Учителя большого города. Евгения Давыдова

Имя: Евгения Михайловна Давыдова.

Работа: преподаватель литературы и курса МХК (мировая художественная культура) в гимназии 1582.

Стаж: работает в гимназии с 2008 года.

Почему я начала работать в школе

Это был мой сознательный выбор. Мне хотелось и хочется, чтоб в Москве было не десять элитных школ с блестящим педколлективом и свободой действия, которую им дает либо статус городского подчинения, либо что-то еще. Это такое мое, простите за пафос, миссионерство — я хотела пойти в обычную школу и попытаться там сделать что-то хорошее. Пусть я пришла не в самую обычную (наша гимназия все же лучшая в районе), думаю, что в совсем обычной школе, где наркотики и ножи в карманах, видимо, я бы не смогла. Так что я нашла некоторый компромисс. Но мне нравится думать, что в обычном спальном районе появятся отдельные люди, у которых что-то изменится в сознании и восприятии окружающей действительности. Монополию на знание все-таки интеллигенция должна отдать. Иначе в нашей стране никогда ничего не изменится.

О целях

Я точно не думаю, что мои ученики поголовно станут будущими студентами филфака. Более того, скорее, моя задача обратная — я хочу дать им какие-то инструменты чтения, получения удовольствия от книги, умения видеть в ней глубокие смыслы самостоятельно. Чтобы они на самом деле умели все это к концу одиннадцатого класса. И чтоб им совершенно не нужно было для этого поступать на филфак. И чтоб они вместо этого пошли и занялись каким-то другим хорошим делом.

О нынешних детях

Это дети 97-98 года рождения, они выросли с интернетом в руках. Они привыкли к тому, что вся информация доступна, что на любой вопрос можно найти ответ (неважно при этом какой). Думаю, они поэтому гораздо меньше ценят знание как таковое. К сожалению, на уровне общего развития они чудовищно необразованны в истории, географии, и у них нет системы координат — временных и пространственных. Они знают, что в любой момент все можно будет посмотреть в сети, поэтому не надо учить. Я не знаю, что с этим делать, ведь по-своему они правы — да, интернет пока есть, он доступен. И потому мне кажется, что важно учить с ним работать.

Большинство учителей старшего поколения считают, что все, что в интернете, — мусор. Предубеждение часто бывает столь жестким, что учителя запрещают вообще пользоваться интернетом при подготовке докладов. По-моему, это неправильно, лучше рассказать им, как правильно искать.

Еще нынешние дети куда более непосредственные, чем мы были. У них нету какого-то особого пиетета к учителю. Причем в этом нет ни вызывающей грубости, ни хамства, они просто не знают, что нужно по-другому. Могут совершенно непосредственно спросить меня, где я была, как провела время, есть ли у меня парень. Не представляю, чтоб я могла подойти к учителю и все это спросить.

Про дисциплину и взыскания

Вообще, у меня есть правило, что третье замечание превращается в самостоятельную работу. Если ты не слушаешь, значит, ты уже все знаешь — так поди докажи. Я честно ставлю пятерку, если человек смог доказать. Правда, конечно, в этот момент так злюсь! Ведь получается, что он правильно болтал. Но правило есть правило. Это простая форма, договор, почему бы ей не воспользоваться. Они знают, что такое есть, и, как правило, до третьего замечания не доходит.

Но, вообще, я просто стараюсь разговаривать с ними по-человечески — вы же разумные люди, умеете читать и писать. Если вам так уж необходимо что-то сообщить своей подруге, в конце концов, напишите ей записку, зачем кричать через весь класс, вы же всем мешаете. И, в принципе, они это понимают.

О детях и политике

На спецкурсе я изучала с ними философскую фантастику 20 века — Брэдбери, Саймак, Стругацкие… И просила их написать эссе, где бы они могли выразить свою позицию. Как-то раз речь шла о рассказе Саймака «Поколение, достигшее цели» — там главный герой знает истину, а все вокруг не знают. То есть вроде бы он и вправду может осчастливить общество, но никто не задумывается о том, как чувствуют себя бедные представители этого общества, которым ломают жизнь.

У меня есть такой любимый прекрасный класс, нынешний восьмой, который неожиданно мне написал, что да, насильно осчастливить имеет право каждый. Да, в тоталитарном обществе тоже есть свои плюсы. И так далее. Я была в шоке. И на следующем занятии говорю им: хорошо, тогда никакого либерализма, сейчас пишем самостоятельную работу. Они говорят — как так?! А вот так, говорю, ваше мнение меня больше не интересует, я вас буду насильно осчастливливать. Я — учитель, считаю, что вам полезно писать самостоятельные как можно чаще… Ну и тут у них случился момент истины. Так они косвенным образом начинают задумываться о существенных вещах.

