«Говорят, он тут ненадолго»

— В третьем боксе новые дети, — на ходу говорит мне старшая сестра, — двоих привезли на прошлой неделе, они все время кричат.

Сегодня людей мало — начало учебного года. А я опоздала. Сломалась машина, пришлось ехать на такси. Иду в третий бокс.

Двоих обитателей я уже знаю, они тут давно. Давид — отказник, так называют детей, от которых отказались родители. Он сюда попал из дома ребенка: простудился. Рыжий, белокожий, спокойный, с глубоким мудрым взглядом, он проявляет беспокойство, только когда очень голоден. И то — не кричит, а хнычет. Ему не нужны игрушки, они ему быстро надоедают. Любимое его занятие — закопаться в чистой пеленке. Он ее изучает, теребит, складывает, а потом, завернувшись в нее, засыпает. Этого ребенка-философа волонтеры прозвали Царем Давидом. Ему, кажется, нравится.

Его сосед — Мишка Косолапый. Он, конечно, никакой не косолапый, а просто пухлый, веселый обжора. Обычно мы для него выпрашиваем вторую порцию еды, потому что ему всегда мало. В минуты покоя он сосет руку. Но Косолапым его прозвали из-за одноименного стишка: на фразе «Мишка рассердился» Мишаня выразительно хмурит брови и топает ножкой.

Ему 10 месяцев, говорят, есть мама, но он тут уже месяц, а мамы никто не видел. Обычно мамы забирают таких детей, но не сразу. Пока ребенок в больнице, мама отдыхает. Живет в свое удовольствие. Как правило, это очень молодые мамы или мамы, увлекающиеся алкоголем. Про Мишкину маму говорят, что она пьет. И к рукам Мишка не приучен. Никогда не плачет. Я сначала даже думала, что он детдомовский. Только детдомовские не плачут. Знают, что все равно бесполезно — никто не придет и на руки не возьмет.

Зато на весь бокс кричит Рома, новенький. Требует внимания. Кто-то пошутил, назвав его цыганским бароном, вот за ним и прижилось — Барончик. Смуглый, глазастый, активный, скандальный. Судя по реакциям, он жил с родителями и привык к рукам. Как оказался здесь — не знаю. Но говорят, он тут ненадолго — мать по ночам ходит под окнами.

Чтобы его успокоить, в ход идут игрушки, разрешенный яблочный сок, ладушки-ладушки и сорока-ворона. Внимательно смотрит черными глазищами, тянет руки: «Возьми меня». У меня звонит телефон. Ромка, услышав мелодию, вдруг поднимает ладошки и начинает притопывать. Танцует.

Я переключаюсь на Сабрину. Ей 4 месяца, но выглядит как новорожденная. Крошечная совсем. Легкие признаки синдрома Дауна. Сначала думаю, что медики ошиблись. Ну не может быть, что ей 4 месяца. Медсестра Таня заходит с микстурами, улыбается:
— Ну вы даете, как же врачи могут ошибиться! Ее привезли неделю назад, 2 кило весила. За неделю откормили, сейчас уже 3 кило.
— А что с ней случилось? Она больна?
— Родители — изверги, не кормили.

Сабрина высосала всю молочную кашу из бутылки, похныкала, выпрашивая еще. Подкармливать ее запретили — даже повесили объявление. После истощения у ребенка могут быть проблемы от слишком большого количества еды. Она, впрочем, быстро успокоилась. После купания Сабрине надели теплые ползунки и кофту с капюшоном, похожим на колпак, и в этом колпаке она стала похожей на героя мультика «Гномик Вася». «Наш маленький гном», — сказала моя подруга-волонтер, когда зашла к нам в конце дня. Так в третьем боксе появился еще и волшебный гном.

А потом заглянула старшая сестра, проверяющая боксы перед нашим уходом. И сказала, что нашего Царя Давида усыновляют. Уже документы оформили. И что иногда отказникам везет больше, чем детям, у которых есть родители. Я, конечно, не согласна. Полгода жизни Давид провел без мамы. Какое уж тут везение. Но если сравнить с Сабриной, то, наверное, да, Давиду повезло.

А он еще ничего не понимал, завернувшись в свою пеленку.