Врачи большого города. Стоматолог

Возраст: 33 года.

Образование: окончил Московский государственный медико-стоматологический университет, ординатуру на кафедре госпитальной ортопедической стоматологии, Марсельский медицинский университет.

Работа: центр стоматологии Dental Art.

Об узкой специализации

Моя специализация связана с протезированием. Но поскольку как врач я формировался под влиянием иностранных коллег, я могу заниматься всеми видами стоматологии, как и западные врачи. Когда я получал постдипломное образование во Франции, меня, помню, отправили делать снимок. «А у нас рентгенологи делают снимки». — «Ты здесь или дантист, или не дантист». То есть ты должен уметь сделать коронку на зуб, починить пациенту протез, удалить зуб, сделать какой нужно снимок — иначе какой ты дантист? А в России есть терапевты, протезисты, детские терапевты, хирурги, детские хирурги. И получается как в знаменитом монологе Райкина: «У меня пуговицы криво пришиты». — «Да, я их пришивал. К тому, как они пришиты, есть претензии?» — «Нет, пришиты насмерть». — «Значит, идите к тому, кто кроил». Вот и у нас: тут смотровый кабинет, здесь зуб удалят, на другом этаже поставят пломбу. На мой взгляд, это не дело. Да, ты можешь быть узким специалистом в чем-то, но это не значит, что ты вправе не уметь делать то, что делают другие стоматологи во всем мире. Если ты делаешь красивые протезы, но не в состоянии справиться с больным зубом, значит, по-моему, ты не совсем врач. Безусловно, мне интереснее заниматься протезированием, но 90% пациентов нуждается в том, чтобы им сняли боль, удалили зубы мудрости, поставили зуб и пр. Конечно, я все это делаю.

О лор-врачах в стоматологии

Если у человека болит зуб, количество причин довольно ограниченно. Перебрать их несложно. Иногда, правда, трудно бывает разобраться с тройничным или лицевым нервами и пр. И если ответ найти не удается, то я обращаюсь к врачам смежных специальностей: нейростоматологам, челюстно-лицевым хирургам, лор-врачам. Например, у пациента может быть одонтогенный гайморит (вызванный воспалительным заболеванием зубов). Очень часто имплантологи работают с лор-врачами, потому что есть ситуации, когда нужно увеличить объем кости в области дна верхнечелюстной (гайморовой. — БГ) пазухи для постановки имплантов, а там какой-то воспалительный процесс. Тогда лечение проводится вместе с лор-врачом.

О радостях в работе

Протезирование — это когда ты строишь, делаешь что-то красивое: все было вкривь, вкось и через один, а потом раз — все ровно, красиво и привлекательно. Совсем недавно у меня был пациент, который пришел практически без зубов, с общей обширной патологией — ему даже трудно было находиться на операционном столе, у него повышен рвотный рефлекс, у него очень развиты подъязычные мышцы, обильное слюноотделение. Это все мешало ему помогать. Но после кропотливой работы, занявшей полтора года, мы нарастили кость, где нужно, поставили импланты — выстроили-таки голливудский смайл.

О настоящих трудностях

Стоматология — это область медицины, в которой важно восстановить не только здоровье, но и внешность пациента. Всем известно, что есть люди, повернутые на своей внешности. У хороших пластических хирургов есть правило: перед тем как идти на операцию, человек должен встретиться с психологом или психотерапевтом. Иногда в стоматологии это тоже нужно.

Должен сказать, что основная сложность в протезировании — общение с пациентами и лабораторией. Это гораздо сложнее, чем само протезирование. Это как ювелирное дело во рту живого человека. Но ювелиром быть проще: точишь камушки и общаешься только с ними. У наших пациентов — боль, психологическое отторжение, объективно повышенная чувствительность тройничного нерва, переживания из-за эстетической составляющей, лечение проходит во рту — для многих самом интимном месте в организме. Встречаются пациенты с завышенными ожиданиями и требованиями, которые порой не понимают, что это не волшебство, а все-таки протез. Какой бы он ни был замечательный, он все-таки протез. И в итоге, конечно, всегда виноват врач — не пациент же, который не соблюдает режим посещений, рекомендаций, пользования. Думаю, неслучайно среди дантистов самый большой процент суицидов, если сравнивать с другими профессиями.

