Анатомия чиновника. Вкусы

«У чиновников очень востребовано внутрикорпоративное общение, поэтому 50% всех клиентов-чиновников покупают антиквариат в подарок. Часто потом те, кого одарили, у нас же перепроверяют цену — человек хочет знать, как к нему относятся, хотя бы через эквивалент цены. Ему греет душу, что серьезный предмет подарили. Можно ведь блестящую дешевку подарить, она тоже хорошо смотрится, но… В общем, это как зубы: могут быть блестящие золотые, но лучше, чтобы родные или хотя бы фарфоровые.

Еще 30% — это «интерьерщики», те, кто обставляет себе дома. Обычно это люди, попавшие на госслужбу из бизнеса, — у них есть желание как-то укрепить свой статус, социальное положение, влиться в среду. Появляются ресурсы, дома, а дома без интерьера пусты. 

Коллекционеров среди чиновников —5–6%. Поскольку организация наша существует уже четверть века, я знаю 30–40% членов правительства. Просто они пользовались нашими услугами, когда еще не были в правительстве. Подружиться с президентом маловероятно, а вот подружиться с тем, кто им станет, — очень легко. Из публичных персон, например, Александр Жуков, вице-премьер, собирает редкие шахматы. Бывший министр Александр Авдеев собирает голландцев, заме­чательно разбирается в живописи.

15% — это те, кто инвестирует в старинное искусство. Именно инвестирует, вкладывает, хотя и не без вкуса, даже если душа не лежит. Просматривают арт-прайс, результаты продаж.

А что касается подарков, то часто берут то, что подойдет в казенный кабинет: настольные часы, именные иконы, оружие, книги про путешествия, ну или сборник «Мужчина и женщина», чтобы он не просто так с бумагами сидел».

«Чиновники покупают в основном классическую живопись. Выбирают первые имена, которые известны с детства, которые есть в Третьяковке, — Айвазовский, Шишкин, Суриков, Боголюбов, Куинджи. Цена этих полотен превышает миллион долларов. Открытых коллекционеров практически нет, так как чиновники не могут позволить себе демонстрировать такие доходы. Очень часто покупают в подарок, обычно пейзажи, марины (морские пейзажи) или классический лес. Обычно нас просят подобрать подарок в пределах 3–10 тысяч долларов — в зависимости от ранга чиновника, которому он пред­назначен. Просят интерьерную вещь, но в то же время кого-то стоящего. За такие деньги, безусловно, это невозможно. Только если что-то из графики, а в случае живописи это будет художник третьего или четвертого ряда».

«Доля чиновников среди наших постоян­ных клиентов вроде бы невелика — 3–4%. Но нужно понимать, что эти 3–4% обеспе­чивают 30–40% всех продаж рынка. Коллекционеры среди них, конечно, есть, но, думаю, не больше чем среди других категорий населения. Вот, например, высокопоставленный чиновник в РЖД собирает значки и медали. В основном же покупают интерьерный антиквариат. Площади позволяют, надо обставлять. Часто покупают бронзовые скульптуры, серебряную посуду, письменные приборы, классическую живопись. Зачастую вопрос подлинности уходит на третий план. Личные арт-консультанты у нас еще не пользуются такой популярностью, как на Западе, покупатель выбирает то, что нравится. Как-то говорил с человеком, он собирался купить серебря­ный ларец — 50 на 40 сантиметров, весь в эмалях, клейма Фаберже, стоимость 55 тысяч долларов. Говорит: «Куплю — издалека-то все равно непонятно будет!» Настоящий такой ларец мог бы стоить около миллиона долларов, чтобы вы понимали. 

Отдельный сегмент — это подарки. У этих людей все есть: часы, ручки — сколько можно. А антикварные вещи — это уникальные предметы. Например, недавно чиновники для себя открыли рынок букинистики. Цены на старинные книги еще не такие высокие, как на серебро или живопись, а можно подобрать очень интересный подарок. С подарками своя специфика. Например, генералу ФСБ никогда не подарят обнаженную натуру, скорее что-то из старинного оружия или что-то на стол. Один из руководителей госкорпорации всем дарит каминные часы. Отдельная категория подарков — это награды: получает чиновник государственную награду, а ему могут подарить такую же, но старинную. Скажем, не так давно один высокопоставленный чиновник получил орден Почетного легиона. А потом ему подарили орден Почетного легиона XIX века в бриллиантах. Да, собственно, не секрет, что бывшему мэру Москвы каждый год дарили Андрея Первозванного в полном комплекте — рыночная цена такого ордена больше миллиона долларов. Могу сказать, что к инаугурации президента по всей Москве скупили на подарки все коро­национные сборники российских ­императоров.

Конечно, в связи с крупными коррупционными скандалами чиновники при покупках стремятся сохранить анонимность. Почти никогда лично не участву­ют в аукционах, только через предста­вителя или по телефонным торгам. На западные аукционные торги сами тоже ездят редко, но покупают охотно именно там. Вы понимаете, что основные капиталы часто за рубежом, кроме того, это удобно в случае опалы — чтобы можно было быстро выехать, не потеряв коллекцию».

