А вот твоя Панама

Леонид (Людвиг) Файнберг — также известный как Леша-Тарзан — легендарная фигура в истории русской мафии в США. В начале 90-х он владел в Майами стриптиз-клубом Porky’s, который, по данным BBC, «имел стойкую и заслуженную репутацию вертепа, где тусовались заезжие братки из СНГ и можно было разжиться наркотиками и сговорчивыми девушками». В результате расследования, следствие получило 15 000 пленок с прослушанными разговорами Файнберга, а также показания осведомителей из числа близких к нему людей. В их рапортах говорилось о причастности Файнберга к покупке ворованной водки, контрабанде сигарет, фальшивомонетничестве, рэкете, сутенерстве и попытке приобрести старую советскую подлодку для перепродажи колумбийским наркотрафикантам. Расследование, писал The Economist, длилось три года.

В 1997 году Файнберга арестовали. Он согласился сотрудничать со следствием и дал показания на своего подельника — кубинца Хуана Альмейду. В результате Альмейду признали виновным, а Файнберга депортировали в Израиль, где он оказался на свободе.

Спустя некоторое время он оказался в Канаде. По данным Виктора Маларека, автора книги «The Natashas: inside the new global sex trade», Файнберг занимался сутенерством, был арестован и вновь депортирован в Израиль. Сам Файнберг утверждает, что Маларек исказил данные, полученные во время интервью с ним.

В августе 2012 года в YouTube появился канал MrPrizonerTv — русскоязычный заключенный панамской тюрьмы рассказывал, что попал сюда «по нелепой случайности», описывал свою жизнь в заключении и призывал помочь ему деньгами. Спустя какое-то время он сообщил, что раньше его называли Лешей-Тарзаном. В панамской прессе писали, что на этот раз его арестовали в принадлежащем ему стрип-клубе DollsHouse в Панаме — по подозрению в хранении и торговле наркотиками и торговле людьми.

БГ связался с видеоблоггером и попросил рассказать свою версию произошедшего, описать панамскую тюрьму и объяснить, зачем ему понадобился видеоблог. 

Детство. Одесса — Израиль — Германия — США

Я родился в Одессе, но, когда мне было три года, родители развелись, и мы с мамой переехали в Черновцы. Одессу я особенно не помню, за исключением того, что отец брал меня на футбол. В Черновцах я ходил в музыкальную школу, у меня было нормальное мальчишеское детство. Я увлекался пантомимой, любил писать, сочинять. Помню отличные пионерские лагеря, куда меня отправляли.

А когда мне было 12 лет, наша семья одной из первых уехала в Израиль. В классе, где я учился, было 40 человек, 38 из них были евреи. Когда стало известно, что мы уезжаем, меня вызвали на пионерской линейке к флагу и лишили галстука. Сказали, что я недостоин быть советским человеком. Мне тогда было очень обидно. До отъезда я две недели сидел дома — на улице сверстники меня били.

В Израиле нас поселили на севере, в 15 км от ливанской границы. Я не особо понимал тогда, что происходит, но мне там не понравилось. В те годы — это был 1973-й — жизнь там была совсем примитивная. Я понял, что не хочу ходить в школу. Тогда же мы узнали, что неподалеку существует коммуна, где люди жили без денег: работали, а их за это кормили. Я попросил маму отправить меня в такую коммуну. Это был кибуц возле города Тверии, недалеко от озера Кинерет, которое называют Галилейским озером. Это недалеко от Иордана и тех мест, где, по преданиям, крестился Иисус. Сам кибуц находился в 1 км от иорданской границы и 8 км от сирийской границы. Там было 35 детей со всего мира.

В 1973 году началась Четвертая арабо-израильская война. Кибуц обстреливали, погибло несколько учеников, но я проучился там шесть лет. Там же я научился работать на банановых, апельсиновых, лимонных и даже рыбных плантациях. Я вообще научился там работать. Дальше я понял, что хочу идти в военные, на передовую. Я записался в коммандос, но туда я не прошел, и меня взяли служить в обычный флот, на ракетный эсминец, где я отслужил три года в качестве помощника офицера, участвовал в военных действиях.

В это время я и начал учиться на зубного техника, но поступить в университет тогда в Израиле было нереально, и я уехал учиться в Германию. Потом я поехал в Торонто, оттуда в Бруклин и только потом оказался в Нью-Йорке, из которого в итоге переехал в Майами, где началась эпопея всей моей жизни.

Крестный отец Южной Флориды

В первый раз я попал в тюрьму в США в 1997 году, когда меня назвали «крестным отцом Южной Флориды». Мое американское обвинение начинается с того, что я собирался купить подводную лодку, привести ее в Америку и стрелять торпедами, начиненными кокаином, по побережью Санта-Барбары. Это на полном серьезе написано у меня в обвинении. Мне грозило минимум 35 лет!

