Дочки-матери

Три месяца назад в Москве на Нежинской улице, рядом с метро «Славянский бульвар», открылся первый государственный кризисный центр для несовершеннолетних мам. Он рассчитан на 16 девушек и их детей. Создание такого центра — еще один способ уменьшить процент сиротства в России. В роддоме молодой матери за день-два нужно решить, оставлять ребенка или писать отказ. Можно написать временный отказ, и в этом случае в течение полугода мать имеет право отозвать заявление назад и оставить ребенка. В большинстве случаев пишутся окончательные отказы, потому что за два дня 15—17-летние девочки или не могут решить и от страха пишут отказ, или им просто некуда ехать из роддома, даже если бы они хотели оставить ребенка. Например, своя мама умерла, папа алкоголик, квартира в ужасном состоянии, и там ее и не ждут. Кризисный центр заключает бесплатный контракт на полгода, как раз на тот срок, за который нужно принять окончательное решение. В течение этого времени, во-первых, маленькую маму учат ухаживать за ребенком, а во-вторых, помогают решить проблемы с жильем — чтобы по окончании контракта у нее было свое жилье. Если у девушки есть родственники, то центр оказывает юридическую помощь и предлагает варианты, как можно разменять квартиру; если родители недавно умерли, но после них осталась квартира — помогают оформить наследство; если сирота — следят, чтобы государство предоставило жилье. За это время она должна сделать осознанный выбор.

Центр сделан наподобие большой квартиры: отдельная комната для мамы с ребенком, на каждые четыре «семьи» гостиная с кухней, ванная, пятиразовое питание. Молодая мама может продолжать учебу в школе или колледже, а за ребенком в это время смотрят няньки. Если девушка не уверена, что хочет оставить ребенка, то эти полгода ее никто не трогает: она может учиться, работать, общаться с ребенком или нет, и, несмотря на то что главная цель этого центра — чтобы ребенок остался со своей родной матерью, руководство понимает, что на этом отказы от детей не прекратятся. И если она в конце концов поймет, что ребенок ей не нужен, то она может его оставить в центре, откуда он попадет либо в приемную семью, либо в детдом.

Контракт на полгода — это первый этап проживания в центре. В сложных случаях, например, когда и потом некуда идти, срок могут продлить. Обязательное условие для проживания в центре — личное желание. В роддоме или в опеке ей предлагают такой вариант, и если она согласна, то ей помогают получить путевку от департамента семейной и молодежной политики. Принимают в центр москвичек с 14 до 18 лет, а если сирота — то до 23, лет с детьми от нуля и до 6 месяцев. В исключительных случаях, если возникла какая-то кризисная ситуация, например, из роддома девушка выписалась домой в семью, а там что-то произошло, то она может приехать, когда ребенку даже год.

Директор кризисного центра Татьяна Хрупалова всю жизнь работала детским врачом, а сейчас возглавила этот центр и постепенно набирает штат сотрудников, количество которых зависит от того, сколько маленьких мам приезжают к ним жить. С девушками она общается много, сдержанно относится к их непростому поведению, отчего производит впечатление адекватного человека, что большая редкость для такого рода заведений. «Сейчас у нас живет всего 5 девочек. Мы еще не до конца заполнены, потому что про нас только начинают узнавать, но заполняемся достаточно интенсивно. Тот случай, с которым работаем мы, не эпидемия гриппа, где есть вспышки, роды проходят не по заявке. Сейчас у нас на доработке соглашение с департаментом здравоохранения о том, чтобы к нам шла информация, когда в роддом поступает несовершеннолетняя роженица, чтобы мы могли туда выехать и определить, есть ли кризисная ситуация. Если все хорошо и это желанный ребенок, то поздравить и оставить на всякий случай свои координаты, если вдруг нужна будет консультация. А если кризисная ситуация, то попытаться понять, в чем причина, возможно, достаточно просто за время пребывания в роддоме помочь ей подготовить место для ребенка дома, если нет — собрать документы, чтобы после роддома она приехала к нам».

Первое что происходит, когда маму с ребенком привозят сюда, — маму отправляют в приемно-карантинное отделение при центре, потому что чаще всего они никогда не наблюдались в женской консультации, у многих есть какие-то инфекции, и они проходят лечение, а ребенок под присмотром нянек живет в соседнем блоке.

Кроме цели предотвратить отказ от ребенка за эти полгода, центр старается максимально социализировать молодых мам: кому-то помочь закончить образование, кому-то начать или по-крайней мере мотивировать их, даже если после этого центра девочка попадет в другое учреждение, сделать так, чтобы для нее стало значимым ее материнство, а если ей уже будет это важно, то дальше она разберется и с работой и со своей жизнью.

