Иван Ургант: «Дальнейшие действия будут предприниматься стихийно»

— Кто это — Гриша?

— Это один зарвавшийся наглый усатый свин. Я его ни разу не встречал. Мне бы хотелось добраться до него и вцепиться ему в усы. Но он всегда появляется в тот момент, когда я нахожусь в забытьи.

— Это будет ваше первое выступление со сцены с собственной музыкой. Нервничаете?

— Нет, это же круто! Для людей, которым все еще близка романтика звона натянутой струны, потрескивания гитарного фузза, гула разгоняющегося лампового усилителя и поскрипывания табуреточки под барабанщиком, — для таких людей это просто кайф.

— Вы записывали альбом на американской студии Oceanway, выпускаете его с крупнейшим музыкальным лейблом Gala Records, сняли уже два качественных клипа. Вы много вложили в этот проект?

— Передо мной не стоит задача поразить всех количеством вложенных денег. Поверьте, это невзрачная цифра по сравнению с тем, сколько тратят на свои проекты некоторые увлекающиеся музыкой люди. Просто, я боюсь, что Гриша придет ко мне с длинным ножом или задушит меня гитарной струной. У него есть все мои телефоны, он знает моих детей, и меня это пугает. Так что мне приходится это делать.

— Группа существует совсем недавно, а у вас уже есть сайт, страница во «ВКонтакте» и на фейсбуке. Выглядит как тщательно продуманный коммерческий проект.

— Я просто беру деньги, вкладываю их в конверт и отправляю Григорию Урганту «до востребования» на Главпочтамт. И вот они уходят туда, а обратно еще ничего оттуда не вернулось.

Продуманный проект должен вернуть вложенные деньги. А я, если честно, вообще не думаю про деньги. Я думаю про то, чтобы получить от этого проекта максимальное количество удовольствия. Мне это интересно. Я в том числе и для этого деньги зарабатываю.

— А вы сами какую русскую музыку слушаете?

— Я не так много слушаю русскую музыку. Мне, например, очень нравится Земфира. Я вообще считаю ее главной певицей нашей страны.

— Вы будете представлять свой альбом на хипстерском фестивале Bosco Fresh. Его слушатели — это по большей части молодые люди, которые тусуются на «Стрелке» и читают сайт Look At Me. Как вы себя соотносите с этой публикой?

— Я тоже читаю сайт Look At Me. И у меня в программе была группа Pompeya. Но все-таки хипстерская музыка — это не совсем поп-музыка. А пластинка, которую Гриша будет представлять на закрытии этого фестиваля, так и называется — «Estrada».

— То есть ваша аудитория отличается от основной аудитории фестиваля?

— Понимаете, вся аудитория Гриши будет находиться во время концерта на сцене вместе с ним. Но, возможно, остальные слушатели увидят что-то родное в этих горящих над усами глазах. То есть это не какая-то преднамеренная попытка поставить Гришино творчество в один ряд с музыкой поколения людей с проборами и в узких джинсах. Но мне вполне симпатична такая компания.

— Как вы думаете, аудитория ваших телепроектов станет вашим слушателем?

— Вряд ли. Думаю, что это будут разные люди. Например, у «Вечернего Урганта» подбирается своя музыкальная аудитория. Мы внимательно следим за тем, чтобы в конце каждой передачи была хорошая музыка, которая редко появляется на центральных телеканалах.

— А что это за люди — аудитория «Вечернего Урганта»?

— Мне бы хотелось, чтобы это были люди от млада до велика. Но мы проводили недавно исследование и выяснили, что это в основном люди от 35 до 50 лет. «Вечерний Ургант» попадает по времени в одну компанию с «Домом-2». Видимо, молодые телезрители либо предпочитают «Дом-2», либо выключают телевизор, ложатся спать и потом смотрят нас в интернете. Вообще, я редко задумываюсь над тем, какой у меня должен быть зритель или слушатель. Если начать об этом думать, сразу захочется что-то делать целенаправленно для этого зрителя. Я же стараюсь делать то, что интересно мне, и таким образом привлекать и подтягивать зрителя к себе. А уж какой подтянется — тот и мой.

