Дискоболь

Олег Нестеров
_____

лидер группы «Мегаполис» и глава рекорд-лейбла «Снегири»

«Вообще, формат CD возник весьма странно, и поначалу он был очень относительно связан с музыкой. Музыка на нем присутствовала, но как нечто побочное. А по-настоящему она жила в форме катушечных магнитофонных бобин, виниловых дисков и, если идти на копромиссы, компакт-кассет (нормальные меломаны их никогда не признавали, считая полнейшей деградацией звукозаписи). Когда музыкальные диски появились, репертуар их был очень ограничен, да и слушать было особо не на чем — вот есть у тебя пара CD, на которых записаны какие-то случайные вещи, а все говорят, что в этом наше будущее, — в общем, полнейшая ерунда. С таким ощущением в мою жизнь вошли компакты.

Отношения с ними стали ощутимыми, когда в самом начале 1990-х хозяин BSA Records — компании, которая издавала Агузарову, «Ночной проспект» и собственно «Мегаполис» — вместо отчислений за продажу двух наших альбомов дал нам по оптовой цене разных дисков, чтобы мы ими торговали. Мы положили их в машину нашего гитариста — у него тогда была «копейка» небесного цвета «Голубой Дунай» и стали каждые выходные выезжать на «Горбушку». Диски у нас были сказочные: каталог альбомов, которые BSA брал на реализацию, был большой и очень хорошо подобранный. Тогда, например, я впервые послушал коллекцию Брайана Ино. Естественно, мы тут же все альбомы себе перекатали и успешно ими торговали. Продолжалось это до тех пор, пока нашего гитариста не выследили и не грабанули всю квартиру, прихватив гитару и чуть не убив.

А потом появились «Снегири-рекордс». Мы выпускали Найка Борзова, СБПЧ и «Ундервуд» и много чего еще. Но и этот период канул. Еще несколько лет назад стало понятно, что диски стали исключительно мерчандайзингом, подарочным изданием. Мы по-прежнему выпускам всех артистов на CD — музыканты говорят, что судьба альбома сложится не по-настоящему, если у него будет только интернет-релиз. Для них выход компакта — это как рождение нового ребенка, а если альбом вышел только в сети, он как внебрачный сын. А альбом на носителе — это узаконенные отношения, забота, дизайн, полиграфия и производство. Артист продает его на своих концертах, и в этом есть все еще некий важный ритуал. Но думаю, что лет через пять это станет совсем глупым разговором.

Из моей жизни CD ушли года три-четыре назад, когда я привез с работы домой виниловый проигрыватель и стал ездить в Берлин, опустошать блошиные рынки. Винил в отличие от диска останется, и дело тут не в моде, а в природе звука. Звук, как и мир в целом, состоит из волн, а не корпускул, и от этого никуда не уйдешь. Человечество не раз пыталось обмануть судьбу. Однажды, например, люди решили, что перестанут выращивать хлопок, теперь у всех будут нейлоновые рубашки. Но лет за 15  разобрались, что в нейлоне тело себя чувствует не слишком хорошо — и снова стали эксплуатировать негров и китайцев. А потом мы решили не стрелять белок и делать искусственный мех. Но и с этим разобрались довольно быстро. С компактом будет та же история. Просто нужно еще немного времени, чтобы человек смог до конца осознать весь фатализм цифрового звука».