Анатолий Барбакару: «Хочешь развеселить Бога — расскажи ему, что ты не лох»

— Почему вы решили делать такое шоу?

— Потому что, если просто написать, что таким людям нужна помощь, то никто читать не станет — это общие скучные слова. Банальность. И потому что я сам оттуда. Но мне удалось этот тумблер переключить. Я подобные проекты делал и до этого шоу, только не телевизионные, а общечеловеческие. В Одессе у меня клуб «Маска», в котором два правила: запрещено заниматься сексом и снимать маски. Закрыв лицо маской, человек может снять те, что носит в жизни. Вместе с людьми из этого клуба я сделал агентство по перемене судеб. Мы выбираем человека, которому хотели бы помочь, и даем ему второй шанс: помогаем деньгами или работой, но так, чтобы он не знал, откуда помощь пришла. Такая афера наоборот. Я аферист в прошлом, видимо, от этих замашек никуда не деться.

— Вы аферами даете возможность на второй шанс?

— Я проповедую философию лоха. Главное, я сам сохранил в себе лоха. «Лох» считается оскорбительным словом, но я думаю, что самое человеческое в человеке — это лоховское. Я имею в виду искренность, способность довериться, жить по первому плану, не ища подвохов, не желая кого-то обдурить. Кто такой лох — это простодушный, доверчивый, наивный, порядочный человек, которого легко обмануть. Хочешь развеселить Бога — расскажи ему, что ты не лох. Кроха в роддоме — это лох, человек на смертном одре — это лох. В самые человеческие моменты, будь то горе или радость, мы лохи. Если бы эту философию проповедовал кто-нибудь другой, кто и есть по общим принятым понятиям лох, все бы сказали: «Ну а что тебе остается». А когда бывший шулеруга — заставляет задуматься.

— Как шоу повлияет на судьбу участников?

— Многие говорят: а зачем по телевизору про это? Хотите помогать — помогайте тихо. Но смысл этого проекта как раз в том, чтобы прозвучать. Шоу радикально изменить парней, конечно, не сможет. Но проблема общества в том, что их никто не хочет знать и вообще видеть. Они не могут достучаться. Мы помещаем участников в разные ситуации и в разные условия и показываем обществу, какие они, когда раскрываются. Тогда люди разглядывают в зэках людей. Этими парнями общество заинтересуется после первых же серий: женщины — как мужьями, работодатели — как работниками, соседи, которые держались от них подальше, обнаружат, что они нормальные. Через шоу мы раскрываем этих парней. Это выборка, но шоу показывает, что не только эти 12, а все те, кто кажется нам опасными дикими зверьми, — люди.

— Вам легко было найти участников для шоу? У многих, кто вышел из тюрьмы, есть потребность изменить свою жизнь?

— Мы получили тысячу писем, как только запустили рекламу. Мы отобрали самых жестких — чем участник более отдален от общества, тем интереснее раскопать в нем человеческое. Проблема такого проекта еще и в том, что эти люди сыграют все что хочешь. Вам надо жалости — пожалуйста, надо жесткости — пожалуйста. Поэтому существенную часть проекта я посвятил тому, чтобы содрать с них маски. Мы показываем их хорошие стороны, но это не значит, что они не опасны. Зато они настоящие.

— Общество боится тех, кто вышел из тюрьмы. Вы говорите, что правильно боится. Как переломить эту ситуацию?

— Каждому хочется быть беспечным человеком. Хочется иногда лежать и, как кошка, подставлять пузико солнцу, и если один раз попробовал довериться, отказываться уже не хочется. Когда понимаешь, что тебя слышат и говорить неопасно, — этим начинаешь очень дорожить. Появляется способность к тому, чтобы подставить пузо, а это очень очеловечивает. Позволить себе слабость — важный признак очеловечивания. И наши парни учатся этому. Если к людям относиться как к людям, то многое меняется. В финале первого проекта на Украине был такой Леня Ушастый, он победил, выиграл машину и отдал ее тут же, на съемках, другому участнику. Я охренел. Эта машина была единственным его шансом на работу, и вдруг он ее отдает нищему парню, у которого семь братьев и сестер. Я в порыве купил ему на следующий день машину. У меня до сих пор спрашивают: не сдурел ли я на свои деньги ему машину покупать? Сдурел, конечно. Но я же лох, добровольный лох, а лоховские поступки порой приносят столько кайфа.

— Люди меняются?

— Судьба точно перекодируется. Вообще, я считаю, что большинство людей пассивные аферисты, им просто духу не хватает быть преступниками, останавливает страх, а не совесть. У многих совесть, которой можно забить баки, договориться с ней. Ей можно сказать: «Он это сам заслужил», или «Сам виноват», или «Бог послал», — все что угодно, чтобы, например, не отдать найденные деньги. Чистая совесть встречается редко. Свою я, надеюсь, подчистил. Надо быть взрослым, а взрослость дается для того, чтобы реализовывать веру в чудеса.