Еще ты должен объяснить лаборатории, что тебе нужно. Ведь они хотят делать так, как им удобно, а мне нужно, чтобы у пациента во рту все было хорошо. Если нет хорошего зубного техника, то протезированием вообще лучше не заниматься. Профессионализм врачей в России подтягивается к западному, но лабораторная часть, к сожалению, сильно отстает. В итоге общение с техниками порождает массу веселых историй. И если врач требовательный, обычно у него с лабораторией бывают трения.

Об ответственности пациентов

Если человек идет к врачу, когда у него заболел зуб, это уже поздно. Значит, он пропустил то время, когда нужно было обращаться к специалисту. Ходить на осмотры надо раз в полгода. Американцы это делают, и у них дома кроме зубной щетки есть зубная нить, всякие ополаскиватели — вот они и имеют «фарфоровые» зубы.

Безусловно, с иностранными пациентами общаться легче. Они по-другому относятся к врачу, его труду. У нас же уважения мало — все думают, что разбираются в двух вещах: в футболе и медицине. Часто пациенты имеют свои предложения по лечению. В США, Франции больные понимают, что это то же, как если бы я пришел к автослесарю: «Это вы не так делаете. Тут надо прочистить, иначе работать не будет». Пациентам с настойчивым взглядом на то, как надо лечить, я предлагаю подписать информированное согласие: там указано, что больной отдает себе отчет в том, какие могут быть последствия, доктор обо всем предупредил, и всю ответственность за возможные осложнения пациент берет на себя. Но я так делать не люблю: ты лечишь и понимаешь, что это не максимум, не здорово.

Об антибиотиках

У нас еще пациенты боятся антибиотиков. Это такой жупел. Но назначение антибиотиков после сложного удаления — правило. Американцы пьют такие лекарства без проблем. А у нас начинается: «О боже. А точно надо? Почему?» Но если не пить, то могут развиться последствия более серьезные, чем мнимые побочные эффекты антибиотиков.

О боли

Вероятность того, что на приеме у стоматолога будет больно, есть, но только в запущенных случаях. Например, пришел пациент с долго развивавшимся абсцессом (скоплением гноя). В очаге воспаления, особенно если оно серьезное, кислая среда, поэтому анестетик из-за своей щелочной реакции работает очень слабо, просто по законам физики. Ты можешь все обколоть, и больно сильно не будет, но болевой порог у людей совершенно разный: для кого-то и прикосновение к десне вызывает неприятные чувства. Тем не менее острую боль правильной анестезией всегда можно снять. На верхней челюсти это может сделать даже студент. Обезболивающие тоже бывают разные: в государственных поликлиниках иногда предлагают платный препарат. Чаще всего он действительно более мощный и с меньшей вероятностью вызовет аллергию, чем тот, который предоставляется по умолчанию.

О потребностях

Чтобы работать хорошо, нужно делать это в хороших условиях. У тебя должна быть «врачебная автономия», спокойствие, хорошее материальное обеспечение (оборудование, расходные материалы), обязательно нужна хорошая ассистентка — без нее в современной стоматологии работать нельзя. В частной медицине условия работы, конечно, лучше, чем в государственной. Но российское образование не дает возможности в полной мере это осознать. У нас после пятого курса приходишь в стоматологический кабинет — и даже не знаешь, что и как делать. На Западе же учат даже тому, что в каких ящиках должно лежать, как правильно поворачиваться, брать инструменты, взаимодействовать с ассистентом и пр. Зато наши выпускники учили цикл трикарбоновых кислот в организме. Хотя лично я любил теоретические кафедры, и российское образование дало мне общемедицинскую базу, за что я своему университету очень благодарен.

