«Это она меня мучает»

Принято начинать с живенькой зарисовки из жизни. С нее и начнем, потому что дальше неизбежно будет рассудительно, а может, даже нравоучительно, что значит — отчасти занудно.

Так что начнем с диалога.

Я: 

— Гришка, ты уже две недели мучаешь эту книгу!

— Это она уже две недели меня мучает!

Я (мучительно придумываю, что ответить).

Книжка эта — «Одиссея капитана Блада», и в Гришкином, десятилетнем, возрасте она казалась мне абсолютно прекрасной, а вот Гришке — при всей его фиксации на пиратах, которая уступает только его обуянности гоблинами, — кажется слишком затянутой, слишком любовной и вот вообще, оказывается, прямо-таки мучительной.

Самое простое тут было бы сказать, что дело в моем заплесневелом выборе, в том, что я навязываю ребенку свое счастливое детство с «Тремя мушкетерами», «Всадником без головы» и этим самым «Бладом», в то время как его представления о счастье совсем другие. 

А еще проще было бы сказать, что мой выбор тут почти что ни при чем, потому что его представление о счастье вообще сосредоточено не там, где я хочу, а на экране компьютера (ну хорошо, айпэда), и что сам процесс линейного чтения и переворачивания страниц его раздражает.

И то и другое, конечно, правда. И это разбивает мне сердце. Потому что это чудовище со светящимся экраном не дает моему ребенку полюбить занятие, которое я считаю самым прекрасным в мире. И потому что моя мечта заново прожить с ним вместе свое детство (в котором «Айвенго» — это была важнейшая книжка, а кто, кто сейчас читает «Айвенго»?!) уже явно не исполнится.

Но разбитое сердце не должно мешать нам мыслить практически, как выражается мистер Миглз в диккенсовской «Крошке Доррит» (а эту книжку кто сейчас читает?). Так что на этом месте стоит задать себе несколько вопросов.

Первый — неприличный: а нас-то самих ребенок часто видит читающими? Потому что если нет, то откуда он поймет, что на свете вообще существует такой способ времяпрепровождения? Почему мы, уткнувшиеся в фейсбук (а как? там же вся революция!) или в очередную свежескачанную серию (в этих сериалах, знаете ли, такие острые проблемы поднимаются!), надеемся, что он будет воспринимать предложение почитать толстую книжку, где иногда даже случаются лирические отступления, не как наказание?

Второй — мучительный: готовы ли мы ограничивать доступ ребенка к компьютеру? То, что компьютер, способствуя обучению чтению как процессу, вступает в конфликт с собственно чтением книг (то бишь с достаточно долгим чтением длинных текстов), совершенно очевидно и к тому же — если кто-то любит научное — доказано исследованиями. 

Но и без всяких исследований ясно, что пойти на такое ограничение — это значит лишить себя тех прекрасных часов, когда он совершенно даже не пристает, а совсем наоборот, и к тому же обречь себя на выслушивание беспрерывного нытья, что все в классе — да, а он — нет. Так вот, на это — готовы?

Третий — педагогический: готовы ли мы заниматься детским чтением? Руководить им? Потому что, в отличие от того далекого времени, когда «все» более или менее читали, когда подростки передавали друг другу «макулатурных» Дюма и Дрюона или хотя бы повести Анатолия Алексина, сейчас они обмениваются ссылками на компьютерные игры, а если уж дело доходит до бумажных книг, то энциклопедиями (среди мальчиков Гришкиного класса самая популярная книга сейчас — «Большой каталог орков»). 

Теперь путь от «Винни-Пуха», которого родитель читает вслух, к «Острову сокровищ», который ребенок — про себя, должен быть продуман с серьезностью и готовностью к маневру. (Детские рассказы Голявкина — конечно, но если не пойдут — то «Малыш Николя» Госинни. «Хоббит» в переводе Натальи Рахмановой — это практически беспроигрышно, а «Алиса в Стране чудес» может и не покатить, но в любом случае для детского чтения брать надо перевод Заходера.) При этом никакой методики, само собой разумеется, нет, а все существующие списки детских книг вроде этого (традиционный) или этого  (инновационный) кажутся спорными.

А до того как начать отвечать на эти вопросы, надо задать себе еще один. Вообще-то, главный. Зачем нам надо, чтобы ребенок читал книги? И вообще — надо ли нам это? Или — грубее — не все ли нам равно? Не все ли вам равно — прочтет ли он этот самый «Остров сокровищ» или дело ограничится мультфильмом и каким-нибудь, прости господи, квизом? В школе ведь — несмотря даже на все реформы — какие–то нужные книги ему прочитать придется, и это уже будет школьное принуждение, а не наше. А относительно остального можно успокоить себя разговорами о конце логоцентричности и новом поколении визуалов. Потому что теперь это довольно трудно, хлопотно, а иногда даже мучительно — сделать так, чтобы ребенок читал.

А когда хочешь, чтобы не трудно, то и выходит: «Это она уже две недели меня мучает». Как у меня, в общем, выходит.