Белая совесть

Во вторник старательно набирала очки в корзину положительной кармы. Встав в семь часов утра, в первый раз со времен покупки кухни разобрала шкаф с крупами, обнаружив там мертвого таракана, придавленного пачкой риса, вымыла полы, проветрила комнаты, отстирала пятна на белой рубашке мужа, вынесла на помойку двенадцать пластиковых канистр из-под воды, приготовила рыбный паштет для фаршировки яиц, заварила свежий чай и после этого разбудила мужа к завтраку. Увидев, что творится в доме, он заподозрил неладное. Несколько раз пытался выяснить, в чем дело. Я стойко молчала, но сама думала, что если бы не дурацкий сон, валялась бы еще в постели, как нормальный человек. А приснилось мне следующее.

Откуда-то пахнет пловом. Наверное, от этого запаха я и проснулась. Лежу в своей постели, потягиваюсь и собираюсь разбудить мужа, потому что вроде как наступило утро. И тут вижу, что рядом со мной, натянув одеяло до подбородка и положив руку под щеку, лежит мой начальник. Я в ужасе отдергиваю руку и аккуратно вылезаю из-под одеяла. Тихонько, чтобы не разбудить начальника, обхожу комнату – все по-прежнему: белье свалено на стул, книжки разбросаны по всему полу, занавески так же, как и вчера вечером, отодвинуты в сторону. В это время начальник зашевелился, открыл глаза, смотрит на меня без особого выражения:

– Телефон Сороса 32-34-36, – говорит он вместо доброго утра, надевает тапочки и уходит в ванную. Факт, что он как-то очутился в моей квартире, начальника нисколько не смущает.

– Он мой муж, – понимаю я и в полной растерянности сажусь на подоконник. Больше всего в этой ситуации меня угнетает, что я абсолютно не помню, когда и как это произошло. Еще вчера я ложилась спать с совершенно другим мужем. Что я скажу маме? Что я скажу свекрови? Эта мысль меня так пугает, что я начинаю смотреть в окно, ожидая появления кого-то из родственников. Никого нет. Я пытаюсь успокоиться.

– Надо посмотреть, чьи вещи висят в шкафу, – решаю я. Открываю дверь в другую комнату и замираю: вся она уставлена посудой с пловом. Плов лежит в кастрюлях, в тазах, в глубоких и плоских тарелках, в чайных блюдцах, а на письменном столе так и просто навален горкой. Я слышу, как хлопает дверь в ванной и вслед за этим, ловко переступая через еду, появляется мой начальник.

– Сейчас, – говорит, – буду плов готовить. – И начинает мыть рис.

– Куда же делся прежний муж, – мучительно думаю я. И чем больше думаю, тем сложнее вспомнить, с кем именно я жила до этого утра. Трудно вспомнить его лицо, его имя. Я уверена только в двух вещах: 1) нам было очень хорошо вместе. 2) мы играли в шахматы.

В следующий момент я уже несусь на лыжах по подмосковному Нахабину (где живут мои родители). Еду очень быстро, ловко перескакиваю с одной лыжни на другую, петляю между домами, пока внезапно передо мной не возникает сестра Оля. Несмотря на очевидный мороз, она стоит посреди лыжни в трусах. Через плечо у нее перекинута сумка.

– Пойдем же скорее, – торопит она меня, – надо купить холодильник во вторую квартиру (какая еще вторая квартира?).

– Пойдем, – соглашаюсь я, снимая лыжи, и спрашиваю:

– Оля, а почему ты в трусах?

– Да здесь все равно никого нет, кроме детей, – отвечает сестра, и мы идем покупать холодильник. Всю дорогу до магазина мне ужасно хочется спросить про моего мужа, но я не знаю, с чего начать, и чувствую себя очень глупо. Понимаю, что, возможно, я на самом деле вышла замуж за начальника, но почему-то это забыла. А другого мужа, может, и не было никогда? Тем более что воспоминания о нем совсем истончились и стали похожи на давно увиденный сон, который я почему-то вспомнила и приняла за реальность. Тем временем мы выбрали холодильник (точно такой же огромный белый айсберг, как стоит у меня на кухне). Я открываю дверцу – все мои продукты на месте, включая «Чудо-творожок» и докторскую колбасу. Холодильник мы грузим с сестрой на крышу джипа и, довольные покупкой, едем обратно, но почему-то домой не доезжаем. Сестра долго рулит и, наконец, тормозит в жиденьком лесочке, когда колеса машины уже погружаются в воду. Кругом болото. Мы общими усилиями спихиваем холодильник, который абсолютно бесшумно падает плашмя и до половины уходит в воду. Я забираюсь на выступающий бок, ложусь на живот и смотрю в воду. Сестра в это время залезает на крышу джипа и тоже ложится. Я вижу отражение светло-серого неба, зеленые зонтики каких-то болотных растений, крохотных рыбок... Чем дольше я лежу, тем больше мелких деталей удается разглядеть.