Об отношении к источникам

Хочу, чтоб они умели критически относиться к информации. Это очень большая проблема. Они не могут сделать самый простой доклад, потому что привыкли, что всегда можно залезть в «Википедию» и оттуда все скопировать. Но при этом не умеют оценить, насколько это полная или неполная информация, насколько ей можно доверять и т.д. Кроме литературы, я еще преподаю МХК, и на этих уроках я стараюсь их приучать критически относиться к источникам. Например, про Соловецкий монастырь я составила такое упражнение — сделала им подборку цитат из энциклопедий и справочной литературы. Вроде бы вполне авторитетно. Но в художественной энциклопедии было все об архитектуре — и ничего об его истории, в информации с официального сайта монастыря был сильный акцент на религиозном значении, в БСЭ было что-то про промыслы и, естественно, ничего про ГУЛАГ. И еще была одна энциклопедия, где было про ГУЛАГ и не было ничего другого. Это выглядело очень убедительно. А дальше у каждого был свой собственный маленький проект — надо было выбрать себе объект (монастырь или храм), найти разные источники о нем в интернете и попытаться синтезировать информацию или хотя бы сказать, какому из источников трудно доверять.

Мне важно их научить умению видеть, что у каждого текста (даже публицистического) есть какой-то замысел и его надо понять. Может, они тогда и газеты будут читать по-другому?

Отношения с другими учителями у меня складываются по-человечески очень хорошо, но я бы не сказала, что в профессиональной сфере. Конечно, очень поддерживает наставник — С. П. Лавлинский. Но в целом сказать, что мы с другими словесниками или историками выстраиваем единую стратегию, я не могу. Хотя мне кажется, что, например, синхронизировать курс истории и курс МХК было бы очень нелишне. Но не получается. У меня есть просто хорошие отношения с коллегами, с их стороны оно такое по-доброму снисходительное — для них я просто девочка, мне же «всего» 27 лет. И они ко мне относятся как к такому сыну полка.

Вообще, в школе средний возраст 45 и старше. Это большой поколенческий разрыв. Так, обычно люди дорабатывают до пенсии в школе — а, строго говоря, за ними очередь-то не стоит: где молодое поколение, которое рвется работать в школе? Его нет.

Про идеальные условия

Это возможность выбирать программу, выбирать методику. Чтобы меня контролировать, открытых уроков, на которые приходят родители и администрация школы, вполне достаточно. Если я буду делать что-то совсем не то, меня поправят.

Но надо дать учителю воплощать свое видение в жизнь. Невозможно, чтоб Министерство образования и методцентр, где работают люди, которые в школе не были ни дня, диктовали нам условия жизни.

В идеале я считаю, что родители должны больше интересоваться школьной жизнью ребенка. Я очень часто слышу на индивидуальных беседах с родителями: «Понимаете, я до вечера работаю, прихожу очень поздно. Я не знаю, что происходит у него в школе, просто не успеваю интересоваться». И многие даже не столько оправдываются, а скорее возмущаются, зачем к ним пристают. И это очень неправильная ситуация.

И еще. Классы должны быть маленькими, я бы мечтала о классах не больше пятнадцати человек. Тогда бы я по-другому организовала пространство. Как я могу организовать общий диалог, когда они смотрят в затылок друг другу? Люди должны видеть друг друга, так что я бы сделала круглые столы.

Почему я остаюсь в школе

Я остаюсь в школе, потому что это интересно. Вижу, как у детей горят глаза, это очень большой праздник. Я радуюсь, когда они хорошо пишут сочинения. Очень радостно, когда ко мне на факультатив восьмым уроком приходят дети. Вот сегодня одна девочка специально испекла печенье для чаепития на факультативе, другая принесла пирог. Мы там пьем чай, потому что восьмой урок — это невыносимо совершенно, и единственное, чем я могу их поддержать, — это чай. И вот мы читали по ролям «Сирано де Бержерака» Ростана и закусывали печеньем. Кстати, читать по ролям они очень любят. Факультатив — это вообще прекрасное пространство, свободное от всякого формализма. Мы приходим — и они, и я — просто потому, что нам действительно интересно.

Интересно мне с ними еще и потому, что часто они удивляют меня своими трактовками. Часто бывает, что, интерпретируя литературный текст или фреску Фра Анжелико, они говорят то, что совершенно не приходило мне в голову. Вроде инструменты у меня с ними одни и те же — разбираем композицию, цветовое решение и т.п., а выводы у всех разные. И это здорово, потому что это новое знание для меня. Это не лукавство, я действительно узнаю с ними много нового.