На меня навалили кучу обвинений, которые в конце следствия были сняты. Меня держали без суда три года, и только вымотав эмоционально — а у меня незадолго до этого погибла жена, и я воспитывал один нашу четырехлетнюю дочь, — они получили мое признание вины. Я сделал это, чтобы как можно раньше вернуться к воспитанию моей дочери, которой занималась няня. В то же время мой партнер (кубинец Хуан Альмейда) выиграл суд, и будь у меня больше времени, я бы тоже это сделал. В итоге меня отпустили, но я признал нелепое обвинение в намерении доставить на подводной лодке 40 тонн кокаина в США. Количество тонн взято с потолка, агент сказал: «По-моему, туда влезет 40 тонн», — это примерное водоизмещение той лодки.

История подводной лодкой — полностью фальсифицирована. FBI хочет таким образом очернить Россию. Исчез КГБ, и им понадобилась новая угроза от русских, и ей стала «Красная мафия». Все ведь прекрасно понимают, можно ли на самом деле купить подводную лодку и спокойно плавать на ней по Тихому океану? Да еще с торпедами, начиненными кокаином?! Такие истории сочиняют писатели вроде Тома Клэнси, и рассчитаны они исключительно на американцев.

При этом я действительно хотел приобрести подводную дизельную лодку эпохи Второй мировой войны. В свое время я ездил в Россию и узнавал, можно ли приобрести такую, чтобы сделать из нее музей-ресторан.

Второй случай был в Канаде. Я женился второй раз и после нескольких лет жизни подал документы на гражданство. В анкете был вопрос: была ли у вас судимость? Я ответил, что да. Спустя 10 дней на крышу моего дома высадился отряд спецназа из 25 бойцов. Стекла окон были выбиты, дом захвачен, а я арестован. Обвинения опять предъявлено не было — я был арестован как особо опасный преступник. Тут есть еще одна подоплека: недовольство США моим пребыванием в Канаде и заявлениями (которые я делал) оттуда с опровержением принятых на себя ранее абсурдных обвинений. Меня продержали в тюрьме три месяца до выяснения обстоятельств и отпустили. Без залога, без ничего. Помню, судья еще возмущался, как меня могли арестовать на основе статей из интернета и желтой прессы. Однако через некоторое время меня вновь арестовали под давлением из Штатов. Причина задержания была все та же — опасен для жителей Канады. Посадить они меня не могли, зато могли депортировать — этим все и закончилось.

Обвинение в хранении и продаже наркотиков

Мое третье задержание продолжается и сегодня. Я уверен, что меня рано или поздно отпустят. Меня обвиняют в продаже и хранении наркотиков. Я был совладельцем одного из стриптизных клубов в Панама-Сити, на одной из центральных улиц в туристической части города. Клуб назывался Dollhouse, он был открыт всего полтора месяца, или шесть недель. А вечером 18 июня 2011 года на клуб была совершена облава. Около 20 полицейских положили на пол всех присутствующих: посетителей и сотрудников клуба. Меня в тот момент в клубе не было, так как я вообще не работал по вечерам. Я занимался только административной работой и промоушеном. Клуб обыскивали 6 часов, ломали абсолютно все: мебель, потолки, резали стулья. Искали наркотики, очень большое количество. Закончили только к 4 часам утра и на всякий случай арестовали всех сотрудников клуба: барменов, танцовщиц и даже уборщиц. Клуб закрыли.

Мне позвонили, и я был в курсе случившегося, но совершенно не волновался, поскольку счел все произошедшее случайностью. Тогда я не знал, что на самом деле были закрыты три клуба: наш, Moulin Rouge и клуб Havanos. А вся эта операция называлась Fiesta — то есть «праздник» с испанского. В итоге тогда было арестовано около 200 человек.

На следующий день я проконсультировался с адвокатом по этому случаю. Он сообщил, что наркотики не обнаружены и задержанных сотрудников должны отпустить со дня на день. И правда, некоторых выпустили уже в воскресенье, и я был уверен, что остальных отпустят к понедельнику, и мы вернемся к работе. Поэтому утром в понедельник я так и сделал — пришел в клуб. Через некоторое время в помещение ворвалось человек пятнадцать, которые уложили меня на пыльный пол и обыскали. Так началась моя панамская история.

Позже меня обвинили в продаже и хранении наркотиков. По этой статье мне грозит до 20 лет — cрок наказания зависит от количества найденных наркотиков. Но поскольку 18 июня в клубе их не нашли, обвинение выдвигает максимальный срок.

Вы спросите, откуда тогда в деле вообще наркотики. В какой-то день полицейскими была совершена покупка одного грамма у неизвестного клиента клуба. (Панамская пресса писала, ссылаясь на правоохранительные органы, что контрольных закупок было больше: «Лео, Тони и еще семь человек обвиняются в преступлениях, связанных с оборотом наркотиков. Тони предположительно привел полицейского агента под прикрытием к продавцу наркотиков, находившемуся внутри бара. Были приобретены порции наркотических веществ на 50 и на 100 долларов, оплата произодилась мечеными купюрами». Также владельцев клуба подозревали в торговле людьми: «Прокуратура по делам организованной преступности ведет расследование актов торговли людьми, так как в этих заведениях было обнаружено 68 женщин, занимавшихся проституцией». Перевод из блога jorgebenjor. — БГ).

