A тебе, лысый, я телефон не скажу
Новые приключения Элен, Кри-Кри, Лали и других
Поклонники сериала «Элен и ребята» при встрече дважды целовались, а в смешных ситуациях восклицали: «О-ла-ла!» Те, кто сериал не смотрел, издевались, конечно же
Я стою на остановке «Б» и десятого. За спиной — Shop №1, где все продается за доллары. Справа ресторан «София» — там кулинария, а не «Ростикс» и не «Планета суши». Напротив, через Садовое, — «Мир музыки», где еще продаются пластинки с классической музыкой. Сейчас придет троллейбус, я покажу усатому водителю свой единый с большой буквой Е и в пластиковой обложке, сяду на переднее сиденье, включу Sony Walkman и начну просыпаться. Я еду в школу. В наушниках — Cranberries. Это моя любимая группа, и постер с изображением блондинки и нескольких парней в кожаных куртках висит у меня над кроватью. Кассеты я купила в ларьке около метро «Маяковская», где пока нет клуба «Б2» и где в Минмонтажспецстрое еще работает мой дедушка. У меня самый модный плеер, таких у нас в классе всего два. Сам маленький, а наушники большие, только на них уже рвется поролон — новый нигде не продается.
Под шубой на мне ярко-зеленый пиджак на два размера больше меня. Как у Лали. Лосины и пестрая блузка. Как у Лали. Прическа у меня тоже как у Лали — короткое каре, чуть-чуть поднятое сзади. «Элен и ребят» смотрят в нашем классе все. И в классе на год старше. И в классе на год младше тоже. Девочки вклеивают в дневники наклейки с «ребятами» — их засовывают в жвачку. Или вешают в комнате постеры, купленные на рынке.
Каждое лето я безвылазно сидела на даче — без одноклассников, телефона и не зная слова «интернет». Был только микроскопический черно-белый телевизор, по которому каждый день в шестнадцать с чем-то показывали сериал про французских студентов. Жизнь их была однообразна. Они влюблялись, играли в рок-группе, пили странного цвета коктейли и сплетничали в своих комнатах в общежитии. Больше они не делали ничего. Но и этого было вполне достаточно. Все стриглись «под Лали», носили пестрые рубашки, не менее пестрые лосины и идиотские бейсболки задом наперед, как Джоанна. Все были влюблены в туповатого Николя, бабника Жозе и смазливого Себастьена. Я — в последнего. Садилась на красную «Каму» и мчалась по улицам дачного поселка «Дружба» к водокачке. Чего ради? Чтобы забраться наверх и черным маркером написать на ржавой перекладине на десятиметровой высоте его имя: Seb. И сердечко рядом. Тогда я мечтала только об одном — случайно его встретить. Но где? Вдруг чудом оказываюсь я в каком-то неизвестном городе (обязательно у моря). Иду по набережной. А тут навстречу ОН. И я ему говорю… Но тут мечты всегда обрывались, потому что по-французски я не могла сказать ни слова.
«Элен и ребята» кончились где-то в 97-м. Половина героев куда-то делась. Ушел Себастьен. Лали стала сумасшедшей и нарастила на свое прекрасное каре чьи-то волосы. Все это осталось в какой-то другой жизни вместе с выцветшими фотографиями из школьных альбомов.
В прошлый четверг оказалось, что эта жизнь продолжается. Что все это не просто существовало тогда, но существует и теперь. Делая материал про продолжение сериала, я обнаружила, что говорю по телефону с малюткой Кри-Кри (словосочетание «малютка Кри-Кри» — такая же фраза того времени, как «Куплю жене сапоги» или «Куку Руку» — это чудо» несколькими годами раньше). На ломаном английском Кри-Кри рассказал, что катается на горных лыжах. Затем я отправила письмо Себастьену, ничуть не надеясь на ответ. Поэтому обнаружив в привычном ящике gmail цепочку «я — sebastien», я испустила вопль восторга и удивления. Себастьен был краток: «Привет. Прости, но я не участвовал в съемках. Поэтому без комментариев! Удачи, Себастьен». Если бы мне все еще было четырнадцать, я бы тут же повесила это письмо на стенку и рыдала, разглядывая его бессчетное количество раз. Но мне уже не четырнадцать. И вряд ли представится другая возможность рассказать ему то, о чем знала только ржавая водокачка. Поэтому недрогнувшей рукой я напечатала ответ: «Привет. Очень жаль, что ты отказался. Потому что я, когда мне было четырнадцать, была от тебя без ума. И тебе удачи». Себастьен был тронут и прислал письмо с благодарностью. А затем в скайпе замигало сообщение: ваш запрос на добавление в друзья принят. Это была Джоанна, безумная американская художница, сходившая с ума по Кри-Кри. С Джоанной мы говорили минут десять — о чем, уже не вспомнить. Выглядит она хорошо. Даже лучше, чем семнадцать лет назад. Хотя, может, все дело в бейсболке.
Поговорив по скайпу с людьми из 1994 года, которые тогда казались волшебными инопланетянами, начинаешь думать, каким маленьким стал мир, как недолговечны, но влиятельны герои массовой культуры, какой набор неописанных и никому не нужных знаний живет в голове людей, родившихся в 1980-е. В сущности, теперь практически любая точка мира, любой человек находится на расстоянии нескольких кликов. Гораздо ближе, чем ржавая перекладина водокачки и надпись на ней, почему-то застрявшая в моей памяти.