Здесь был Костик

Вот мы и снова на бульваре. Ныне Гоголевский, а раньше Пречистенский, очень длинный, разнообразный, днем многолюдный, а ночами совершенно пустынный, переломанный пополам на две визуально разрозненные пешеходные магистрали. Главное его отличие от прочих – значительный перепад рельефа между внутренним и внешним проездами, напоминающий о том, что когда-то бульвар был высоким берегом речки Черторыйки.

Начинается бульвар изящнейшим павильоном станции метро «Кропоткинская», стоящим на месте церкви Покрова на Грязях. Название намекало на бурные разливы Черторыя, по весне превращавшие нижнюю сторону бульвара в широкое озеро. Своенравная стихия была заключена в трубу только в 1870-х.

А заканчивается бульвар памятником Гоголю, изначально установленным здесь в 1909-м, а в 1952-м замененным на другой, стоящий поныне. Сейчас отношение к этому монументу выработалось вполне однозначное: советская дешевка, идеологически вытеснившая безусловный шедевр работы скульптора Андреева. А в 1958 году путеводители писали: «Новый Гоголь работы скульптора Томского изображен во весь рост и в полном расцвете сил». Я, честно говоря, так и не смог определиться в предпочтениях – присущи ли истинному Гоголю жизненные силы, или же правдивый портрет должен живописать его жалким, скрюченным и глубоко мятущимся?

За двести лет бульварные скамейки насмотрелись всякого. Они помнят не только Гоголя, но еще и Тургенева, Андреева, Мариенгофа – это те, кто документально запротоколировал свое пребывание, – и многих прочих, само собой подразумевающихся.

Бездомный Булгаков ночевал здесь под звездным небом, а влюбленный в проживавшую на этом же бульваре Айседору Есенин играл на гармошке на виду у изумленных прохожих. Здесь проживали Пушкин и Тон, здесь, на левом углу Сивцева Вражка, провел свое детство – «годы неодолимых бедствий» – краевед Иван Забелин.

В конце XIX века на бульваре собирались своенравные основоположницы российского феминизма. И своевольные основоположники классической российской педерастии.

Более известные факты: в доме №6 Сергей Третьяков положил начало коллекции популярной художественной галереи, а дом №10 служил приютом тайным шабашам московских декабристов. Советская эпоха также оставила о себе память: в доме 6 бесчинствовал революционный трибунал, а в доме 10 в хорошие годы (1923-й – конец 1930-х) выкидывал известные коленца Верховный суд безжалостного государства.

От новейшей истории осталось одно смутное воспоминание: ночь появления на бульваре, на газоне у кооперативного туалета, стайки гипсовых чудо-зверюшек. Среди них был суслик, такой трогательный и маленький, что мог уместиться за пазухой. Я не сдержался и прихватил его с собой, но не успел отойти и пяти шагов, как был остановлен бдительным нарядом милиции. Устыдился, вернул, возместил. Спустя буквально несколько часов, с восходом солнца, я снова проходил той же дорогой – суслик все равно исчез, видно, это искушение было выше сил рядового прохожего.

Гоголевский бульвар – один из наиболее насиженных, у большинства москвичей с ним связаны какие-нибудь сентиментальные воспоминания, в том числе и о встречах с интересными людьми. Из моих личных наиболее памятно следующее. Лет 12 назад у пивного ларька на Трубной площади был популярен невысокий мужчина с переломанным носом, имени его я не помню. Он вечно хвастался своей работой в сфере торговли антиквариатом и вечно хрипел с одними и теми же интонациями: «Да знаете ли вы, что на последнем Sotheby’s реальный Ван Гог ушел за двести! Тысяч! Пятьсот восемьдесят пять! Долларов!!!» Спустя несколько лет я встретил его в Столешниках, в магазине «Букинист». Он пытался втюхать какую-то мятую книжку, громко восклицая: «Да ведь я прошу у вас всего лишь сто! Пятнадцать! Рублей сорок семь копеек!!!» А в прошлом году я услыхал этот знакомый голос здесь, на Гоголях. На углу Сивцева Вражка несанкционированная бабушка торговала картошкой, а рядом с ней стоял человек без рубашки и надсадно орал: «Неужели же трудно понять, что! Человеку жизненно необходимы всего лишь один! Рупь!! Двадцать! Пять! Копеек!!!»

Но кульминацией сегодняшнего маршрута я хотел бы сделать неприметный с виду дом, стоящий в глубине участка между строениями 11 и 13 (правильный адрес – №10 по Нащокинскому переулку). Сколько раз я проходил мимо него, приглядывался – вроде похож, да не слишком. А сегодня наконец принес на место исходные графические материалы, до боли знакомую любому московскому гражданину картинку из кинофильма «Покровские ворота». Так и есть! То, чего мы не сумели обрести у настоящих Покровских ворот, все-таки выявлено на противоположном конце Бульварного – тот самый сказочный двор, где провел свои лучшие годы любимый герой Костик и прочие персонажи краеведческой саги. Но узнать его все-таки непросто, прежде всего потому, что место уютного двора с гипсовым пионером, турником и шахматным столиком занимает выходящая на бульвар огороженная автостоянка. Дом отремонтирован, выкрашен в голубой цвет и надстроен. Восстановлен балкон третьего этажа, отсутствующий в фильме. Галерея, на которой пиликал на скрипке многострадальный пионер, отстроена заново, причем там, где раньше была полукруглая ниша, – главный вход в здание, ныне офисное. Слева – одетый в строительные леса соседний дом, через готическую арку подворотни которого въезжал во двор неуловимый Савранский. Глухой торец, на коем размещался транспарант, рекламирующий достоинства крымских курортов, откушен новостройкой. На основном крыле дома-подворотни, стоящем вдоль Нащокинского, висит вывеска «Реконструкция с реставрацией фасада». Одним словом, несмотря на то что легендарный двор радикально изменился, он все-таки есть. Не знаю, кому поклониться от лица всех кинозрителей, а также их благодарных потомков: грозным духам подземной Москвы или тактичному застройщику, но несмотря на все трудности переходного периода, есть у старинного бульвара еще и такая достопримечательность. Приходите и любуйтесь.