— Правильно ли я понимаю, что одной из задач вашего телепроекта было привлечь к телевизору тех, кого принято называть «креативный класс», образованных и обеспеченных?

— Я бы не стал этого исключать. И мне было бы очень приятно, если бы подобные люди включали телевизор в тот момент, когда мы начинаем шоу.

— Вам кажется, что реально вернуть этих людей к телевизору?

— Я думаю, что это вполне возможно. Потихоньку, не сразу. Естественно, это процесс не быстрый. Как раньше смотрели программу «Взгляд», телемост «Ленинград — Сиэтл» и «Ленинград — Бостон» с Владимиром Познером или «Угадай мелодию» с Валдисом Пельшем, у которой было 130 миллионов зрителей, — такого, конечно, уже не будет в принципе. Но я знаю, что большое количество людей смотрят телевизионную продукцию в интернете. Ведь источник вещания не имеет значения. Думаю, что скоро эфир и интернет сольются во что-то одно и все будет находиться в какой-то одной коробочке.

— Но пока интернет и кабельное телевидение еще не слились, и у них все-таки разные аудитории. Есть менее заинтересованные в политике люди, которые черпают информацию из телевидения. И есть более осведомленные, которые получают информацию из интернета. В «Вечернем Урганте» вы много шутите про политику, но делаете это так иносказательно и аккуратно, что для первых ваш юмор непонятен, а для вторых он недостаточно острый. Поэтому многие критики обвиняют вас в излишней осторожности. Что вы об этом думаете?

— Безусловно, наши шутки требуют от зрителя определенной информационной подготовленности. Но у меня не было задачи схватить острую политическую рапиру и взрезать ею нарывы действительности, как кому-то, возможно, показалось. Это не политическое и не сатирическое шоу, оно не призвано никого обличать. Да я и не умею этого делать.

Мне было очень странно, когда после первых эфиров «Вечернего Урганта» вышло несколько статей с призывами: «Давай, подними брошенное знамя, вперед!», будто я раньше был записным диссидентом. Слушайте, раз в месяц по федеральному ТВ Михаил Жванецкий говорит такие острые вещи! Пускай они несколько зашифрованы, но от этого для меня они менее острыми не становятся. Мне всегда и во всем нравились полутона и намеки, мне близок этот способ донесения мыслей.

— То есть вы хотите сказать, что цензура никак не влияет на вашу передачу?

— Меня никто ни к чему не принуждает. Надо мной никто не стоит с ножницами. Мы делаем все так, как нам хочется и нравится. Будь я не на Первом канале, а в интернете, я бы не сильно изменил нашу программу. Я бываю абсолютно согласен с какой-то острополитической критикой, но мне не нравится, когда что-то сделано в лоб, злобно или грубо. Из словосочетания «политический юмор» мне интереснее слово «юмор». Я вообще предпочитаю собственные политические взгляды оставлять при себе. Но мне кажется, что внимательный зритель более-менее догадывается, что я думаю по тому или иному поводу. А те, кому не хочется понимать, говорят: «Ну что хитришь? Давай-ка к нам, соскочи с этой шаткой позиции! Вот тебе стяг, вот тебе серп!» Основная задача этого шоу — чтобы люди, посмотрев его, пошли спать с улыбкой. И делаем мы его ровно так, как хотим. И ведь смотрят же программу.

— Возвращаясь к теме вашего музыкального проекта. Когда выходит сам альбом?

— Я за Гришей очень внимательно слежу. Говорят, что у него выйдет альбом 20 мая, прямо в день концерта.

— А после этого поедете с концертами по стране?

— Не хотелось бы, чтобы Гриша поехал по стране, потому что у нас с ним много общей одежды. Я пока не готов лишиться своего гардероба. В любом случае дальнейшие действия будут предприниматься как-то стихийно.