Учителя большого города. Ксения Юрьева
Учитель химии в Пироговской школе — о том, каково это — работать в своей собственной школе, о том, что химия — не абстрактная наука, и о дистанции с учениками
Должность: преподаватель химии, старшие классы Пироговской школы.
Стаж: с 2011 года.
О том, как попала в школу
Вообще, моя специальность — кристаллография и кристаллохимия. Когда заканчивала школу, совсем не думала, что сюда вернусь, не собиралась преподавать. Но в студенческие годы я стала летом ездить в лагеря с естественно-научным уклоном, и оказалось, что работать с детьми мне гораздо интереснее, чем выращивать кристаллы. Пришлось немного переквалифицироваться — например, сейчас я пошла в магистратуру по специальности «психология развития». В какой-то момент я просто шла мимо своей родной школы, зашла к Михаилу Васильевичу Смоле, директору. Мы поговорили, я рассказала, что собираюсь учиться на психолога и, если когда-нибудь понадоблюсь, с удовольствием приду. А спустя полгода оказалось, что учительница химии, которая здесь всегда преподавала, ушла на пенсию, меня позвали и предложили попробовать.
Как работается в школе, которую сам закончил
Странное чувство, когда директор, которого ты помнишь со своих десяти лет, начинает называть на «вы». Но очень приятно работать с людьми, которых люблю и уважаю с детства, общаться теперь с ними в другом формате. Хотя, конечно, по сравнению с работой, где никто меня с детства не знает, иногда чувствую себя младше своего возраста. С теми учителями, у которых я сама не училась, уже вполне чувствую себя коллегой. А с теми, у кого получала двойки когда-то, пока что не всегда уверена в себе. Наверное, это пройдет со временем.
О том, что трудно и легко
Я работаю в школе второй год, с сентября 2011 года. Идти на первый свой урок страшно, а уже на десятый, двадцатый, конечно, намного спокойнее.
Когда совсем в первый раз видишь учеников, пытаешься понять, кто они такие, чего они от тебя ждут, какой-то диалог вести сложно. Ведь на первом уроке даже не можешь по имени обратиться. В этом году у меня только один новый класс добавился, а не пять сразу. Когда все знакомые — сразу намного проще. Запомнить ребят очень помогает перекличка по журналу. Вызываю, они откликаются — смотрю им в глаза и так постепенно запоминаю.
Пока еще страшно ошибиться, но, может быть, это всю жизнь будет страшно.
Резко почувствовала очень большую ответственность и намного чаще оглядываюсь на себя — что я кому и когда сказала. Не того боюсь, что дам какую-то неправильную информацию, это не так страшно. Гораздо больше опасаюсь случайно подать не тот пример — не учебный, а человеческий.
Зато очень легко стало ходить на работу, нет такого противного ощущения «ну вот, завтра понедельник, снова на работу…». Наоборот, радуюсь, когда иду в школу.
Еще иногда неловко чувствую себя на родительских собраниях, потому что родители меня старше и, бывает, путают с учениками. Так, на последнем звонке просили «девочку» (т.е. меня) не толпиться в проходе и не мешать проходить родителям и педагогам.
Зачем учить химию в школе
Очень важно, чтобы школьники понимали: химия — не абстрактная наука, а то, с чем мы встречаемся каждый день. Минимальная химическая грамотность может спасти в бытовых ситуациях: не сжечь себе руки домашними средствами для мытья всяких поверхностей, не верить особо модным диетам, которые противоречат законам химии и тому, что они изучают на биологии, и так далее.
