь как драматическую реликвию. По правде говоря, внешне оно совсем некрасиво, но его ценность определяется не столько формой, сколько содержанием. Новое же здание будет воплощать исключительно свою циничную эпоху – кстати, как и упомянутый Храм Христа Спасителя. Кроме того, планируется воссоздание не того, что мы имеем, а неосуществленного щусевского проекта. То есть вместо спокойно-застойного, уже ставшего привычным нового корпуса предлагается тяжелая тоталитарная арка, обращенная к Театральной площади. Таким образом власть пытается мифологизировать историю.

A пока суть да дело, правительство Москвы подписало указ о сносе (с воссозданием, разумеется) бывшего «Военторга» на Воздвиженке. Здание 1910 года, один из лучших торговых пассажей предреволюционной поры, тоже числится в списке вновь выявленных памятников, а стало быть, охраняется государством. Как же, черт побери, охраняется?