Как выбирать няню

У меня куча детей. У кого двое, тот не даст соврать, что двое — это вполне куча, а никакое не преувеличение. Так что теперь я большой специалист по няням. За последние девять лет у меня их было какое-то несметное количество. И не то чтобы я сволочь какая или дети мои, просто как-то не везло.

Год назад, когда от меня внезапно по каким-то своим личным причинам (возмутительно, что няням ничто человеческое не чуждо) ушла очередная, я поняла, что надо разработать научный подход и найти ту единственную, которая будет со мной всегда. Я составила две бумаги.

На одной я написала критерии, то есть какими качествами должна обладать моя няня-мечта и чего в ней точно не должно быть.

Ну, например, она не должна учить меня жить, ныть, что я много работаю и плохо ем. Рассказывать про свою тяжелую жизнь и бедных брошенных где-то в дебрях постсоветского пространства ее детей — это и вправду невыносимо.

Она не должна болеть.

В идеале у нее не должно быть опыта воспитательницы в детском саду. Просто мне кажется, что невозможно любить 25 детей каждый день — их можно только выстраивать в ряды и орать на тех, кто выбился из строя. Но при этом у нее должен быть няньский опыт.

Она может верить во что угодно, но молча, без миссионерства и крестовых походов.

Она не должна говорить «шо?». Почему-то «шо?» именно в нянях я отдельно не переношу.

Она должна быть симпатичной.

В списке критериев не было пунктов, как должна няня взаимодействовать с детьми, потому что, вообще-то, я для себя ее ищу. Однажды у меня уже было так: дети любили няню, а я от нее тихо сходила с ума. В результате я почти сбежала из дому. Вы бы тоже сбежали: захожу на собственную кухню, няня что-то готовит, смотрит в свою кастрюльку задумчиво и говорит: «Анечка, вы, наверное, ведьма, при вас никогда опара не встает. Но это ничего страшного». К счастью, она ушла от нас и стала директором школы.

На втором листе я составила опросник. Формулировала я вопросы, руководствуясь нашими с детьми представлениями о добре и зле. Несмотря на все жизненные сложности, ценности у нас общие.

В моей анкете были довольно жесткие вопросы, например такие:

1. Сколько лет вашим детям, как часто вы с ними общаетесь? (Логика вопроса такая: если у няни маленькие дети и звонит она им каждый день по телефону, это значит, что дальше мы ее будем все втроем (я, сын и дочь) страшно жалеть, а она страшно рыдать. Сплошные расстройства. Или наоборот, не звонит и вообще о них не собирается рассказывать — это мы так тоже не любим.)

2. Есть ли у вас муж. И как он там? (В идеале лучше бы его не было. Мужья приезжих нянь обычно ничего не делают, а только названивают и интересуются, когда деньги или когда она обратно. Это все усложняет жизнь, а я ее пытаюсь упростить.)

3. Как часто вы болеете?

4. А вы много знаете детских стихов и песен? Вы можете рассказать считалку?

5. Какая у вас любимая программа телевизионная? (Тут мне было все равно, какая программа, главное, чтоб не новости, потому что если любит новости, то, скорее всего, врет. А зачем нам няня-вруша?)

6. Что вы будете делать, если вас обидят дети? (Хоть дети мои и не сволочи, но все-таки не ангелы. Однажды мой сын сказал няне: «Ты, наверное, красивая женщина, только очень глупая». Она плакала весь вечер, а мне было, с одной стороны, очень стыдно, а с другой стороны, он был прав, и от этого было еще хуже. Поэтому я очень хотела найти необидчивую няню, ну или по крайней мере такую, которая умеет по-взрослому реагировать на детские проверки на вшивость.)

7. Если дети учудят что-нибудь невообразимое, как вы будете их наказывать? (Это был контрольный вопрос в голову — как оказалось, на нем и срезались кандидаты, хотя когда я его придумывала, то не подозревала, насколько ответы будут показательны.)

Вооружившись своими списками, я сдалась в агентство. Я посмотрела около 30 женщин, все они были, наверное, хорошими тетками — пожалуй, кроме той, которая по телефону еще до собеседования сообщила: «Я с Молдавии. Вы будете меня смотреть?» Вот ее можно было и «не смотреть», она и правда оказалась идиоткой, очень несчастной и затюканной. Большинство не доходили до конца моего опросника. Кто-то не любил читать. Одна на вопрос о болезненности немедленно стала объяснять, как она вся тяжело и давно разваливается. Но в основном няни прокалывались на вопросе о наказаниях.

Ответы были, например, такие: «Ребенок должен чувствовать, что не прав, его должно это угнетать, он должен понять, как нехорошо он поступил, и искренне почувствовать раскаяние». Я даже спрашивать не стала, как она искренность будет проверять. Или такой: «Я считаю, что умеренное физическое наказание полезно». Или такие: «Не буду с ними разговаривать», «Заставлю просить прощение», «Посажу в комнату», «Лишу сладкого» — в какой-то момент я впала в страшное уныние и подумала, что, если ко мне приходят толпы теток, собирающихся за мои же деньги истязать моих же детей, так, может, ну эту работу — сама их могу бесплатно мучить. К счастью, работу я люблю больше, чем детоубийство.

Нашу будущую няню я чуть было не просмотрела, потому что на пятый день собеседований глаз уже замылился. Вернулась к ее кандидатуре я после того, как вечером сверила свои списки — каждую няню я отмечала на соответствие своим критериям и записывала их ответы: не все, а только те, которые мне нравились или поражали своей ужасностью. На вопрос о наказании она сказала то, что я хотела услышать: «Я не имею права наказывать. Это вы сами, я могу только обсудить с детьми и с вами, что происходит».