Андрей Андриянов: «Обвинения в мой адрес — чисто политический вопрос»

Когда 30-летний экс-глава Студенческого союза МГУ Андрей Андриянов занял пост директора СУНЦ МГУ (она же физико-математическая школа имени Колмогорова), среди ее выпускников поднялась волна возмущения. Прежний директор школы, кандидат физико-математических наук Анатолий Часовских, в 2012 году написал заявление по собственному желанию и все слухи о насильственном смещении с должности пресекал. И все же контраст оказался слишком разительным, чтобы все поверили в полную естественность происходящего.

Опытный преподаватель, специалист по криптографии и теории автоматов Часовских — и молодой активист Андриянов, запомнившийся в первую очередь тем, что именно под его руководством Студенческий союз МГУ вступил в «Общероссийский народный фронт». Надо сказать, что научно-педагогический опыт Андриянова весьма неоднороден — будучи выпускником СУНЦ МГУ, он несколько лет вел там спецкурс по информатике и дополнительные занятия по химии, при этом закончил химфак, а кандидатскую диссертацию (необходимую для того, чтобы занять пост директора школы) писал вообще по истории.

Из-за диссертации, собственно, и разгорелся скандал — «Клуб выпускников ФМШ Колмогорова» провел свое небольшое расследование и выяснил, что Андриянов допустил ряд грубых нарушений. В частности, авторефератов по диссертации Андриянова не оказалось ни в одной из главных библиотек страны. А в интернет-копии автореферата есть ссылки на три статьи Андриянова в научных журналах, но в указанных выпусках ни одну из них обнаружить не удалось.

Андриянов пообещал подать на выпускников в суд за клевету, а журналистам продемонстрировал искомые статьи, напечатанные в так называемых дополнительных выпусках журналов, причем номера страниц отличались от указанных в автореферате. Оппоненты директора пошли дальше и не поленились обзвонить редакции научных журналов.

«Нам сказали, что ни о каких дополнительных выпусках не знают и ничего подобного не практикуют, — рассказала БГ Лариса Галамага, член cовета «Клуба выпускников». — Видно, что эти экземпляры сделаны на коленке — они слишком отличаются от обычных выпусков. Тем более что остальные тексты в них — просто выдержки из чьих-то диссертаций. Так что суда мы не боимся — у нас есть четкие доказательства».

Об этой загадочной истории БГ решил спросить у самого директора.

— Почему ваши статьи оказались в так называемых дополнительных выпусках? И что это вообще такое?

— Это вполне стандартная вещь — число научных статей в выпуске строго ограниченно, а чтобы опубликовать больше, издаются дополнительные выпуски. Ничего особенного тут нет — я проконсультировался с членами  диссертационного совета, и никто из профессоров-историков не увидел тут криминала. Я не думаю, что люди, которые меня критикуют, так уж хорошо разбираются в тонкостях оформления научных работ. Но квалифицированную оценку, разумеется, может  дать только ВАК. Я обратился в комиссию и жду ответа, надеюсь, что он придет на следующей неделе. Я специально попросил их дать максимально подробное заключение, чтобы никаких вопросов не оставалось. И уверен в своей победе — я раза в три превысил минимум, необходимый для защиты кандидатской, у меня две монографии.

— Но выпускники утверждают, что никаких «дополнительных списков» у этих научных журналов не существует.

— Очень странно, но я в этом не разбираюсь. Пусть разбирается ВАК.

— А как вообще получилось, что вы, химик по образованию, взялись за диссертацию по истории?

— Те, кто хорошо меня знает, этому не удивляются, ведь история — мой любимый предмет с детства, у меня дед — историк. Если бы я не стал химиком, точно поступил бы на истфак. Кроме того, когда я начал заниматься общественной деятельностью, я стал участвовать в конференциях, писать статьи на историческую тему — около десятка публикаций. И когда мне пришлось уйти из аспирантуры химфака, я решил, что наработанные материалы в этой сфере могут пригодиться. Тем более что диссертацию я писал про студенческие движения 1991–2008 годов, то есть по тому периоду, когда я сам имел к ним непосредственное отношение. На защите было интересно — потому что многие вещи члены диссертационного совета узнали от первоисточника. 

— Можете вкратце рассказать, что именно вы исследовали?

— Я сравнивал основные молодежные организации, которые были в Москве в тот период. 

— По каким-то определенным аспектам?

— По разным. Кому любопытно, может прочитать — диссертация есть в библиотеках и представляет определенный научный интерес. Конечно, гуманитарную диссертацию проще написать, чем естественнонаучную, но я полноценно отпахал над ней три года. 

— А почему с химфаком не сложилось?

— Это были объективные обстоятельства — вы же знаете, как у нас в России обстоит с финансированием научного оборудования? Оплачиваются закупки, но не содержание. Общая тема моей диссертации была «Диагностика раковых заболеваний», я занимался анализом химического состава крови и других биологических жидкостей. И у меня сломался хроматоспектрометр — прибор для анализа органических соединений. Чтобы его починить, требовалось 20 000 евро, которых у кафедры не было. Научный эксперимент застопорился, и я решил уйти. Но я собираюсь дописать и эту диссертацию — две мои научные статьи на эту тему будут опубликованы в первой половине 2013 года.

— Ваш приход на пост директора СУНЦ МГУ с самого начала вызвал неодобрение выпускников школы. Как вы думаете, в чем причины такой антипатии?

— Это чисто политический вопрос. Я был доверенным лицом Путина на выборах и вступил в «Общероссийский народный фронт» — а многие выпускники СУНЦ придерживаются оппозиционных взглядов, ходят на митинги. Вот с сотрудниками СУНЦ у меня сложились вполне доброжелательные отношения.

— Давайте посмотрим на ситуацию объективно. Часовских — кандидат физико-математических наук, опытный педагог. На его место могли взять декана одного из профильных факультетов МГУ. Но взяли вас — молодого, амбициозного активиста, члена ОНФ. Логично же предположить, что это не случайное совпадение. 

— Я никаких преимуществ своего участия в ОНФ как-то не заметил. Я же не политик. Преподаватели МГУ придерживаются разных политических взглядов — и это никакой роли не играет.

— И не собираетесь пробовать себя в политике?

— Нет, зачем? Вся моя жизнь связана с МГУ, и я хотел бы работать здесь дальше. А «Народный фронт» — это возможность наладить диалог с властью, донести свою точку зрения. Можно эффективнее общаться с Минобрнауки, и я, как директор, надеюсь, что это поможет школе на новом этапе ее развития. В частности, сейчас мы предлагаем поправки в закон «Об образовании» — в те статьи, которые касаются СУНЦ. И надеюсь, нас услышат.