Поэтому, когда объясняю теоретические положения химии, всегда стараюсь приводить примеры из жизни. Кроме того, на лабораторных работах проводим опыты — и все получается довольно очевидно. К примеру, когда одиннадцатый класс заканчивает курс органической химии, есть задание подействовать на препарат белка спиртом — очень наглядно. Мы с вами состоим из белков, и что происходит, если добавить спирт? Белок сворачивается, денатурирует и в нормальное состояние уже не приходит. Это, конечно, не пропаганда трезвого образа жизни, скорее попытка объяснить. Мне кажется, если человек понимает природу химической реакции, вряд ли ему захочется много экспериментировать в этом вопросе. Впрочем, из того, что они говорят на уроках, довольно сложно понять, что они думают, когда с этого урока уходят.
Про спецкурс
Я преподаю в старших классах (8, 9, 10 и 11-м), а в 7-м веду подготовительный спецкурс. В старшей школе (с 8-го класса) у нас есть разделение на естественно-научное и гуманитарное направления, в седьмом есть два спецкурса — литературный и химический. Мой спецкурс вырос из запросов родителей тех учеников, которые в прошлом году ходили на кружок. Родители очень беспокоятся, что их дети хотят все взрывать, и просили устроить им возможность «повзрывать в мирных условиях» и с умом. В прошлом году мы, например, изучали вулканы и делали модели вулканов, используя соответствующие химические реакции.
О разнице между классами
С самыми младшими проще всего, потому что они еще не почувствовали вкус ничегонеделания, еще много стараются. Девятому и одиннадцатому классам предстоят экзамены, и они уже серьезней понимают, что невыученные уроки приносят неприятные плоды. Впрочем, девятый и одиннадцатый бывают так измучены тренировками к ГИА и ЕГЭ по обязательным предметам, что им просто банально не хватает сил на те предметы, по которым не угрожает экзамен. И есть еще промежуточный возраст — когда экзамены еще далеко, а дурака валять уже хочется — с ними сложнее всего.
Про опыт и дистанцию
С самыми старшими моими учениками у меня разница в возрасте семь лет, но с самого начала у меня не было больших проблем с дистанцией. Бывает, рассказывают страшилки про школу — как новоприбывших учителей проверяют кнопками, подложенными на стул, и тому подобными вещами. Со мной ничего такого не было — собственно, спасибо школе, в которой дети выросли, им это просто не приходит в голову.
Учителя с большим опытом умеют сразу поставить себя так, что им не приходится наказывать лишний раз оценками или повышать голос, но при этом ученики заранее опасаются безответственно относиться к предмету. Меня на данный момент, мне кажется, не опасаются. Впрочем, мне бы и не хотелось, чтоб меня боялись. Но, конечно, бывает, что они не воспринимают всерьез обещанные последствия.
Иногда хочется научиться делать так, чтобы не приходилось доказывать и показывать ученикам, что их ошибки в плане поведения приведут к определенным последствиям. Хочется, чтобы заранее знали: «Вот, у нее лучше сразу все делать». Но пока этого нет, и, к сожалению, приходится учиться себя вести так, чтобы не казалось, что прокатит «на халяву»
Вообще, мне как раз очень нравится в нашей школе, что при хороших личных отношениях «учитель — ученик» ничего не спускается на тормозах, нет распущенности. И у наших опытных учителей класс работает на уроке не потому, что боится. И вот мне хочется, чтоб на моем уроке получалось так же. Пока это не в 100% случаев.
О личных принципах
Есть очевидные правила: например, ученику нельзя говорить, что он дурак. Можно сказать, что он что-то сделал неправильно, поступил глупо, но не оценивать его самого.
Но главное для меня — стараться научить их думать, а не учить наизусть. Так было принято в тех школах, где я училась. У учеников может быть свое мнение по какому-то вопросу, это нормально, главное, чтобы они могли его аргументировать. И мне хочется не диктовать им готовые решения, а скорее задавать вопросы и давать возможность до чего-то догадаться самим. Конечно, не всегда пока получается, но стремлюсь к этому.