– Это неправильно, – говорю я себе, – у меня зрение минус четыре с половиной.

И тут становится ясно, что уровень болота поднимается. Еще несколько минут, и вода уже начинает заливать мой холодильник с верхом.

– Может, хватит лежать, пойдем? – говорю я сестре.

Теперь я иду через болото и почему-то волочу за ноги какого-то человека. Вода перед нами расступается, а сзади застывает каменным лабиринтом. В конце концов я так устаю, что бросаю свою ношу, а сама ныряю и начинаю плыть. И вокруг уже не болото, а целое море, и светит солнце, и вода синяя-синяя. Мне так весело, что я начинаю кувыркаться, как дрессированный тюлень. За моими кувырками наблюдает целая толпа посторонних людей, которые стоят на берегу. Возглавляет их Березовский (может, это был и Сорос, я плохо разглядела). Люди смотрят на меня остановившимися глазами, как будто я по меньшей мере Годзилла. Только Березовский не растерялся и кричит:

– Ты понимаешь, что плывешь против всех законов физики?! Перестань, а то все в мире изменится.

Проснулась в полшестого утра. Вещие сны мне, слава Богу, никогда не снятся. Но на всякий случай я осторожно принюхалась. Из окна пахло сырыми листьями, никакого плова. Убедившись, что рядом лежит мой настоящий муж, я немного расслабилась, но тревожное чувство все равно не покидало:

– Какая же я все-таки дрянь безответственная, – подумала я, вспомнив сон, – сестра в трусах где-то отстала, один муж потерялся, другой дома ждет с пловом, а я резвилась в свое удовольствие, да еще нарушая всяческие законы. Наверное, это предупреждение, чтобы я об окружающих помнила. Но причем здесь холодильник?

«Холодильник, – разъяснил мне сонник, – символ вашего эгоизма, который может больно ранить тех, кто стремится зарабатывать себе на жизнь честным трудом». Я стала судорожно вспоминать – не говорила ли мужу в последнее время, что он мало зарабатывает? Не намекала ли гнусно, что мне нечего надеть, что все знакомые зимой за границу едут, что надо купить новый монитор, что дубленка износилась, что нужны зимние ботинки, что второй год между комнатами нет дверей.

Может, и намекала, пришлось признаться себе. Вместо того чтобы уютно зарыться в одеяло, побрела в ванну. Но по дороге заглянула-таки на кухню, чтобы пнуть ногой холодильник. Мне кажется, он наблюдает за мной с укором. Белый, холодный и бесстрастный, как сама совесть.

РАССЛАБИТЬСЯ ВО СНЕ

Практически все СРЕДСТВА РАССЛАБЛЕНИЯ, любимые бодрствующими людьми, могут сильно навредить человеку спящему. Так, выпив во сне рюмку-другую коньяка, он обречет себя на скучную монотонную жизнь. Наяву в ближайшее время не будет ему ни отпуска, ни праздника, ни карнавала с хлопушками. Эта серая жизнь так надоест выпившему, что он захочет испытать запретное удовольствие. И испытает его, о чем тут же узнают либо правоохранительные органы, либо коллеги по работе, либо жена.

КУРЕНИЕ – знак плохой, недобрый. Если вы сон напролет курите, с наслаждением вдыхая дым, то ждите в скором времени осложнения со здоровьем. Еще хуже, когда вы-то не курите, зато во сне появляется какой-то проходимец с папироской. Гоните его, потому что он – предвестие угрозы, которая кардинально изменит вашу жизнь, причем не в лучшую сторону.

Если человеку снится, что он собирается на КУРОРТ, то, скорее всего, мы имеем дело с редким негодяем и эгоистом, который настолько занят собственной персоной, что забывает о друзьях и любимых, не звонит родителям и не платит алименты. Правда, если во сне вы уже приехали на курорт, то это меняет все дело. Увиденное Лазурное побережье с длинноногими красавицами выдает в вас человека романтического склада, склонного не замечать того, что происходит под носом, и из-за этого постоянно нуждающегося в деньгах.

Прогуливаясь во сне по саду, обратите внимание на ДЕРЕВЬЯ. Ветки, гнущиеся к земле от спелых плодов, – к скорой зарплате или к неожиданному вознаграждению за давно выполненную работу. Если же ни одного плода на деревьях не видно, а ветки корявы и сухи, значит, ваша карьера достигла пика и выше вам не подняться. В этом случае советую вам запустить в сад парочку жирных свиней, которые сразу обеспечат вам счастливую жизнь, полную изобилия и любви.