Как будут реформировать Московский зоопарк

— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние зоопарка?

— Ну, это точно не зоопарк XXI века. По сравнению с ведущими мировыми зоопарками наш тянет ну в крайнем случае на 1970-е годы прошлого века. И тут дело не в организации содержания животных, нет. С животными здесь работают совершенно уникальные люди. Но элементарные для современности вещи, такие как компьютер, скайп, для многих сотрудников — пугающее откровение.


— И какие же изменения, учитывая исходные данные, вы хотели бы предложить?

— Я думаю, обновление зоопарка должно коснуться популяризации имеющейся научной базы и ее дальнейшего развития, — это очевидно. Мы должны научиться по-новому рассказывать посетителям о животном мире, чтобы ему была интересна эта информация, чтобы она запоминалась и вызывала ассоциации. От того, что есть сегодня, — клонит в сон. Хотелось бы предложить публике приходить сюда не просто выгуливать детей на выходных, разглядывая клетки с животными, поедая сладкую вату, — не это главное. Важно, чтобы они насыщались информационно и личностно. Чтобы аллеи зоопарка были устроены не по принципу развлечения — слово, которое мне категорически не нравится, — но по принципу познания, понимаете? Детские квесты, тропа леопарда, лабиринты подземных животных — принципиально иной вид досуга.

С точки зрения коммуникации зоопарка и его жителей с посетителями очень хотелось бы перенять опыт Берлинского зоопарка или зоопарка Антверпена, где гость, попадая на территорию, мгновенно оказывается в заботливых и предусмотрительных руках служителей. Ему тут же рассказывают, где и что сейчас происходит, во сколько будут кормить слона, делать прививки зебре, кто родился, кто заболел, кого куда пересадили, кто главный вот в этой стае волков, какой у вожака характер и в чем проблема конкретно этого лемура, — так, переходя от одного события к другому, посетитель, несомненно, насыщенней проводит время, чем если он просто бездумно бродит от клетки к клетке.


— Чтобы такой подход стал возможен, придется переучивать работников?

— Мы готовим программу тренингов для киперов, где будем учить их общаться с людьми, интересно, с азартом рассказывать о животных, направлять любознательность посетителей, следить за ее насыщением.

Что касается переосмысления устройства коммуникации внутри зоопарка, то мне лично близка концепция Джона Аспиналла, основателя моего любимого зоопарка «Хаулетс» под Кентербери, который говорил: «Господа, не надо ханжить, не нужно пытаться создавать в зоопарке для животных условия, приближенные к реальным, — мы содержим животных в неволе, мы уже посадили их в клетку, и давайте просто подумаем, чем это можно компенсировать, что мы можем дать им взамен». Кроме еды и необходимого ухода, есть только одна вещь, способная заменить роскошь жизни в естественных условиях, — человеческое общение. Вы знаете, что одна из главных проблем животных в зоопарке — это скука? На эту тему есть масса исследований! И Аспиналл предложил животным именно общение как главную компенсационную составляющую. Хотя я, признаться, не уверена, что коллеги по проекту меня поддержат в этом.


— А менять как-то саму территорию вы планируете?

— Не надо забывать, что Московский зоопарк — это не просто кусок земли в центре города, это еще и огромная площадь под Волоколамском. Мощнейший биологический запасник — зоопитомник, 190 гектаров земли, имеющий колоссальное значение для существования зоопарка вообще. Его работа направлена в основном на размножение животных, сохранение популяций отдельных видов. Сейчас он закрыт для посторонних, но мы не исключаем возможности организации посещения этого уникального биологического запасника.

Еще очень хотелось бы предложить современное техническое оснащение вольеров. Скажем, есть такое животное — называется проехидна. Их во всем мире считаное количество, и одна из них — в Московском зоопарке. Это животное нельзя выставить на обозрение, они ведут очень закрытый образ жизни, но почему бы не установить в вольере видеокамеру, чтобы посетители могли видеть трансляцию того, что происходит внутри? Почему не установить видеокамеры для норных животных, которые ведут ночной образ жизни? Это вполне поможет решить проблему пустых клеток, на которые часто жалуются посетители.


— Сейчас в зоопарке существуют программы спонсорской поддержки животных, их как-то планируется преобразовать?

— Они есть, но и тут темный лес: спонсорские деньги поступают на общий счет. Но существует жесткое регулирование того, как можно распределять федеральные поступления, а как спонсорские. А привычка складывать все яйца в одну корзину затрудняет свободное использование.

У нас есть некоторые социально-экономические идеи — создание общества любителей зоопарка. То, что считается традицией для европейских зоопарков. Общества людей, которые ежегодно перечисляют определенную сумму в пользу зоопарка, которым ежегодно приходит отчет о потраченных деньгах: дескать, на вот эту часть взносов мы переселили горилл, вот на эту вылечили гиппопотама, этим оплатили работу таких-то специалистов.


