Разговор с Александром Аузаном

— Полгода назад жизнь девочки и жизнь вокруг нее казалась ужасной. Она была слабенькая, запуганная, не умела говорить. Мама ее казалась совершенно несчастной женщиной. Дедушка был разбит инсультом. В их однокомнатной квартире была невероятная концентрация несчастья на квадратный метр. Теперь все изменилось. Девочка заговорила, дедушка поправился, мама заулыбалась, стали отступать несчастья, непосредственно с Дашиным сердцем не связанные. Почему? Как это устроено?

— Жизнь не отвешивает нам на аптекарских весах хорошее и плохое. Линии нашей жизни развиваются сами собой. Вот и происходят сгущения вероятностей. Важно, как мы к этому относимся. Можем ли мы увеличивать или уменьшать эти сгущения вероятностей? Можем. У нас сопротивляемость падает, когда случаются беды. Мы пропускаем удары судьбы, которые раньше отбили бы. А когда у человека случается что-то хорошее, он начинает привлекать других людей сиянием своего счастья. Поступают интересные предложения. Люди откликаются на просьбы.

— Дашина бабушка рассказывает про берлинскую больницу с восторгом. Ее поразило, что лечащий врач приходил купать девочку, а медсестра играла с девочкой, прежде чем сделать укол. На самом деле доктор купал Дашу, просто потому что добросовестно относился к своей работе. Медсестра играла с девочкой, просто потому что у нее два пациента, а не десять, как в России. Но бабушка отнеслась к внимательности медперсонала как к чуду, а не как к норме.

— Оба примера, заметьте, не связаны с прямыми обязанностями врача и сестры: врач купал, медсестра играла. Это как если бы боги мыли пол на кухне. Дело в то, что в нашем отношении к врачам есть некая сакрализация. Мы относимся к этой профессии нерационально, нам в голову не приходит считать медицину сервисом. А для немцев — это почетная профессия, но она стоит в одном ряду с профессией пекаря или инженера.

— В берлинский госпиталь российские дети попадают через доктора Овруцкого. Работа этого доктора заключается в том, чтобы найти в России неоперабельных пациентов и объяснить их родителям, как отыскать деньги на операцию. С одной стороны, он спасает детей. С другой стороны, он поставляет госпиталю платных пациентов. Это честно?

— Я не вижу никакого противоречия в том, что при реализации благотворительной схемы работают профессионалы за. Естественное ожидание, что если речь идет о жизни ребенка, то все должны быть бескорыстны. Но вы же не требуете от педиатра, чтобы он получал треть зарплаты на том основании, что делает благородное дело. Благотворительность нужно организовать. В благотворительных организациях должны сидеть профессионалы, и высокооплачиваемые, потому что невысокооплачиваемые теряли бы слишком много благотворительных денег.

— Полгода назад мы просили деньги на одну операцию и говорили, что Даша выздоровеет. Мы не знали тогда, что врачам придется поставить фистулу, чтобы давление у девочки пришло в норму. Какие у нас основания доверять берлинским врачам? Почему мы верим, что Дашу нельзя было прооперировать за один раз?

— Есть такое понятие в экономической науке — «доверительное благо». Это благо, качество которого мы не можем проверить никогда. Вы можете попробовать огурец на рынке, вы можете протестировать автомобиль. А в том, что касается медицинских услуг или образовательных, нельзя проверить, что было бы «если бы». Установить, насколько можно доверять берлинским врачам, просто нельзя по определению. Правда, в Швейцарии проводили эксперимент: врачей спрашивали, какими лекарствами они лечат пациентов и какими лекарствами лечат членов семьи. И списки не совпали. Это вроде как свидетельствует о чем-то, но все равно вы не можете узнать, что врачи не говорят пациентам, но говорят между собой на консилиумах. Они этого не скажут никогда. Вы просто вынуждены доверять. У вас нет другого выхода.

Сколько нужно собрать денег

484 538 рублей 

Двухлетней москвичке Даше Коваленко необходима операция в берлинском кардиоцентре. 13 апреля немецкие врачи выполнили девочке радикальную коррекцию врожденного порока. Операция прошла успешно. Но правый желудочек не справился бы с новыми, нормальными нагрузками, и поэтому на время в «заплате» была оставлена небольшая фистула (отверстие). Теперь давление у Даши нормализовалось, поэтому фистулу пора закрыть, и девочка сможет нормально расти и развиваться.

Операция обойдется в 12 420 евро или 484 538 рублей.

Как можно перечислить деньги

Пожертвования можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители — издательский дом «Коммерсант» и руководитель Российского фонда помощи Лев Амбиндер). «Помощь» переведет ваши пожертвования в берлинский кардиоцентр и отчитается по произведенным тратам. Все реквизиты есть в Российском фонде помощи (495) 926 35 63, 926 35 65, а также на сайте фонда 

Российский фонд помощи (Русфонд)

Журналистский проект, созданный в 1996 году для помощи авторам отчаянных писем в ИД «Коммерсант». Проверив письма, мы публикуем их в «Коммерсанте», на сайте rusfond.ru www.rusfond.ru , в «Газете.ру», на сайте «Эха Москвы», а теперь и в «Большом городе». Решив помочь, вы получаете у нас реквизиты авторов и дальше действуете сами, либо отправляете пожертвования через систему электронных платежей. Возможны переводы с кредитных карт и электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа (подробности: www.rusfond.ru). Читателям затея понравилась: c 1996 года собрано свыше $41,434 млн, а в 2010 году (по данным на 7 сентября) — 157 477 480 рублей.