О педагогических приемах
С каждым классом очень разные вещи работают. Есть классы, которые откликаются на какие-то более серьезные разговоры, углубляющие тему урока, а есть те, с которыми оптимальный вариант — разбирать учебник, долго и подробно. С одним классом мы одно время собирали конструктор: у меня есть набор для собирания моделей молекул, в нем шарики-атомы соединяются трубочками, то есть химическими связями. Это выглядело со стороны просто игрой, но когда дело дошло до контрольных, то, что они сами собирали при помощи конструктора, вспоминалось намного быстрее и проще, чем то, что мы писали в тетрадке. Так что наглядность, конечно, очень помогает.
Про маленькие школы
Не знаю, что бы я делала в большой школе. Не потому что они плохие, просто я не так много в больших школах училась и мало себе представляю обстановку. У меня есть знакомая, которая работает в большой школе, где пять классов в параллели. Я большим уважением к таким людям проникаюсь: у меня всего пять классов, и то голова иногда идет кругом. Себя я могу представить только здесь. И потому очень хочется, чтобы была возможность сохранить маленькие школы, чтобы они были, потому что в последнее время есть пугающая идея объединения школ. Хочется, чтобы у родителей и учеников был выбор, где они хотят учиться. В каждой школе свой климат, свои традиции, и объединение в образовательные холдинги может их уничтожить.
О психологии и педагогике
Сейчас я изучаю психологию и периодически встречаюсь с мнением, что учитель находится «по другую сторону баррикад», что непохожие на идеального ученика дети (например те, кто не может сидеть спокойно, с рассеянным вниманием, с разным темпом работы) становятся раздражающими элементами, что учитель априори настроен против них. А это не так, знаю по себе. Другое дело, что не всегда получается сделать так, чтобы такой ученик вынес из урока столько же, сколько остальные, и вот здесь как раз может помочь психолог.
Мне хочется научиться быть и психологом, и учителем. Ведь это разные ипостаси одной и той же роли. Просто учитель должен уметь работать с группой, ориентироваться на нее как на единый организм. А психолог в первую очередь видит ученика как отдельное существо в его уникальности. Я встречалась с мнением, что совместить это невозможно. Но мне хотелось бы что-то дать и классу, и каждому ученику, хотя в рамках сорока минут это, конечно, не всегда возможно.
О том, как попала в школу
Вообще, моя специальность — кристаллография и кристаллохимия. Когда заканчивала школу, совсем не думала, что сюда вернусь, не собиралась преподавать. Но в студенческие годы я стала летом ездить в лагеря с естественно-научным уклоном, и оказалось, что работать с детьми мне гораздо интереснее, чем выращивать кристаллы. Пришлось немного переквалифицироваться — например, сейчас я пошла в магистратуру по специальности «психология развития». В какой-то момент я просто шла мимо своей родной школы, зашла к Михаилу Васильевичу Смоле, директору. Мы поговорили, я рассказала, что собираюсь учиться на психолога и, если когда-нибудь понадоблюсь, с удовольствием приду. А спустя полгода оказалось, что учительница химии, которая здесь всегда преподавала, ушла на пенсию, меня позвали и предложили попробовать.
Как работается в школе, которую сам закончил
Странное чувство, когда директор, которого ты помнишь со своих десяти лет, начинает называть на «вы». Но очень приятно работать с людьми, которых люблю и уважаю с детства, общаться теперь с ними в другом формате. Хотя, конечно, по сравнению с работой, где никто меня с детства не знает, иногда чувствую себя младше своего возраста. С теми учителями, у которых я сама не училась, уже вполне чувствую себя коллегой. А с теми, у кого получала двойки когда-то, пока что не всегда уверена в себе. Наверное, это пройдет со временем.
О том, что трудно и легко
Я работаю в школе второй год, с сентября 2011 года. Идти на первый свой урок страшно, а уже на десятый, двадцатый, конечно, намного спокойнее.