— Как реагируют московские чиновники на ваши предложения?

— Как любой среднестатистический человек, я не очень люблю и не доверяю чиновникам. Но в данном случае чиновники попались совсем не чиновничьи, даже удивительно. Руководитель Департамента культуры правительства Москвы Сергей Капков и его первый заместитель Екатерина Проничева, директор Мосгорпарка Алексей Мисютин — для меня на удивление понятные люди. Я по советской привычке все ждала подвоха. Но недавно произошла потрясающая история с гориллой, которая застряла в аэропорту. Когда я уже перестала понимать, что еще сделать, чтобы помочь, я позвонила Капкову со словами: «Сергей Александрович, такая ситуация, не знаю, как быть». Человек не посмеялся надо мной, не отшил, а спокойно ответил: «Сейчас будем решать, что нам делать». И следующие сутки мы общими усилиями спасали несчастную гориллу. Спасли, все нормально, вернули в семью. Он поступил так, как поступили бы мои друзья. Конечно, я не могу сказать, что все до одного чиновники, с которыми мне пришлось пообщаться за последнее время, оказались понимающими людьми, готовыми пойти навстречу. Были и другие, которых я не называю. И не называю я их отнюдь не потому, что у меня плохая память.


— А насколько специалисты зоопарка заинтересованы во всех этих изменениях, как вам показалось?

— По-разному. Я очень надеюсь, что людей, разделяющих понимание необходимости перемен в зоопарке, ну хотя бы процентов тридцать. Но я вижу и людей, которым было бы лучше, если бы все осталось по-старому. Я даже слышала негодующие возгласы: «Чем мы это заслужили?! Вот в чем мы провинились, что вы нам предлагаете все эти новшества?» Дескать, вы тут наперестраиваете — и уйдете, а нам с этим потом жить.

В начале нашей работы Сергей Владиленович Попов — первый заместитель генерального директора Московского зоопарка по научной работе — позвал меня на встречу руководителей отделов зоопарка. Понятно, что было необходимо познакомиться всем участникам проекта, представиться, проанонсировать видение и планы. Это был очень непростой для меня разговор. Реакция у людей была неоднозначная, никто с аплодисментами мои предложения не встречал. Я видела очень большую настороженность, недоверие и неприятие в адрес всего, что говорила. Подобная реакция понятна, ожидаема. Я отдаю себе отчет в том, что это нужно принять и с этим работать: объяснять, говорить, не обижаться на непонимание.


— По образованию вы психолог, работаете в сфере образования. Как вы оказались связаны с Московским зоопарком?

— Будучи еще шестнадцатилетней девочкой, я устроилась в Московский зоопарк рабочей по уходу за животными. Смотрела за обезьянами. Я постоянно изучаю научную и научно-популярную литературу про человекообразных обезьян и больших кошек, большая поклонница толстых скучных книжек на эту тему. В последние годы много путешествую, и, разумеется, первое место, которое я посещаю, оказавшись в любом городе Европы, — это зоопарк. Мне интересен не только эмоциональный фон этих мест, но их устройство, содержание животных, манера подачи информации посетителям, инфраструктура, продуманность каких-то мелочей. Профессионально я никогда не занималась ни животными, ни зоологией, ни биологией, но вполне могу назвать себя квалифицированным любителем.

Одним из важнейших условий моего участия в этом проекте является полное отсутствие какой бы то ни было личной материальной заинтересованности. Эта деятельность волонтерская и добровольная. История моей личной привязанности к зоопарку и история, если хотите, моих взаимоотношений с этим городом, с этой страной.


— Московский зоопарк не испытывает нехватки посетителей. С чем связаны планы правительства по его обновлению и какие сроки у этого проекта?

— Я думаю, планы, связанные с изменениями в Московском зоопарке, — звенья в цепи московского обновления: тут и полное перерождение парка имени Горького, «Музеона», и восстановление Царицынского парка, «Сокольников», и празднование Дня города, которое в этом году прошло совершенно по-новому. Мне бы очень хотелось в это верить, во всяком случае, и мое участие в проекте связано больше всего с верой в это. Ну и не нужно забывать, что в 2014 году Московскому зоопарку грядет 150 лет со дня основания, и это задает четкую мотивацию и временные рамки всем предстоящим преобразованиям.

Когда у меня спрашивают, что является гарантом успеха, я отвечаю искренне: для меня это прежде всего люди — Сергей Капков и Екатерина Проничева. Если они завтра выйдут из игры, я не готова буду продолжать в ней участие. Хочется максимально избежать ошибок, ведь в ситуации с зоопарком цена ошибок может быть очень велика.