Банка с огурцами

Московское лето устроено так: День защиты детей, первый комариный звон, краснодарская клубника, отключение горячей воды, кинофестиваль, тополиный пух, крымская черешня, большой футбол (лето через лето), выпускные вечера, что-нибудь великолепное вроде Театральной олимпиады (не обязательно), подмосковная земляника, белый налив, потом мертвый сезон, первые грибы, отпуск, а потом что-то-очень-неприятное.

И так всегда.

Иногда последовательность событий немножко меняется. Вот в этом году, например, последний пункт программы пошел на опережение. Только-только по районам начали отключать горячую воду, я надела пару раз босоножки и опять перешла на сапоги, земляника едва зацвела (холод-то какой! – и это почти весь июнь, подумать только), наши еще не сыграли с испанцами, а ставки по межбанковским кредитам уже выросли с 1,5 до 17 процентов, и граждане зашушукались.

Это шушуканье граждан – страшная сила. Пошушукавшись, граждане обычно решают: «Кто куда, а я в сберкассу!» – и несутся мелкой рысцой снимать свои вклады. И тогда наступает кризис наличности, а за ним и все остальные кризисы. В этой ситуации лучшее, что может сделать вменяемый журналист неэкономического издания (ну я вот), – это разумно молчать в тряпочку и писать о проблемах маникюра. Тем более, что маникюрная мода не стоит на месте и в маникюрном бизнесе все совсем не так однозначно, как кажется. Но только вот что происходит: ты сидишь у маникюрши такая вся беспомощная, левая рука в ванночке с ароматами, а правую она как раз сейчас полирует, а сама смотрит в глаза и говорит: – А вот вы, Катя, сами где работаете? А что у вас про банки говорят? Вроде бы этот из Центробанка, по фамилии Козлов, сказал, что их все позакрывают? Ну не все, а только те, которые вроде бы как не настоящие банки, а карманные, как у Пелевина, вы же читали?..

Но только объясните мне, как отличить карманный банк от некарманного, они же с виду такие... какие-то... одинаковые, да? И чувствуешь себя как-то ужасно глупо, и не хочется поддерживать этот бессмысленный разговор, но правую руку уже опустили в горячий парафин: «Ну-ка растопырим пальцы, вот так!» – а потом обернули целлофаном и засунули в махровую рукавичку, а над левой рукой лязгают металлические, довольно опасные с виду инструменты.

– Про карманные банки – это я так, из любопытства спрашиваю. Я лично никаким банкам больше не доверяю, но меня беспокоит ситуация в стране! При нестабильной экономической ситуации я не знаю, как мне строить стратегию моей жизни. Мы живем в двушке – менять ее на трехкомнатную или нет? Или инвестировать в дачу?..

– Инвестируйте в дачу! – неожиданно для себя говорю я твердо и авторитетно. И тут же пугаюсь: зачем я это сказала?

– Правда, вы советуете? – она расцветает. До этого говорила, теперь – поет. Про грядки, тяпки, культиваторы, про огурцы, про компост.

– А вы знаете, что из кабачков можно варить варенье? Из года в год, а летом и осенью в особенности, журналисты портят бумагу, так и сяк играя в нехитрую игру со словами «банк» и «банка».

 И из года в год ничего не меняется. Может, в этом солено-маринованном (но все же немножко сладком!) ожидании черного дня кроется своя стабильность? И даже некотораяѕ религиозность? Похоже на то.