Когда совсем в первый раз видишь учеников, пытаешься понять, кто они такие, чего они от тебя ждут, какой-то диалог вести сложно. Ведь на первом уроке даже не можешь по имени обратиться. В этом году у меня только один новый класс добавился, а не пять сразу. Когда все знакомые — сразу намного проще. Запомнить ребят очень помогает перекличка по журналу. Вызываю, они откликаются — смотрю им в глаза и так постепенно запоминаю.
Пока еще страшно ошибиться, но, может быть, это всю жизнь будет страшно.
Резко почувствовала очень большую ответственность и намного чаще оглядываюсь на себя — что я кому и когда сказала. Не того боюсь, что дам какую-то неправильную информацию, это не так страшно. Гораздо больше опасаюсь случайно подать не тот пример — не учебный, а человеческий.
Зато очень легко стало ходить на работу, нет такого противного ощущения «ну вот, завтра понедельник, снова на работу…». Наоборот, радуюсь, когда иду в школу.
Еще иногда неловко чувствую себя на родительских собраниях, потому что родители меня старше и, бывает, путают с учениками. Так, на последнем звонке просили «девочку» (т.е. меня) не толпиться в проходе и не мешать проходить родителям и педагогам.
Зачем учить химию в школе
Очень важно, чтобы школьники понимали: химия — не абстрактная наука, а то, с чем мы встречаемся каждый день. Минимальная химическая грамотность может спасти в бытовых ситуациях: не сжечь себе руки домашними средствами для мытья всяких поверхностей, не верить особо модным диетам, которые противоречат законам химии и тому, что они изучают на биологии, и так далее.
Поэтому, когда объясняю теоретические положения химии, всегда стараюсь приводить примеры из жизни. Кроме того, на лабораторных работах проводим опыты — и все получается довольно очевидно. К примеру, когда одиннадцатый класс заканчивает курс органической химии, есть задание подействовать на препарат белка спиртом — очень наглядно. Мы с вами состоим из белков, и что происходит, если добавить спирт? Белок сворачивается, денатурирует и в нормальное состояние уже не приходит. Это, конечно, не пропаганда трезвого образа жизни, скорее попытка объяснить. Мне кажется, если человек понимает природу химической реакции, вряд ли ему захочется много экспериментировать в этом вопросе. Впрочем, из того, что они говорят на уроках, довольно сложно понять, что они думают, когда с этого урока уходят.
Про спецкурс
Я преподаю в старших классах (8, 9, 10 и 11-м), а в 7-м веду подготовительный спецкурс. В старшей школе (с 8-го класса) у нас есть разделение на естественно-научное и гуманитарное направления, в седьмом есть два спецкурса — литературный и химический. Мой спецкурс вырос из запросов родителей тех учеников, которые в прошлом году ходили на кружок. Родители очень беспокоятся, что их дети хотят все взрывать, и просили устроить им возможность «повзрывать в мирных условиях» и с умом. В прошлом году мы, например, изучали вулканы и делали модели вулканов, используя соответствующие химические реакции.
О разнице между классами
С самыми младшими проще всего, потому что они еще не почувствовали вкус ничегонеделания, еще много стараются. Девятому и одиннадцатому классам предстоят экзамены, и они уже серьезней понимают, что невыученные уроки приносят неприятные плоды. Впрочем, девятый и одиннадцатый бывают так измучены тренировками к ГИА и ЕГЭ по обязательным предметам, что им просто банально не хватает сил на те предметы, по которым не угрожает экзамен. И есть еще промежуточный возраст — когда экзамены еще далеко, а дурака валять уже хочется — с ними сложнее всего.
Про опыт и дистанцию
С самыми старшими моими учениками у меня разница в возрасте семь лет, но с самого начала у меня не было больших проблем с дистанцией. Бывает, рассказывают страшилки про школу — как новоприбывших учителей проверяют кнопками, подложенными на стул, и тому подобными вещами. Со мной ничего такого не было — собственно, спасибо школе, в которой дети выросли, им это просто не приходит в голову.
