В тылу врага

Существует мнение, что писать про скинхедов — все равно что поддерживать их материально. С ними, как с гранатой, чем больше ее вертишь в руках, тем выше шансы, что она случайно рванет. Это подтверждают и сами бритоголовые. Многие из них признавались, что получают истинное удовольствие, смотря телерепортажи о своих подвигах и красивые фотоистории в еженедельных журналах. Это мнение крайне жизнеспособно, и с ним несложно согласиться. Но лишь до определенного момента. Существует черта, эпидемический порог, после которого не писать о них уже тоже нельзя. То, что с ними, а соответственно, и со всем городом, что-то происходит, можно было почувствовать еще несколько месяцев назад. В конце октября это подозрение, к сожалению, полностью подтвердилось. Лишь за последние двенадцать дней месяца было зафиксировано столько случаев избиения выходцев с Кавказа и иностранцев, что их хватило бы на среднегодовую норму.

20.10. В вагоне метро на перегоне между станциями «Курская» и «Комсомольская» шесть человек напали на 30-летнего выходца из Эфиопии, избили его и отняли сотовый телефон. Милиция подозревает студентов МИФИ.

22.10. У станции метро «Петровско-Разумовская» утром жестоко избит выходец с Кавказа.

25.10. Примерно в одно и то же время на северо-востоке Москвы группы молодых людей совершили нападение на двух выходцев с Кавказа. Около часа ночи две банды в составе около десяти человек каждая избили двух мужчин на улицах Летчика Бабушкина и Изумрудной.

27.10. Защитник футбольного клуба «Спартак», уроженец Камеруна Люк Зоа, подвергся нападению, когда прогуливался со своей русской подругой в парке «Сокольники». Нападающих было двое и, по свидетельствам очевидцев, внешне они не были похожи на скинхедов. Нападение при этом было неспровоцированным и произошло среди бела дня. Спортсмен получил сотрясение мозга.

28.10. В разных местах (недалеко от метро «Театральная» и «Киевская») избиты два азербайджанца.

31.10. В одном из зданий Московского энергетического университета совершено нападение на студента из Африки. По свидетельствам очевидцев, нападали двое коротко стриженных молодых людей, одетых в короткие черные куртки и узкие джинсы. Студента избили и нанесли несколько ножевых ранений.

ВЕТЕРАН

Первый мой собеседник — один из ветеранов московского скинхед-движения. Когда мы договаривались о встрече (тихая кафешка на Чистых прудах), я по привычке спросил: как мы узнаем друг друга. «Ну уж за это ты не волнуйся, — весело раздалось на том конце провода. — Узнаешь как-нибудь». Спортивная стрижка и большая белая свастика на рубашке-хаки, мелькнувшая из-под бомбера, развеяли все сомнения. Передо мной сидел скинхед с пятнадцатилетним стажем, член одной из старейших скинхедовских банд «ОБ-88».

В отличие от родоначальников-британцев, нашими первыми скинхедами были не «дети спальных районов», не тедди-бойз и не рабочие парни — у нас все началось с арбатских неформалов. Все закрутилось в конце восьмидесятых. Сначала на Арбате их было человек десять. Потом, разумеется, больше. Сейчас из той волны арбатских скинов в движении осталось не больше десяти процентов, но те, что остались, будут в нем уже до конца. Человек, сидящий напротив меня, один из них.

– Что сейчас происходит с вашим движением? В последние месяцы вы как-то очень активизировались.

– Сейчас так все устроено, что на самом деле никто ничего толком не знает. Основная масса московских скинов — местечковые тусовки по 20-30 человек. Чаще всего они никак не называются, их состав и численность плавают. Ни мне, ни людям из других авторитетных бригад о них ничего не известно. Ни об их готовящихся акциях, ни об идейных предпочтениях — вообще ничего. Акции молодых центровым скинам сегодня неподконтрольны. Я даже не могу тебе сказать, сколько сейчас вообще скинов в Москве.

– Даже приблизительно?

– Скажем так: их здесь тысячи, но не десятки тысяч. (По официальным данным, в Москве и области — 5 500. — Прим. авт.) В последнее время все постепенно переходят от организованных акций к спонтанным. Ведь органы о скинах знают все — времени у них было много, а информаторы есть везде. Поэтому спонтанные акции, которые сейчас повсеместно происходят, намного выгоднее и безопаснее. Нет круговой поруки, а главное — никто о них не знает. Я вот, например, ничего не знаю о том, кто провернул все эти последние дела, о которых везде пишут.

– Последнее время скины все меньше бьют и все больше режут. Насколько я знаю, раньше это было не принято?

