Антонио Бандерас: «Я простой парень, без капризов»

— Фильм «Джастин и рыцари доблести» рассчитан только на детей?

— Наша основная цель — дети. У многих из нас есть такая лицемерная манера решать, что нашим детям должно нравиться, а что нет. Я помню, как мы спорили с моей маленькой дочкой. Ей тогда было пять-шесть лет. Она хотела посмотреть какой-то фильм, но я настаивал, что это кино не для детей. Вместо этого я хотел повести ее на мультипликационный фильм, потому что мне казалось, будто именно такие фильмы и должны смотреть дети. В итоге я сдался, и мы пошли смотреть тот самый фильм, который она так хотела. И я видел, что моя дочка была счастлива. Если бы я заставил ее смотреть другой фильм, я бы не увидел ее радости.

Это такая манера смотреть на своих детей — тебе кажется, что ты знаешь, что для них лучше, но это далеко не всегда так. Мы постарались сделать очень структурированное, простое кино, в то же время оно рассчитано на детей с юмором, ценностями, любящих приключения. Когда ты рассказываешь историю для детей, на тебе лежит немалая ответственность. Кроме того, мы хотели сделать безупречный фильм с точки зрения технологий, в том числе 3D. Мне кажется, мы сделали такое анимационное кино, которое на европейском рынке еще никто не представлял.

— Если сравнивать озвучку персонажей с игрой в полнометражном кино — это проще или сложнее?

— Ты абсолютно свободен на озвучке. Разница в том, что камеры, установленные перед тобой, записывают тебя, чтобы потом мультипликатор мог придать персонажу твой характер, твои жесты. Это очень интересный опыт: потом, когда ты смотришь фильм, ты видишь, что нарисованный персонаж на экране исполняет твои движения, ты узнаешь себя. Самая сложная часть работы для актера в анимационном кино — это когда нужно озвучивать своего персонажа на разных языках. Только после того как звуковая дорожка готова, мультипликаторы начинают создавать картинку. «Джастин и рыцари доблести» изначально был сделан на английском (Антонио Бандерас озвучил также испанскую версию. — БГ). Но когда нужно озвучить на другом языке, соответственно, необходимо вносить технические изменения. И здесь в процессе можно потерять некоторую свежесть фильма, ощущение, которое он создает в оригинальной версии.

Люди могут спросить: зачем имя Антонио Бандераса написано на афише, если в нашей версии персонажа озвучивает русский парень? Все просто: потому что этот персонаж взял очень многое от меня самого. Любой анимационный персонаж привязан к тому, кто его изначально создал и озвучил. Кстати, еще до того как начинается запись, нам дают сценарий, мы садимся с командой, читаем им сценарий и предлагаем какие-то свои идеи. Ты говоришь, что твой персонаж, например, может спрятаться в такой-то сцене за деревом, и это будет смешно. И все делают себе пометки. Через несколько месяцев они возвращают тебе исправленный сценарий. А потом ты снова им обратно отсылаешь. Получается такой пинг-понг. Так персонаж в процессе становится более интересным и натуральным.

Люди же обычно считают, что мультипликаторы рисуют все, потом однажды утром ты идешь в студию, записываешься и возвращаешься домой. В действительности все сложнее.

— Вы не в первый раз в Москве, в прошлый раз приезжали в 2011 году. Какие у вас впечатления от города?

— Мое первое впечатление от России в целом — узнавание того, что я знал до этого из фильмов ваших режиссеров, книг писателей. В мире кино для меня всегда были важны четыре режиссера, которые оказали на меня влияние: Эйзенштейн и его «Броненосец «Потемкин», «Иди и смотри» Климова, Тарковский со своим «Солярисом» и «Сталкером» и Никита Михалков. И конечно, русская классическая литература и театр. Такие люди, как Пушкин, Толстой, Достоевский. Достоевского, если честно, я люблю больше всего. В Санкт-Петербурге я был в доме, где Достоевский писал «Братьев Карамазовых». Я даже сидел в его кресле — это был такой эмоциональный момент для меня.