Учителя с большим опытом умеют сразу поставить себя так, что им не приходится наказывать лишний раз оценками или повышать голос, но при этом ученики заранее опасаются безответственно относиться к предмету. Меня на данный момент, мне кажется, не опасаются. Впрочем, мне бы и не хотелось, чтоб меня боялись. Но, конечно, бывает, что они не воспринимают всерьез обещанные последствия.
Иногда хочется научиться делать так, чтобы не приходилось доказывать и показывать ученикам, что их ошибки в плане поведения приведут к определенным последствиям. Хочется, чтобы заранее знали: «Вот, у нее лучше сразу все делать». Но пока этого нет, и, к сожалению, приходится учиться себя вести так, чтобы не казалось, что прокатит «на халяву»
Вообще, мне как раз очень нравится в нашей школе, что при хороших личных отношениях «учитель — ученик» ничего не спускается на тормозах, нет распущенности. И у наших опытных учителей класс работает на уроке не потому, что боится. И вот мне хочется, чтоб на моем уроке получалось так же. Пока это не в 100% случаев.
О личных принципах
Есть очевидные правила: например, ученику нельзя говорить, что он дурак. Можно сказать, что он что-то сделал неправильно, поступил глупо, но не оценивать его самого.
Но главное для меня — стараться научить их думать, а не учить наизусть. Так было принято в тех школах, где я училась. У учеников может быть свое мнение по какому-то вопросу, это нормально, главное, чтобы они могли его аргументировать. И мне хочется не диктовать им готовые решения, а скорее задавать вопросы и давать возможность до чего-то догадаться самим. Конечно, не всегда пока получается, но стремлюсь к этому.
О педагогических приемах
С каждым классом очень разные вещи работают. Есть классы, которые откликаются на какие-то более серьезные разговоры, углубляющие тему урока, а есть те, с которыми оптимальный вариант — разбирать учебник, долго и подробно. С одним классом мы одно время собирали конструктор: у меня есть набор для собирания моделей молекул, в нем шарики-атомы соединяются трубочками, то есть химическими связями. Это выглядело со стороны просто игрой, но когда дело дошло до контрольных, то, что они сами собирали при помощи конструктора, вспоминалось намного быстрее и проще, чем то, что мы писали в тетрадке. Так что наглядность, конечно, очень помогает.
Про маленькие школы
Не знаю, что бы я делала в большой школе. Не потому что они плохие, просто я не так много в больших школах училась и мало себе представляю обстановку. У меня есть знакомая, которая работает в большой школе, где пять классов в параллели. Я большим уважением к таким людям проникаюсь: у меня всего пять классов, и то голова иногда идет кругом. Себя я могу представить только здесь. И потому очень хочется, чтобы была возможность сохранить маленькие школы, чтобы они были, потому что в последнее время есть пугающая идея объединения школ. Хочется, чтобы у родителей и учеников был выбор, где они хотят учиться. В каждой школе свой климат, свои традиции, и объединение в образовательные холдинги может их уничтожить.
О психологии и педагогике
Сейчас я изучаю психологию и периодически встречаюсь с мнением, что учитель находится «по другую сторону баррикад», что непохожие на идеального ученика дети (например те, кто не может сидеть спокойно, с рассеянным вниманием, с разным темпом работы) становятся раздражающими элементами, что учитель априори настроен против них. А это не так, знаю по себе. Другое дело, что не всегда получается сделать так, чтобы такой ученик вынес из урока столько же, сколько остальные, и вот здесь как раз может помочь психолог.
Мне хочется научиться быть и психологом, и учителем. Ведь это разные ипостаси одной и той же роли. Просто учитель должен уметь работать с группой, ориентироваться на нее как на единый организм. А психолог в первую очередь видит ученика как отдельное существо в его уникальности. Я встречалась с мнением, что совместить это невозможно. Но мне хотелось бы что-то дать и классу, и каждому ученику, хотя в рамках сорока минут это, конечно, не всегда возможно.
