Люди большого города: Дмитрий Барбанель

Об учителях

У меня за всю жизнь было три основных учителя. Один был до Мухинского училища в Санкт-Петербурге — Александр Спицын, в «Мухе» — Борис Раенко, и в итальянской школе дизайнеров Fabrica — Оли­вьеро Тоскани. Все они с разной степенью жесткости и любви вводили меня в то не­обыкновенное поле деятельности и мыслей, в котором я сейчас нахожусь. Но самые первые основы профессии я получил у Ма­рии Гороховой, жены художника Льва Юдина. Ей тогда было 90 лет, а мне пять, и она раз в неделю в течение года заставляла меня писать натюрморты. Было до­вольно трудно — она была такая медленная, скрипучая бабушка, но во мне все равно отложились знания.

О рукописях, которые не горят

Журналы мне не интересны в принципе. Когда я работал в «Афише», Илья Ценципер (бывший гендиректор ИД «Афиша». — БГ) очень сердился, что я не читаю то, что верстаю. Мне больше интересны книжки и веб, я сейчас ими занимаюсь. А журналами — у меня их много накопилось — я разжигаю печь. И они очень плохо горят: какой журнал ни возьмешь — Esquire, не говоря уж о Cosmopolitan, — ничего не сгорает, только обугливается, можно из печи достать и читать. А должны гореть. Постепенно начинаешь выбирать себе интересы и занятия только по ценностям. Во многих журналах работают заме­чательные люди, умно пишут. Но у меня просто нет сил на это. Хотя, когда я сейчас проектирую макет журнала, въедливо занимаюсь всем — лексикой, фонетикой, всем-всем, что будет составлять языковой контекст издания.

О мастерской Campus и образовательных моделях

Мы строим в Подмосковье мастерскую Campus, где совместно с нами над проек­тами будут работать дизайнеры, которых мы наберем на курс. Это коворкинг и курс повышения квалификации, причем бесплатный. Всего мы планируем брать 3–5 человек примерно на месяц. Чтобы по­пасть на курс, нужно будет заполнить анкету, пройти собеседование, экзамен и сдать психологический тест из 72 во­просов. Мастерская уже существовала в онлайне, а теперь мы переходим на но­вый уровень. «Яндекс» стал нашим партнером, помогает нам организовать процесс, не вмешиваясь в содержательную часть.

Помимо работы над проектами в Campus будут лекционные курсы. К примеру, психолог Сергей Можайкин будет помогать растормашивать людей, если нужно. Или иконописец Федор Кноков будет проводить экскурсии и выезды на натуру. Он раз в поток будет вывозить ребят во Владимир, Суздаль для практики обмеров, сбора материалов для архива шрифтов, который мы создаем. Если нам потребуется брендинг или музейное дело, то будут вы­ступать люди, которые этим занимаются.
В Campus мы отбираем хорошистов. Ге­нии, как правило, осознали уже свою задачу, и им не нужно менторство. А хорошисты — неравнодушны и хотят узнать больше. Учиться сейчас решительно негде — нет художественного образования. У меня есть опыт Мухинского училища и итальян­ской Fabrica — это две образовательные модели. И мы делаем гибрид этих двух ме­тодов. 

Российское художественное образование завязано на бесконечные штудии (многократно повторенное упражнение, тщательная проработка всех деталей формы, например, в живописном этюде с натуры. — БГ), но ты не учишься думать. Западное образование исключает штудии — ты должен обладать навыками по умолчанию. Должен уметь высказать то, что чувствуешь и думаешь. Но главное там — ты должен уметь действовать и брать ответственность перед проектом и заказчиком.

О работе в России и утечке мозгов

Мне интересно работать в России. Я не убеждаю себя, что тут все говно, что я продираюсь сквозь говнище, как-то его гармонизируя. Ничего подобного, мне очень комфортно. Я просто не имею никаких пересечений с властью. Я вообще жестко лимитирую входящий сигнал: давно живу за городом, у меня никогда не было телевизора, я не читаю газет, не слушаю радио, я не в курсе того, что происходит. Меня это не интересует. Я занимаюсь своей работой, делаю ее прорву и хочу, чтобы больше лю­дей были эффективны и делали хорошие штуки.

Мне важно, чтобы люди не уезжали из страны. Я верю: где родился — там и сгодился. Очень важно путешествовать, прекрасно иметь западную недвижимость, но совершенно необязательно быть там все время. Здесь сейчас все меняется. Такой уровень задач, который доверяют нам, нигде больше не доверят, никакому эмигранту, никогда в жизни. Например, мы занимаемся проектами для Министерства образования. Макет школьного энциклопедического Словаря русского языка, ко­торый только что сдал Ждан Филиппов (дизайнер, один из кураторов Campus. —БГ), но­минирован на Госпремию. Авторы этого словаря — профессора факультета филологии МГУ. Или через месяц будет презентация нашего макета учебника русского языка, который мы делали для 11-го класса. Если его примет Минобразования, то учебник поступит в школы. Будь я школьником, мне было бы очень интересно учиться по такому учебнику. Его авторы — факультет филологии СПбГУ. Или вот на днях мы сдали книгу про ЗИМ издателя Александра Лекае, основанную на архивных материалах Горьковского автозавода. Это лишь несколько из десятков заметных задач, которыми мы занимаемся. И это возможно осуществить только здесь. Так что только леность, инфантильность и скудоумие мешают делать здесь все круто.

О любимых вещах и огороде

У меня есть мудборд, такие things we like, то, что меня вдохновляет: семья, планета, родина, крест, деревянный дом, лодки и залив, дорога, Фибоначчи, огород, море, валенки, велосипед Linus, Leica M6, кофеварка Bialetti, Range Rover в лесу, принтер HP 5225, IKEA и многое другое. Огород — потому что нельзя есть то, что продается. В мастерской Campus у нас тоже будет огород. Научиться хорошему в вопросах дизайна — значит, научиться в принципе понимать в вопросах жизни, а не только в каких-то прикладных вещах. И работа на земле помогает в этом точно лучше, чем блоги или фейсбук. В мудборде собраны просто хорошие штуки. Мне нравятся образы, которые вдохновляют. Range Rover — прекрасен, особенно в лесу. Принтер — хорош, он отлично печатает. Bialetti меня радует своей текстурой, шипением. IKEA мне нравится как концепт и идея, мне ее достаточно, я не стремлюсь поставить дома Grange (французский производитель дорогой мебели. — БГ).

О новых людях и принципах

Уже есть поколение, которое думает о других людях, которое понимает, что они отвечают за это пространство. Они по-другому воспитывают и рожают детей. Они по-другому относятся к делу. И это те люди, для которых мы работаем и запускаем Campus. И которым, накопив какой-то опыт, мы можем что-то рассказать, как-то помочь стартануть в правильную для них сторону, потому что они быстрее и умнее нас.

Я верю, что в России все будет очень круто. Мне в жизни встречались удивительные учителя и старшие товарищи, мудрые и честные, — их немного, но они есть; беседуя с ними, я понимаю, что все будет хорошо. Просто все очень слоисто, все зависит от системы ценностей. И если ты пользователь, потребитель и жаждешь комфорта, то для тебя хорошо не будет. Нужно впахивать, причем много.