«Надо только найти ключ»

— Для начала, дети какого возраста могут прийти в «Цех»?

— Есть подготовительные группы для детей от четырех до пяти лет, а также группа 6–9 лет — это уже профессиональная «Детская танцевальная компания «Цех-1». Мы решили уделить внимание больше детям до 9 лет — чтобы самим взращивать их с нуля.

— А те, кто старше 9 лет, идут сразу ко взрослым?

— Да, в подготовительные взрослые группы. Но, вообще-то, у нас в планах группы для детей старшего возраста: мы хотим, чтобы обучение длилось 7–8 лет.

— Вы сами какой танец преподаете?

— Это называется contemporary — сюда входит многое из разных мировых танцевальных культур, и это комфортный, приятный, интересный, интеллектуальный язык тела. У других танцев есть рамки, а этот танец современный, и каждый преподаватель может и даже должен вносить туда что-то свое, развивать его. Разумеется, грамотно и профессионально. У преподавателей разные методы, но цель одна.

— Почему детям важно заниматься танцами?

— Через танец дети учатся невербально выражать свои эмоции: а с этим, особенно у школьников, есть сложности. Танец дает им возможность самовыразиться. Кроме того, это коммуникация с внешним миром — мы ведь не только обращаем внимание на себя, на свои чувства и эмоции, но и взаимодействуем с партнером и с пространством. Таким образом расширяется кругозор: ребенок начинает смотреть на какие-то вещи по-новому, у него получается что-то преодолеть. В частности, поэтому заниматься танцами очень важно — и не только детям, кстати. Это помогает развиваться и раскрываться психологически, эмоционально.

— И физически.

— Безусловно. Во время танцев дети делают правильные телодвижения: здесь они не ориентированы на «выше, быстрее, сильнее» — они совершенствуют те возможности, которые у них есть. Все дети не могут и не должны прийти и сесть на шпагат, не у всех настолько поддающиеся суставы. Задача — научить ребенка правильно работать с тем, что заложено, не ломая ни психику, ни физику.

— По поводу «заложено»: есть мнение, будто нетанцующих людей не бывает. Вы согласны, что это всем в той или иной степени дано?

— Конечно. Надо только найти ключ, чтобы это раскрыть, чтобы человек выдал совершенно потрясающие вещи в движении. Кто-то раскрывается быстрее, после первого же занятия, кому-то нужно время — но способности есть у каждого. Само по себе движение естественно для каждого человека. У взрослых накоплен какой-то опыт тела, который иногда приходится изменять, прорабатывать, избавляться от чего-то ненужного. Дети от этого груза избавлены, у них тело чистое. А еще в них безумное количество творческого потенциала, его надо просто вести и направлять.

— Чем «Цех» отличается от других танцевальных школ и студий?

— Я не могу, конечно, сравнить со всеми школами и студиями. Мы стремимся к созданию чего-то уникального, у нас свой стиль преподавания, свои программы. Еще мы решили провести такой эксперимент: каждое занятие мы начинаем с разговора об анатомии, о строении тела человека, о биомеханике (правда, без самого слова «биомеханика»). Потом эти знания пригождаются в танце. Эксперимент весьма удачный, и было бы здорово, если бы в других школах это тоже было. Детям это очень интересно и полезно.

— Вы говорите об анатомии и с маленькими, и с большими детьми?

— Да, с детьми четырех лет мы уже обсуждаем, где у нас какие косточки, мышцы, с помощью чего мы двигаемся, поднимаем и опускаем ножки, на чем сидим. Конечно, при разговоре с разными группами мы используем разные термины, но суть и цель одна.

— Как устроено занятие?

— Раньше я делала так: продумывала каждый урок от и до и приходила на него с записями. Но потом стала замечать, что не всегда подходит то, что я заранее продумала, и сегодня, например, занятие надо строить по-другому. Я смотрю, в каком состоянии и настроении приходят дети, и подстраиваюсь под них. Например, с малышами мы можем заниматься от 45 минут до часа — в зависимости от их эмоционального и физического состояния.

Мы обязательно разогреваемся. С маленькими мы прыгаем, ползаем, передвигаемся то на ногах, то на ногах и руках, делаем самомассаж, который они очень любят. Со старшими у нас либо активный разогрев и перемещение в пространстве, либо, если они пришли после школы, с зажатыми плечами, мы начинаем занятие более плавно: ложимся на пол, «отпускаем» тело.

Конечно, мы учим какие-то основные танцевальные движения, но очень много времени уделяем импровизациям на разные темы, в разном темпе. В конце занятия дети создают свой собственный танец, опираясь на уже изученные и даже неизученные элементы — именно так они самовыражаются.

— А сколько вы преподаете? 

— Десять лет.

— За десять лет многое изменилось? Дети стали другими?

— Каждый год дети приходят другие. Отчасти поэтому мы не можем закрепить практику, и приходится «подстраиваться» под разные группы. Информационное поле, в котором они растут, меняется; слова и подход к ним тоже должны меняться. Самое главное, чтобы ребенку было интересно на занятиях, чтобы ему нравилось — тогда ему захочется совершенствоваться.

Вообще, я заметила, что дети стали более открытые, более интересные. Да, какие-то основные психологические моменты от поколения к поколению не меняются. Например, один ребенок говорит: «Я чувствую то-то». И сразу начинается: «И я тоже!», «И я!» Это всегда остается. И очень важно помочь им прислушаться именно к себе, к своим чувствам.

Всегда видна разница между ребенком, который раньше занимался танцами, и ребенком, который пришел без подготовки. Второй делает какие-то свои движения, он более самобытный, а подготовленный всегда старается воспроизвести то, чему его учили раньше. Мы стараемся сохранить эту базу и при этом научить детей работать с собой.

— Считается, что нынешние дети гораздо быстрее устают.

— Да, я раньше думала, что, если детям интересно, они не могут устать. Но все-таки они устают, особенно если родители водят их на другие занятия и кружки, — иногда дети приходят со стеклянными глазами. То есть физические силы есть, они готовы двигаться сколько угодно, но эмоционально они устали. И город накладывает отпечаток.