Об ошибках коллег

Есть частные клиники, где ставят планы по количеству денег, которые должен принести доктор. Это уже не медицина. По бессмысленности это похоже на планы по раскрытию преступлений. В таких случаях пациентам порой начинают лечить здоровые зубы. Но в разговоре с больным я не комментирую работу коллег. Это и из-за самоуважения, и из-за врачебной деонтологии. Не все ее соблюдают. Бывает, пациент приходит на прием, а доктор ему говорит: «О боже, кто ж вам такое сделал? Ну вообще!» Это самое удобное, с чего можно начать, особенно если пациент впечатлительный. Он тогда думает: «Вот этот врач точно знает, как лечить». Я лучше тому доктору выскажу претензии, если его знаю, но пациенту говорить не буду.

Иногда встречаются врачебные ошибки, то есть когда врач добросовестно заблуждается, а не имеет злой умысел: он правда хотел сделать хорошо, старался, но это оказалось неправильным, непосильным. Есть такая вещь — лечение каналов. Большинство стоматологов не любит это делать, потому что работа кропотливая, долгая и по сравнению с другими малооплачиваемая. И часто она удается плохо. Сам канал тонкий, маленький, там обязательно есть инфекция. Ты можешь гоняться за каждым микробом, но все равно ты имеешь дело с живым организмом, он в любом случае инфицирован. Бывает, все хорошо сделано, но где-то что-то осталось (оно всегда остается), организм не справился, и образовалась киста. Порой это даже нельзя назвать ошибкой — просто осложнением.

Самое страшное — это неправильное определение лечебного плана. Какие-то зубы человеку нужно удалить, какие-то — пролечить, поставить импланты и спротезировать. Если ты изначально определил тактику неправильно, это приведет к серьезным последствиям, даже если технически все выполнил хорошо. В итоге приходится полностью переделывать работу. Российские врачи очень любят говорить: «Зубик хороший, ничего, еще постоит. Мы его сейчас условно полечим». И условную коронку поставим за условные деньги? Но деньги-то реальные. Если у зуба плохой прогноз, зачем его оставлять? Надо бы, конечно, следовать тому лечению, которое поможет в худшем случае лет на 15, в лучшем — до конца жизни, а не на 1-2 года. Беречь нужно хорошие зубы. А с больными нужно расставаться легко.

О творчестве

У нас многие считают, что медицина — это творчество. Да, но только в том случае, если тебе встречается что-то совершенно неописанное. А если ты нашел больной зуб и начинаешь заниматься творчеством, это странно: есть четкие руководства, основанные на массе исследований. Я как-то во Франции сказал профессору: «Я вот тут подумал…» — «Тебе сколько лет?» — «24». — «Вот когда будешь профессором, тогда и будешь так говорить, а пока лучше скажи, где ты это прочитал». Творчество в медицине должно базироваться только на огромном опыте и знаниях.

Об отбеливании зубов

От современного отбеливания зубы не рушатся. Да, это нельзя назвать полезной процедурой, но это не то же самое, что делалось раньше. Тогда отбеливание производилось гелем, у которого была кислая реакция, кислота оставляла микротрещины, что сказывалось довольно разрушительно на зубе. Теперь из-за новых технологий pH геля такой же, как, например, у чая. Да, он проникает в дентинные канальцы, находящиеся в зубе, начинается микроскопическое движение жидкости, и после или во время отбеливания появляется боль. Повышенная чувствительность продолжается примерно сутки. Потом уходит сама собой, структура эмали не страдает.

О зубах мудрости

Зуб мудрости — это последний, восьмой зуб, который может стоять в абсолютно правильном положении, для него может хватать места. Но если он прорезается неправильно, создает опасность для других зубов, тогда его нужно удалять. Очень часто вижу пациентов, у которых зуб мудрости буквально «лежит», и соседний зуб сгнивает из-за того, что попадающая между ними жидкая фракция пищи никак не вычищается. Но зачастую только врач может определить, правильно ли расположен зуб.

О прогрессе

Я вижу пломбы из обычной амальгамы, которые стоят по 20 лет. Они некрасивые, но вполне хорошо функционирующие. Я не знаю, простоят ли 20 лет композиты, которые придумали сейчас. Но, конечно, за последнее время они стали красивее, легче, натуральнее. Сейчас разные нанокомпозиты выходят практически каждый год, но, конечно, рекламы там больше, чем изменений. Просто важно, у кого это все в руках. Нормальный доктор и обычный композит применит так, что он будет служить очень долго.