«В основном все девочки, которые к нам попадают, очень сложные. И у них соответствующие компании, которые тянут их обратно, а они никогда не чувствовали ценности материнства и любви, потому что сами выросли в тяжелой обстановке. Ими самими никто никогда не занимался, поэтому откуда они могут знать, что ребенок — это не только бессонные ночи, больной живот, который сменяется прорезыванием зубок, не говоря о каких-то заболеваниях, а еще и радость первых улыбок, звуков. Их надо научить видеть, что вот вчера он только лежал, а сегодня уже пытается сесть и узнает маму. Откуда они знают, почему так важно рисовать с ребенком какие-то закорючки и делать аппликации? С ними никто никогда не делал аппликаций. За то время, пока они живут у нас, мы стараемся научить их быть вместе. Конечно, мы понимаем, что с созданием одного центра отказы от детей не прекратятся и, как бы мы ни старались, девочка все равно может оставить ребенка. А нам ничего не останется как этого ребенка пытаться устраивать дальше».

Галя, 20 лет, Таня, 3 месяца

Мама лишена родительских прав, живет в Рязанской области. Папа умер. До 18 лет жила в опекунской семье. Поступила из роддома.

«У моей дочки Татьяны карие глаза, волосы светленькие, а на затылке темненькие, глаза похожи на мои. Характер еще не проявился, но она уже капризничает, улыбается она не очень часто, но и не очень редко, ее радует, когда с ней разговаривают и уделяют внимание. Когда Танечка расстроена чем-то, то я беру ее на руки, качаю, целую. Говорю много ласковых слов. В будущем у меня будет хорошая семья. Не знаю пока, где мы будем жить, где дадут квартиру — там и будем. Вместе со мной будет жить Танечка и ее отец Миша. Я буду работать, Танюшка пойдет в первый класс. Хочу уже иметь свой уголок».

Лера, 18 лет, Артем, 2 года

Мама умерла от алкоголизма, папы нет. Поступила вместе с ребенком из детского дома.

«До того как я попала сюда, я сменила уже пять разных учреждений. Хочу скорее отсюда выйти и начать жить. Учиться не хочу, работать не буду, буду каждый день звать друзей в свою квартиру и пить. Но это я шучу. А вообще я надеюсь, что не буду пить, я себя оградила от всего, что об этом напоминает, но мне все равно сложно. Когда идешь по нашему району вечером, то все время кто-то из мамашкиных друзей окликает: «Лера, пойдем выпьем!» Я хочу еще дочку, но уже с надежным человеком. А так, у меня много ухажеров есть. Есть и 24-летние, есть 40-летние, я просто с ними дружу. Но если кто-то плохо реагирует на то, что у меня ребенок, то я сразу перестаю общаться. Здесь я дружу со всеми, а с девочками мы ссоримся только из-за Темы, потому что он все хватает. Но я посмотрю на них, когда у них вырастут дети. Интересно, как там моя мама на том свете?»

Ксюша, 19 лет, на 9-м месяце беременности

Сирота. Жила в нескольких детских домах, поступила по ходатайству приюта для детей и подростков в Ступино. С отцом ребенка связи нет.

«Мой мальчик еще не родился, но у него уже есть имя — Фанукрий. Когда-нибудь у меня будет большая семья, хотелось бы жить где-то за городом. Лес, речка, чистый воздух, большой дом и хозяйство. Рядом со мной любимый муж и 4 мальчика, сыночка. Я содержу конюшни и развожу лошадей, а детишки растут и радуют меня и папу. Как любая мать, я бы хотела сыну только лучшего, но никогда не буду навязывать ему свои принципы. Пусть учится жить на своих ошибках, буду, конечно, советовать, учить, но жить нужно самому… Идти, падать, вставать и снова идти. Я хочу большую многодетную семью, а детей пусть будет столько, сколько Бог пошлет. Если бы ангел спустился на землю, я бы спросила его, почему меня бросили мои родители».

Даша, 17 лет, Арсений, 4,5 месяца

Мама — алкоголичка, у папы другая семья, и он не хочет, чтобы дочка с ребенком жили у него. Из роддома в центр привезли папа и тетя.

«У меня будет самая счастливая семья, мы будем жить в своей квартире, а где — неважно, лишь бы с детьми и мужем. Я хочу всего троих детей: мальчик, девочка, мальчик. У меня нет друзей, кроме моего молодого человека. Я вообще считаю, что дружба очень редка. Мне бы хотелось знать — я умру раньше своих детей? Сейчас у меня решается ситуация с разменом квартиры, и пока я живу здесь, а потом мы будем жить с моим молодым человеком».

Маша, 17 лет, Женя, 2,5 месяца

С мамой не общается, до родов жила с папой, который не замечал ее беременности, пока не настало время ехать в роддом. Поступила через опеку вместе с недоношенным ребенком.

Поговорить с Машей не удалось, потому что она постоянно убегает из центра, оставляет ребенка и возвращается к своему отцу, где гуляет с друзьями, через какое-то время снова возвращается. Ребенка до сих пор не прописали, потому что последний раз сбежала по пути в ЗАГС для оформления документов на ребенка. Во время беременности принимала наркотики, у ребенка невралгия и другие проблемы со здоровьем.