Александр Демахин: «Культура — это не сборник «100 великих произведений»

Александру Демахину 27 лет, он закончил Литинститут, учится на третьем курсе режиссерского факультета ГИТИСа, занимается постановкой спектаклей и ведет МХК у десяти классов Сергиево-посадской гимназии имени И.Б.Ольбинского. 28 ноября в Центре на Страстном состоится спектакль «Windows. School edition» по его пьесе «Утро». Спектакль в жанре «сентиментальные фантазии на тему школьного прошлого» поставили студенты гитисовского «курса камней» (мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова)  

—  Ваша пьеса — про выпускной бал. Это скорее радостное или грустное событие?

— Когда я стал работать в школе и в первый раз побывал на выпускном вечере, испытал очень сильное чувство. Видел вечер, ночь и последующее утро со стороны — в 6 утра выпускники сидели, плакали и никуда не хотели уходить. Я пришел домой и стал писать пьесу "Утро", пытаясь поймать это чувство, ритм двадцати персонажей, почувствовать, что между ними происходит. Это самый искренний драматический текст, который я когда-либо писал. И это очень искренний спектакль — смешной и пронзительный. За это я его люблю. Я решил не выделять главных героев и главных событий, поэтому пьеса получилась своеобразной «ловушкой» для режиссера, но Сергей Аронин, студент режфака ГИТИСа с задачей справился. Перекроил всю пьесу, досочинил финал, сменил название. Наверно, впервые в истории ГИТИСа и актеры, и режиссер, и драматург одновременно были студентами института.

— Параллельно с работой учителя вы учитесь в ГИТИСе. Не определились с призванием?

— На самом деле, я до сих пор не знаю, кем хочу стать. Как мне кажется, в современном мире глупо вешать на людей какие-то социальные ярлыки будь то «учитель», «ученик», «продавец», «повар» или «студент». Лично я  и учитель, и ученик,  и студент,  и режиссер, и писатель одновременно. Мой нынешний студенческий опыт — отличное подспорье для учительского: мне есть откуда брать информацию, и есть куда ее передавать. Я рад, что мне удается это сочетать. Иногда, правда, все же бывают «полярные» состояния, в такие моменты однокурсники спрашивают: «Ну что, сегодня ты больше режиссер или больше учитель?». Отвечаю по настроению.

— Вы преподаете МХК — учите детей любить прекрасное...

— МХК — это не «ах, давайте любить прекрасное!». Это «а давайте через материальные объекты знакомиться с представлением других людей о мире и формировать о нем свое собственное представление». МХК – не тот предмет, который просто дает абстрактные знания.  А тот, который помогает превратиться в человека, умеющего использовать приобретенные знания в повседневности. 

— А в чем вообще цель школьного образования, на ваш взгляд?

— Слышал как один чиновник во время своего визита в гимназию сказал: «школа — это коридор в вуз». У нас вообще какая-то бесконечная коридорная система получается! Школа — коридор в вуз, вуз — коридор на работу, работа — на пенсию, а пенсия — коридор в могилу. А спрашивается, жить-то когда? Сколько можно топтаться в коридорах? Школа — это одно из тех пространств, в которых мы живем. И, как я думаю, важная задача каждого человека в любом месте, где бы он ни оказался, создать пространство жизни, пространство для жизни, а не коридор.

Главная цель образования — в том, чтобы человек почувствовал себя частью культуры, с той ответственностью, которую это накладывает и с теми преимуществами, которые это дает. Я убежден, что именно человек, ощущающий себя «включенным» в культуру, становится свободным и счастливым. Если я прихожу на урок, а ученики сидят несчастные, загруженные мрачными мыслями о ЕГЭ и домашних заданиях, я предпочту весь свой урок «разрушить», но сделать так, чтобы дети улыбались. Ведь надо быть живым. Это самое важное. Я хочу, чтобы вокруг меня были живые люди и живая школа. Даже Эйнштейн на самой известной своей фотографии язык высовывает. На то он и Эйнштейн.

— А что стоит изменить в школьной системе?

— К сожалению, в массовом сознании школа до сих пор ассоциируется с образом легкого «терминаторства» — злой учительницы с очками на переносице. Надо привлекать в школы больше молодых и «неформатных» преподавателей, причем не только тех, кто имеет педагогическое образование. У меня вот, к примеру, нет педобразования, но я вполне успешно справляюсь без него. Ведь главное, что происходит в школе — это не встреча ребенка и педагога, а встреча формирующейся личности ученика с не прекращающей формироваться личностью учителя.

Вообще, мне нравится общий запал — школы хотят меняться и стараются прийти к тому, чтобы учителя отслеживали не только предметный результат обучения, но и результат «метапредметный», то есть то, как каждый конкретный урок развивает личные качества ученика, его познавательные и коммуникативные способности. Другое дело, что весь этот процесс очень длительный и сложный.

Хотелось бы верить, что  возможно существование школы, где не будет жесткой структуры, а где каждый будет расти индивидуально, по своей траектории. Но насколько это возможно в нашей системе образования и что сделать, чтобы это стало возможным, я не знаю.

— Сейчас становятся популярны «культурные» списки вроде «100 лучших книг для школьников», «100 лучших фильмов», и т.д. Что вы об этом думаете?

— Не надо относиться к культуре как к сборнику «100 великих произведений». Важно получать кайф от того, что глаза могут что-то красивое увидеть, что мышление может быть активным, что можно гармонично воспринимать человека и мир. Культура — это не изучение конкретных эпох ради их пародирования, культура — это соединение всех этих эпох и их «вмещение» в нынешний момент времени.

— Сейчас вы, как учитель года, можете давать советы коллегам...

— После моей победы на конкурсе начались разговоры в духе «Чему этот человек может нас научить?» и «Правильны ли те методы, которые он использует?».  А я, собственно, и не утверждаю, что я вообще могу кого-то чему-то научить и что всем учителям надо использовать мои методы преподавания. У каждого, как ни банально, свой путь. Когда мне предложили должность учителя МХК (я тогда учился в Литинституте, выиграл конкурс драматургии, и директор моей собственной гимназии пригласил меня преподавать), я сказал директору: «Понимаете, я даже не знаю, какие картины написал Рембрандт и не отличаю Микеланджело от Караваджо!». А сейчас у меня собственная утвержденная авторская программа по МХК и я вот уже шесть лет как преподаю этот предмет. Что будет дальше — самому интересно. Может, я всю жизнь проработаю в школе, а может через год уволюсь и в Тибет поеду, медитировать, кто знает.