Через все это ты получаешь представление о том, какие они, русские люди. Люди для меня самое важное. Конечно, памятники — это хорошо, Красную площадь я и до этого видел, все очень красиво. Но для меня самое важное — прочувствовать, как люди себя ощущают, воспринимают действительность, устанавливают отношения с тобой. И все это пришло ко мне — «да, черт подери, я помню, Достоевский писал об этом, теперь я понимаю почему».

Я вспоминаю, как я, когда еще был школе, читал Чехова. В его пьесах, когда кто-нибудь уходит, в особенности ночью, с ним прощаются в очень специфичной манере, как будто навсегда. И это потому что люди идут в 40-градусный мороз за много миль, и в таком путешествии всегда есть некая опасность. И часто вещи написаны так, что человек, который живет в климате +30, не понимает, почему в пьесе это представлено именно так.

И вот когда ты приезжаешь в страну, ты начинаешь понимать, почему Чехов так писал. Все кроется в деталях поведения.

— Вы сказали, что больше всего любите Достоевского. У него суровая, неулыбчивая и мрачная Россия. Вы ее видите такой же?

— Я не почувствовал мрачности. Но, может быть, это из-за меня. Я ловлю тут много улыбок. В какой-то мере я заражен этой энергией и не могу говорить о действительном положении вещей. Прошлым вечером мы ходили в ресторан. Мне все улыбались, хотели со мной сфотографироваться.

— Знаете ли вы, что в России есть музыкальная группа, названная в вашу честь, — «Банд'эрос»?

— Правда?! Это так круто! В честь некоторых называют улицы и площади, а у меня есть целая музыкальная группа! Я бы очень хотел послушать что-нибудь из того, что эти ребята делают! Пришлите мне, пожалуйста. Я пока не слушал, но заранее уверен, что они отличные!

— Я читала, что в день прилета вы попали в трехчасовую пробку, когда ехали из аэропорта в гостиницу. Это правда?

— Да нет же, мы доехали где-то за 40 минут, спокойно. Но вообще я привык, что про меня вечно пишут небылицы. Помню, когда я снимался в «Зорро» в Мексике, какой-то парень написал, что я потерял два пальца правой руки на съемках. А еще они написали, что я привез с собой из Франции большие тюки с водой Evian, чтобы принимать душ с минеральной водой. Я был страшно удивлен: «Что за дела, я моюсь так же, как и все остальные, просто включаю кран с водой. И у меня десять пальцев, как у всех остальных». Я вообще очень простой парень, без капризов.

— Вы интересуетесь политикой?

— Когда-то меня очень интересовала политика, но за прошедшие годы интерес сошел на нет. Ко мне пришло понимание, которое, я думаю, было уже у очень многих задолго до меня. Я понял, что нами не управляют те, за кого мы голосуем. Нами управляют рынки и корпорации, решения которых мы не можем контролировать. И когда политики говорят: «Я хочу сделать то и се», я думаю, что у них действительно могут быть благие намерения, но когда они наконец получают реальную власть, то сталкиваются с миром реальности. А реальность — это мир денег.

— В каком городе вы чувствуете себя комфортнее всего?

— Разумеется, в моем родном городе — Малаге. У меня там воспоминания. Я полностью сформировался там, и каждый раз, когда я туда возвращаюсь, мне становится хорошо. Я бы не сказал, что это лучший город в мире, потому что это, вероятно, неправда. Но это лучший город для меня. Мы все путешествуем по жизни с чемоданом, наполненным разочарованиями и радостями. И у меня он тоже есть. И Малага — это такой город, в котором у меня было и то и другое. Город, который я люблю больше всего. И русские его тоже любят. Они приезжают в Малагу в очень большом количестве. Им там очень рады, между прочим.