При этом слушание по нашему делу даже не назначено. Почему? Это сложно понять из другой страны, но причина — отсутствие автобусов для транспортировки. На 8 000 заключенных здесь всего один автобус на 14 мест. Он возит людей на допрос, в госпиталь и в суд. Тут есть ребята из Гватемалы, которые ждали слушания два с половиной года. Для Панамы это нормально. Слушание по нашему делу должно рассмотреть вопрос о том, имеет ли смысл выдвигать всем задержанным обвинения!

О жизни в Панамской тюрьме

Нас практически не охраняют. Я бы назвал это пионерским лагерем в сравнении со Штатами. У нас один полицейский на павильон, и он находится снаружи. Заключенные закрыты на обыкновенный амбарный замок. В пять вечера полицейский покидает пост, и за нами даже никто не присматривает. Раз в неделю заключенных пересчитывают поголовно. Иной раз кого-то не хватает, но этому не придается значения. По периметру тюрьмы есть десять сторожевых вышек — в каждой человек с дробовиком. И это на восемь тысяч заключенных.

Людей в нашем павильоне в три раза больше, чем положено. Я, например, живу на крыше клеток от камер — и это не самое плохое место, новички здесь спят на картонках в коридорах. Негде шагу ступить, и всего один туалет. 

Естественно, нервы на пределе, и драки здесь обычное дело. К тому же здесь из 700 иностранцев 400 колумбийцев, а это ребята сорвиголова. Драки происходят каждый день, и много. Поножовщина — тоже каждый день, со смертельным исходом редко, но с серьезными ранами, которые зашивают тут же, на месте, часто.

В панамской тюрьме нет ни паханов, ни фраеров, ни стукачей. Поскольку они остались в XVIII веке, то и социальные отношения здесь проще. Лучше всего объясняет ситуацию слово «анархия».

Здесь есть центральный магазинчик, где любой может закупать продукты. Розницей занимаются сами заключенные. Здесь все разделено, кто чем торгует. Если кто-то продает крупу, он никогда не станет продавать сигареты. Цены на одни и те же товары держат одинаковые. Торговать может каждый, у кого есть на это деньги. Тюремная же еда — это рис и макароны по выходным. С техникой все так же: можно встать в очередь на iPhone 5. кто-то продает телевизоры, у другого штук 20 вентиляторов на выбор.

Когда я попал в тюрьму, здесь у всех уже были телефоны. Я не первый. Телефоны и оружие в тюрьму попадают не по воздуху. Средняя зарплата у полицейского — $500 в месяц. Я подозреваю, что все это как-то взаимосвязанно с торговлей внутри тюрьмы.

Моя книга — это автобиография. Я провел в тюрьме уже около полутора лет. За это время я написал 495 страниц рукописи на своем iPhone, одним пальцем. Я не знаю, кто еще написал целую книгу на своем iPhone и как минимум рассчитываю попасть с этим в Книгу рекордов Гиннесса.

О создании видеоблога панамского заключенного

Блог я создал, чтобы привлечь внимание людей к этой ситуации. Мне также нравится, что это первый подобный реалити-проект на YouTube — прямо из тюрьмы. Уже запустив блог, я понял, что могу помочь и другим людям. Здесь сидит в основном молодежь, большинство — за наркотики, и они со всего мира. Благодаря тому что я показываю, понятно, что их всех ловят, что условия в тюрьмах ужасные. Это предупреждение.

Я запустил акционирование контента на популярном сервисе по краудфандингу. Люди могут перечислить мне деньги по своему желанию за то, что они смотрят мое видео. Пока денег собрано немного. Я связываю это с тем, что в России не привыкли платить за вещи, которые и так бесплатны.

Собранные средства я не могу обналичить, они так и находятся на счете сайта-сервиса. Их перевод мне возможен только в случае успешного завершения акции и признания меня невиновным. Сейчас мне помогает только моя семья и несколько старых друзей. Кто еще поможет в беде?

О своей невиновности

Вы спрашиваете, правда ли то, что написано здесь о наркоторговле, рэкете и сутенерстве, — я боюсь, что все это правда. Но другая — это правда о людях, которым необходимы чудовища и развлечения. Это правда тех, кто читает желтую прессу и смакует грязь. Вы не спрашиваете меня: «Лев, а это правда, что ты — создатель детского мультсериала «Барбарики?» В первую очередь всем нужны проститутки, кокаин и рэкет. И только потом можно вспомнить про «Барбариков». Что ж, я расскажу, что стоит за этой информацией.

Мои проблемы начались с приказа в FBI о борьбе с русской мафией, после убийства в Москве крупного американского бизнесмена, совладельца гостиницы «Рэдиссон Славянская». Качество следствия американскую сторону не устраивало, и в отместку, демонстративно, они начали борьбу с русской мафией на своей территории.

Они просто ненавидели русских, особенно успешных бизнесменов.