«Сейчас хочется верить, что я буду писать только правду»

Алексей Волин объявил преподавателям журфака МГУ, что их студенты не готовы к встрече с реальностью. Которая, по его мнению, заключается в том, что они «пойдут работать на дядю, и дядя будет говорить им, что писать и как писать, а что не писать о тех или иных вещах, и дядя имеет на это право, потому что он им платит».

«Журналист должен твердо помнить, что у него нет задачи сделать мир лучше, нести свет истинного учения, повести человечество правильной дорогой. Это все — не бизнес. Задача журналиста — зарабатывать деньги для тех, кто его нанял. А сделать это можно, лишь став интересным зрителям, слушателям, читателям», — подчеркнул Волин. 

БГ спросил студентов журфака, что они думают о принципах своей профессии и каковы их ожидания от будущей работы.

Кирилл Танаев, 3-й курс:

«Человек, которого могут сбить с толку такие слова, и есть тот самый человек, который будет писать то, что ему скажут, про то, что ему скажут. Но я готов продолжать учиться. Во-первых, по-хорошему, эти проблемы нам решать. Волин не сказал ничего нового; в том, что такова реальность, есть достаточно много правды, не говоря уж об общем уровне журналистики в стране. Во-вторых, я не собираюсь работать на «дядь». Мне больше нравится роль «дяди». И вот тут не стоит сразу же разочаровываться во мне, я буду хорошим «дядей». Тут проблема заключается лишь в том, что он устроил скандал, ему не надо было этого говорить. Ведь «на кухнях» об этом и так говорят постоянно». 

Данила Белов, 4-й курс:

«Министры много чего болтают, проветривая свои легкие. Чем выше должность, тем хуже видно реальную картину, а она такова: люди перестали верить журналистам именно потому, что сейчас многие как раз и работают на дяденьку и за денежку. Однако, теряя доверие зрителя, читателя, слушателя, журналист теряет аудиторию. А без аудитории журналист никто, даже если за ним большой дядя. С этим нет смысла бороться, оно само искоренится со временем. Люди в состоянии отличить явную ложь от правды, особенно в нынешний информационный век. Ложь интересна только в фильмах, а не в новостях: если лгут в новостях — их не будут смотреть».

Анна Коновалова, 3-й курс: 

«Такие заявления, безусловно, способны повлиять на еще только складывающуюся картину медийного мира у вчерашних абитуриентов, которые еще не до конца разобрались, к кому прислушиваться стоит, а к кому нет. В то же время журфак МГУ всегда старался вложить в головы своим студентам мысль о том, что задача журналиста —  «правдиво и нелицемерно писать историю современности», как гласит клятва, которую все мы произносили на посвящении на первом курсе. Подобные заявления в стенах именно этого здания, противоречащие всем принципам главной кузницы кадров российской журналистики, кажутся вопиюще неуместными.

А если говорить о будущей работе, то я вообще с трудом могу представить ситуацию, где над тобой не стоит условный «дядя». В любой редакции есть редакционная политика, есть главный редактор, чье слово если не закон, то настойчивое предложение. А в случае, если ты «сам себе редактор», этим «дядей» будут выступать запросы аудитории и собственные ценности и ориентиры. Главное, чтобы этот самый «дядя», кем и чем бы он ни являлся, был здравомыслящим и не шел вразрез с нормами, законами и моральными устоями.

С каждым новым заявлением властей по разным вопросам становится все яснее, что у чиновников в головах какая-то совершенно иная реальность, отличающаяся от того, что наблюдают вокруг другие. Это не страшно, вовсе нет. Но неприятно, что подобные вещи звучат от тех, кто способен влиять на профессию в целом и мою судьбу в частности».

Анастасия Румянцева, 1-й курс: 

«У меня есть, конечно, внутренние моральные установки. Мне кажется, что пока я даже не знаю, как поступлю. Хотелось бы сделать правильный выбор. Сейчас в силу юношеского максимализма хочется верить, что всегда буду писать правду, только правду и ничего кроме правды».

Анастасия Иванова, 3-й курс: 

«Хотелось бы, чтобы каждый журналист ощущал в себе потребность бороться с дядями. Даже с дядями внутри себя. Деньги или правда? Делай так, чтоб не стыдно было рассказать внукам. Все-таки не каждое издание — это OpenSpace, не каждый журналист — Дзядко. Все не закроют за правду, всех не уволят. Воспитать себя писать, как говорили русские публицисты, по совести сейчас, мне кажется, важнее всего».