«Иконы чиновники покупают больше всего для подарков. Соблюдают, так сказать, старую русскую традицию «подносных икон». Так называли раньше иконы, которые подносили в дар царю, монастырю — начальству, в общем. Иконы дарить удобно: понятно, что Александру проще всего подобрать икону святого Александра Невского — человек будет рад. В 1990-е вся Москва искала икону святого Бориса — сами понимаете кому. Только Борис обычно изображается со своим братом Глебом, а где ж одного Бориса найти?

Хотя с тем же святым Александром Невским какая сложность. Он под конец жизни постригся в монахи, и на некоторых иконах его изображают воином, а на некоторых — в схиме, то есть монахом. И цена будет разная: воина получить приятнее, чем схимника. Не на каждое имя, конечно, найдешь именную икону: Валериям, Олегам и так далее трудно подобрать. Тогда ищут по тому, в чем святой помогает. Например, в свое время я продал святого Николая в подарок руководителю одного морского пароходства. У святого Николая было три чуда спасения на водах — считают, что он покровительствует всем, кто в пути, особенно в море. Или вот иконы святого Трифона, который покровительствует охотникам и изображается с соколом на плече, — тоже хороший подарок, многие увлекаются. Если менее знакомому человеку, то стараются брать что-то более дорогое и нейтральное — Спас или Богородицу. Обычно в серебряных окладах; если средства позволяют, то с эмалями, жемчугом, драгоценными камнями. Сейчас такие иконы чуть ли не обязательный атрибут в кабинете высокопоставленного чиновника. 

Иконы в дом чиновники покупают реже, обычно к рождению детей или к свадьбе. В современный интерьер старинные иконы (до XVII века) вписываются плохо, поэтому выбирают что-то более близкое современному человеку — рубеж XIX — начало ХХ века. Тогда писали достаточно много икон в серебряных и золоченых окладах для богатого купечества. Стилистика, соответствующая купеческому вкусу, — пышная, богатая, понятная. Эта же стилистика близка и современным чиновникам — Средневековье для них слишком мрач­ное. С выбором икон тоже бывают казу­сы. Как-то заехал ко мне один чиновник с охраной, сказал, что обставляет новый коттедж, нужна икона в столовую. Все мои предложения отверг, походил сам, ­посмотрел и выбрал «Тайную вечерю». Ну как же, там тоже люди трапезничают. А объяснять, что там драма, предательство… Не объяснишь ведь. Так и купил. Сегодняшний чиновник слишком далек от всего этого, хоть многие и считают себя набожными.

Когда есть все, хочется редкостей, так что икона — подарок хороший, но тоже не без проблем. Вот один из министерства приехал за иконой, выбирал долго для подарка куда-то наверх. Выбрал почти за два миллиона Спас в окладе. Через неделю зво­нит в панике, говорит: «Что еще купить в подарок можно? Принес ему тво­его Спаса, а он не берет, говорит: «Мне иконы нельзя, я — еврей!»

«Любителей антикварных книг среди чиновников не так много, и только единицы говорят о своем увлечении публично. Пример Эрнста и Сеславинского, про которых знают многие близкие к собирательству люди, скорее исключение из правила. Для большинства это сугубо интимное увлечение, делиться которым они не готовы.

На первом месте в списке предпочтений стоят, конечно, русские книги. Прижизненные издания русских классиков — это высший пилотаж, здесь цена вопроса может доходить до 100–200 тысяч долларов, и не все понимают, почему непритязательные томики Пушкина, Лермонтова или Гоголя так дорого стоят. Другое дело — роскошные иллюстрированные тома, посвященные коронациям русских царей, или четыре тома «Великокняжеской, царской и императорской охоты на Руси» Н.И.Кутепова, или четыре тома вольфовской Библии с иллюстрациями Г.Доре, или выпущенная в этом же издательстве «Божественная комедия» Данте. Их берут охотно — богатые, престижные издания, внешний вид таких книг говорит сам за себя.

На антикварных салонах настоящие коллекционеры покупают совсем немного — скорее там продавцы ищут себе новых клиентов. Прежде всего покупают на западных аукционах — на «Сотбис» и «Кристис» есть недели русских торгов начиная с 2006 года: они включают и русские книги, и торги всегда проходят на ура. Понятно, что большинство покупателей — это клиенты из России. Но и российские букинистические аукционы довольно успешны — за последние годы их количество выросло вдвое.

Конечно, далеко не все, что выставляется на аукционах, покупают чиновники. Многие предпочитают продажи тет-а-тет — напрямую у своего дилера, причем дилеры часто ставят цены в несколько десятков раз выше антикварного рынка: разбира­ются-то немногие, а душа у нашего покупателя широкая. Среди же магазинов и салонов чиновники больше всего ценят букинистический отдел книжного дома «Москва» — он в центре, и сюда очень удобно приходить за подарками».