А был ли персик?

Хроника событий

Государственная Третьяковская галерея на Крымском Валу в последние годы не отличалась чересчур высокой посещаемостью, несмотря на регулярные выставки. Огромному музейному пространству, хранящему шедевры русского авангарда, по стечению обстоятельств недоставало общественного внимания. Залы пустовали. С приходом на пост директора ГТГ Зельфиры Трегуловой в феврале 2015 года появились надежды на новый, современный облик Третьяковки. Подключили wi-fi, ввели электронные билеты, ожили соцсети музея. В сентябре 2015 года стало известно, что новую концепцию развития ГТГ, рассчитанную на 10 лет, разработает британская компания Event Communication. Словом, ожидалось, что форма общения с аудиторией одного из главных музеев страны подтянется за его содержанием.

Выставка Серова — одна из крупных выставок ГТГ, охватывающих весь творческий путь художника, наряду с недавними ретроспективами Дейнеки, Левитана, Гончаровой. Благодаря успешной рекламной кампании очереди на экспозицию появились почти сразу после открытия в начале октября, а в новогодние праздники увеличились. Между тем модернизация еще не успела дойти до гардеробщиц и сотрудников охраны. Музею становилось все сложнее справляться с потоком посетителей. Уже в начале января появились жалобы на организацию работы галереи. В отличие от ГМИИ им. Пушкина количество посетителей внутри музея регулировалось лишь одним критерием — наличием свободных номерков в гардеробе.

В основном зале возле каждой работы образовывались свои микроочереди, иногда выключалась вентиляция. Поводов «оптимизировать» работу к тому времени уже было предостаточно. Однако ничто не предвещало бури, пока 18 января, в понедельник, единственный закрытый для посещения день, выставку не посетил Владимир Путин. На тот момент до закрытия и так уже продленной экспозиции оставалось ровно шесть дней. Дальше события развивались стремительно: выбитая посетителями дверь — в четверг; прекращение продажи электронных билетов, шатры МЧС и приезд Мединского — в пятницу; полевые кухни Военно-исторического общества, повторный приезд Мединского и новое продление выставки (правда, без шести работ из Европы) — в субботу.

Как стать скрепой

Все эти события подняли целую волну дискуссий, причем не на искусствоведческие темы. И если организационные проблемы музея рано или поздно решатся (уже объявлено о системе почасового допуска зрителей, как в музеях Ватикана), то остается вопрос, с чего вдруг все это? Ведь выбитые двери и массовое кормление «военной кашей» больше напоминают обстановку очередей к Поясу Богородицы или на патриотическую экспозицию к 400-летию дома Романовых. В отчаянных попытках узреть великого художника зрители не только одолевали находящийся в том же здании ЦДХ, но и соседний лицей Российской академии художеств.

Как пишет один из сотрудников: «Многие заходят к нам в художественный лицей, раздеваются и идут на Серова. И уже потом они одеваются и идут на Серова дальше, злые, нервные, и ломают там двери и требуют Серова. А Серов, он даже не вышел к людям. Ни разу.. ». Для многих посетителей еще оказалось новостью, что ряд знаковых работ Серова не просто висел «тут с персиками с октября», а всегда находился в постоянной экспозиции ГТГ.

В считаные дни художник Серов неожиданно стал скрепой, рекордом, лучом надежды. Михаил Задорнов радовался: «Ей-богу, можно гордиться народом, который в мороз стоит 4 часа, чтобы посмотреть истинную живопись. Причем не привозную западную, а свою родную». Не хотелось бы расстраивать знаменитого юмориста, но народ у нас бывалый, стоял и на да Винчи, и на Тернера, Рембрандта, Тулуз-Лотрека, Дали, Караваджо, не гнушаясь Фешиным, Родченко и Степановой, Филоновым и другими. Однако такое внимание любителям искусства оказано было впервые. Помнится, в дни стояний «к поясу» прямо через дорогу, в ГМИИ им. Пушкина, завершалась выставка художников Парижской школы. Тогда подпрыгивающих на морозе посетителей выставки прохожие периодически спрашивали: «А вы за чем стоите?»

Что дают?

За регулярными сообщениями о том, какие действия предпримет Третьяковка к улучшению «работы со зрителями» и стенограммами о том, какой длины сегодня вышла очередь, слышно мало отзывов непосредственно о содержании выставки. Между тем форма подачи творчества Серова несколько обескураживает, особенно на фоне последних весьма убедительных выставок ГТГ. Если одной из задач было повысить посещаемость и привлечь более широкую аудиторию, тогда сопроводительные материалы требуют особого внимания. Концепция выставки предполагает спорное разделение Серова-живописца и Серова-графика на два разных зала. В результате оказывается довольно трудно сложить впечатление о творческом развитии художника.

Особенно притом, что навигация внутри зала устроена в режиме «помоги себе сам». Название и текст о серии портретов Юсуповых располагается ровно посередине, между работами. Так что хождение слева направо или справа налево зрителя не выручит. Чтобы прочесть рассказ о портретах Романовых и великих князей, нужно обратить свое внимание на колонну позади этих портретов, чуть слева. А биография художника находится в самом конце основного зала, напечатанная серыми буквами на сером фоне и практически нечитаемая при низком освещении. Но все это вопросы глобальные, а если присмотреться к самим текстам, то обнаруживается совершенная безграмотность: «…именно Серов первый ввел рисование с обнаженной женской модели. Работая рядом и наряду с учениками, он создал целую галерею акварельных натурщиц», или «привычка к многочасовым сеансам рисования модели стали основой высоких достижений Серова-портретиста», или «по заказу Великобританского Шотландского полка».

Видимо, так сошлись обстоятельства: в нужный момент выдающийся и уж точно ни в чем не виноватый русский живописец Серов оказался очень подходящей по всем параметрам духовной опорой. Остается надеяться, что в вектор развития Третьяковской галереи входит перевыполнение плана не только по количеству посетителей, но и по достойному качеству экспонирования.