Закрывается программа «Своя игра»

Стало известно: на канале НТВ закрывается программа «Своя игра». На момент написания этих строк новости от силы пару часов, поэтому на тематических форумах, в фейсбуке и ЖЖ особого брожения умов пока не наблюдается: не все еще прочли. Впрочем, предугадать тональность отзывов, которые в скором времени воспоследуют, совсем нетрудно — дебилизация населения! Торжествующая серость! Пал последний оплот интеллектуального ТВ! Ну, наверное. И впрямь — трудно поспорить с тем, что в сетке современного отечественного телевещания «Своя игра» казалась девочкой чужой: странно, вообще говоря, что ее не закрыли уже пару лет назад, а то и раньше. Так что я с этим спорить не буду, а выскажусь вместо этого о другом — о том, почему мне, постоянному зрителю передачи с лохматого 1999 года, будет ее не хватать.

Дело в том, что «Своя игра» — отныне обязуюсь использовать только настоящее время, вдруг ей вопреки всему удастся продлить жизнь на другой телевизионной кнопке? — программа страшно умная и одновременно вызывающе бессмысленная. Умная — хотя бы потому, что однажды в финальном раунде был задан вопрос с ответом «бромид рубидия»; кстати, один из игроков, причем далеко не самых звездных, с ним справился. А бессмысленная — потому что не уточняется, зачем, в сущности, нужно знать про бромид рубидия, так вопрос попросту не стоит. В том-то и дело, что в «Своей игре» знание ценится само по себе как таковое — знание в дистиллированном виде, знание, в котором нет решительно никакого практического смысла. И это, конечно, совершеннейший, неслыханный анахронизм в мире, где всякое действие немыслимо без некой скрытой далекоидущей цели, а за любым высказыванием видится целая армия проплативших его выгодополучателей. Даже не просто анахронизм — нелепость. Ведь из словосочетания «бромид рубидия» вообще невозможно извлечь никаких дивидендов, если только вы не химик-профессионал. Но то-то и оно, что «Своя игра» — вообще не про дивиденды, не про обогащение и даже не про призы: достаточно взглянуть, что именно здесь вручается победителю.

А вручаются ему, например, такие вещи: золотое перо с россыпью драгоценных камней, набор ручек и канцелярских принадлежностей, энциклопедия, круиз на океанском лайнере… Что еще? Когда-то давно была поездка в языковую школу за рубеж. Еще порой разыгрывали автомобиль — самый «нормальный» приз из всех, когда-либо фигурировавших в программе, — но и ему, по слухам, многие победители предпочитали денежный эквивалент. Скажите честно, вы вышли бы всерьез биться за энциклопедию? То-то же. Никто за нее и не бился, и вообще награды в игре, кажется, всегда имели значение сугубо формальное: ну так, дают что-то. Главное же — участие и только оно; к слову, одна из победительниц, слишком настойчиво и бестактно требовавшая свой выигрыш, была, по рассказам главного редактора программы Владимира Молчанова, навсегда отлучена от эфира.

В общем, это немножко сродни закрытым клубам XIX века — хорошо образованные люди собираются вместе и упоенно ведут спор ни о чем и низачем, при этом немного рисуясь друг перед другом своими познаниями. Разумеется, с поправкой на наш неромантичный век: вместо уютных, обитых бархатом интерьеров — тесная студия синюшного отлива на улице Лизы Чайкиной, ну и участники, чай, не высокородные дворяне, а так, кто где: от поэтов до юристов, а порой и то и другое в одном флаконе. Нелепо? А как же. Неслучайно самым известным игроком в «Свою игру» стал Анатолий Вассерман. Здесь бывали нелепые призы, нелепые спонсоры (вексельный дом топливно-энергетической компании? серьезно?), нелепый дизайн, нелепые правила (имеется, например, клетка под названием «кот в мешке», которая громко мяукает, когда игрок случайно ее выбирает, — это значит, что вопрос придется отдать сопернику). Ну и, конечно, сама ситуация — три человека, зачастую уже далеко не юных, что есть мочи выжимают невидимую зрительскому глазу кнопку, чтобы затем во всю глотку выпалить, например: «Прокудин-Горский!» А после игры на полном серьезе обижаются — друг на друга (некрасиво, Иван Иваныч, случайные оговорки вторым темпом зачищать), на ведущего (даме-то уж, конечно, двойной ответ засчитает!), на кнопку (не срабатывает, падла, а я вон как жму!), на редакторскую группу (у меня соперник биолог, почему три темы по биологии?) и просто на судьбу (ну почему, почему вопрос-аукцион выпал, когда у соседа слева на сто очков больше?!).

Но как же все эти нелепости и шероховатости прекрасны. В них жизнь есть — а в коммерческом эфире нету. Буквально несколько дней назад — такое вот совпадение — на канале «Россия-1» запустили новую телеигру под названием «Погоня», куда перекочевали на правах мастеров, соревнующихся в знаниях с обычными людьми, некоторые гроссмейстеры «Своей игры»: Юрий Хашимов, Александр Эдигер, Ольга Успанова, Борис Бурда. Их представление выглядело так: затемненная ячейка, в которой до поры до времени находится гроссмейстер, на мгновение высвечивалась, и находящийся там человек как бы «оживал», делая, скажем, некий приглашающий жест, или улыбаясь, или хмурясь. С точки зрения картинки — броско, красиво, но притом абсолютно неестественно: больше всего гроссмейстеры напоминали государственных деятелей из компьютерной игры «Цивилизация», которые тоже всегда совершали некое запрограммированное движение лица и тела, когда ты решал вступить с ними в контакт.

А здесь они естественные, живые. И каждый уникален. Тот же Эдигер, патологоанатом и змеелов, — выдающийся игрок плюс человек с фантастической пластикой лицевых мускулов: следить за выражением его лица в процессе игры порой не менее интересно, чем за самой игрой. Или Андрей Жданов, редактор из Тольятти, со своим вечным «рискну предположить…». Михаил Сахаров, геодезист из Тарусы, — гусар, обаятельнейший игрок, говорит не «пятьдесят», а «полста» (в последнее время, впрочем, вопросов с таким номиналом не было — инфляция-с!). Александр Либер, рекордсмен всего и вся, — большой, тихий, немножко напоминающий ламантина. Я не знаком ни с кем из них — и тем не менее кажется, что знаком: потому что много лет следил, болел, переживал, радовался, расстраивался, даже тематические странички в интернете почитывал. И, кстати, речь не только о признанных звездах — это в XIX веке клубы были закрытые, а сейчас пожалуйста — подай заявку, ответь на несколько отборочных вопросов, купи билет до Москвы и играй. И вот стоит человек за тумбочкой, невыразительный с виду, какой-нибудь разнорабочий из Барнаула (все совпадения случайны, все герои вымышлены) — и вдруг козыряет исчерпывающим ответом на зубодробительный вопрос по военной истории. Аплодисменты, восхищенные взгляды и даже, черт возьми, гордость за страну — ну вот откуда в этой графинечке?

Я смотрю на условного разнорабочего из Барнаула и думаю, что ни к какому катастрофическому падению интеллектуального уровня российского народа закрытие программы «Своя игра» не приведет. Он сам, в конце концов, тоже не на «Своей игре» наблатыкался умные книги читать. Непонятно другое — где теперь ему продемонстрировать свой кругозор, где показать себя? Есть, конечно, так называемая спортивная «Своя игра» — примерно то же самое (сами знатоки скажут, что ничего подобного, — но это нюансы), только без телекамер. Однако сравните сами: с одной стороны — локальное самоутверждение в узком кругу себе подобных, с другой стороны — эфир на всю страну, про многих игроков из провинции СМИ их родного города впоследствии делали полосные фичеры, как про героев. В футбол, в конце концов, тоже можно во дворе поиграть — а можно в Лиге чемпионов, вот такая разница примерно. Так что закрытие «Своей игры» бьет не столько по какому-то общему, абстрактному IQ народонаселения (это все же категория, сравнимая с пресловутой средней температурой по больнице), сколько по конкретным людям: разнорабочему из Барнаула, провизору из Тобольска, школьному учителю из Воркуты.

И по мне как ни крути — тоже бьет. Не потому, что теперь я больше никогда не услышу словосочетание «бромид рубидия», — без этого, в общем, можно прожить, — но потому, что пространство телевизионной «Своей игры» — это захватывающая альтернативная реальность, в которую так здорово было погружаться два раза в неделю (в последние месяцы — всего один раз, но и то хлеб). Реальность, в которой слова произносятся в своем прямом значении — просто так, а не для чего-то. Реальность, в которой знание — самоценно. Реальность, которую населяют странные, нелепые, интересные, разные — настоящие люди.

Пожалуйста, «Плавали, знаем» за полторы тысячи.