– Ничего подобного. Настоящий скин не носит с собой никаких ножей, а если и носит, то не станет им пользоваться. Во-первых, это однозначное палево, во-вторых, это правда не принято.

– А если в драке кто-нибудь из молодых все же достанет нож, старики его за это накажут?

Мой собеседник ненадолго задумывается. Потом:

– Ну на самом деле нет. Не накажут. А вообще, молодняк до 18-19 — именно тот контингент, которого более всего следует бояться обывателям. От этих можно и за внешний вид схлопотать, и просто так. А наши, центровые, со временем становятся взрослей и лояльней как-то, что ли. Люди потихоньку обзаводятся семьями, детьми. С одной стороны, их обеспечивать нужно, работать, и на тусовки уходит все меньше и меньше времени. А с другой — за идею можно страдать самому, а вот заставлять страдать за нее своих близких — это неправильно. Поэтому для нас сейчас движуха — это прежде всего субкультура: пивка попить, музыку послушать, потрепаться. Только не пиши, что мы совсем добрые: добрые, да не всегда.

Мы просим счет и потихоньку начинаем собираться.

– Ты еще напиши одну вещь, — говорит мой собеседник, допивая пиво. — Скины готовы подчиняться тоталитарному правительству и выполнять приказы фюрера. Что бы там ни было изначально и какими бы вольными арбатскими стрелками-неформалами мы ни являлись раньше...

ИДЕОЛОГ

«Автор романа знает мир неонацистов не понаслышке» — было написано в аннотации к книге «Скины. Русь пробуждается» Дмитрия Нестерова. Роман, повествующий о московских скинхедах, был выпущен в прошлом году в издательстве «Ультра. Культура». За это время книга переиздавалась уже четыре раза, Илья Кормильцев, выпустивший книгу, собирается выдвигать ее на премию «Национальный бестселлер», а простые скины на своих интернет-форумах уже называют ее нашей «Майн кампф». В издательстве писателя активно рекламировали: «Это настоящий скин, колоритный такой, честное слово!» Он, как и мой первый собеседник, на вопрос по телефону «Как мы друг друга узнаем?» ответил: «Узнаешь как-нибудь». На платформе метро «Сокольники» ко мне подошел молодой человек в черных джинсах, черной же рубашке без воротничка, кожаной куртке и с бутылкой пива в руке. Совершенно обычный человек этот Дмитрий Нестеров.

Мы вышли с Нестеровым из метро и расположились на лавочке в парке «Сокольники» «подальше от обывателей», как сказал писатель. Мимо нас прошла пара подростков в широких штанах и с плеерами в ушах. В его романе таких называли «клоунами», и добрая часть книги посвящена их избиениям. Открывая ключом бутылку пива, задаю первый вопрос:

– А твоя книга автобиографична?

– Без комментариев.

Я рассказываю ему, что ожидал увидеть настоящего скина — в бомбере, тяжелых ботинках и т.д., а вместо этого...

– Не обязательно же человек должен одеваться в бомбер и забриваться под ноль. Главное — его мысли и действия. Понимаешь, субкультура скинхедов — это лишь составная часть националистического движения. По статистике, шестьдесят процентов россиян сегодня разделяют многие наши идеи, например девиз «Россия для русских». А что касается объединений — если есть четыре-пять человек, знакомых по общаге, по путяге, по двору — они уже могут встретиться, пообщаться и, скажем, под горячую руку прессануть какого-нибудь нелюдя, ларек, там, поджечь на улице. Они уже составляют самостоятельную ячейку, способную к действиям. И так уже повсеместно происходит.

Картина начинает немного проясняться. Во всяком случае, прослеживается некая динамика развития: вчера — парни в бомберах, без ножей и «аргументов», сегодня — парни без бомберов, зато с «аргументами», завтра...

– Качественный переход от мордобоя к чему-нибудь более серьезному — он не за горами, — прогнозирует Нестеров. — Учитывай еще то, что скинхеды — движение молодое. И его приверженцы в основной своей массе тоже молоды. И потом — скинов никто не поддерживает финансово, в отличие от исламских фундаменталистов. Но все будет. Сейчас все больше и больше летальных исходов. Да вот тот же пример — убийство Горенко: это же не спонтанное мочилово, а спланированная акция — его убили за то, что он выступал в судах против националистов. В Долгопрудном тоже был случай недавно, когда судье, которая вынесла обвинительный вердикт против РНЕ, подложили бомбу в машину — она, правда, жива осталась...

Мы поднимаемся с лавочки к метро, а я все думаю о «качественном переходе от мордобоя к чему-нибудь более серьезному». Я живу в этом городе и почему-то не сомневаюсь в том, что он действительно не за горами.

ЖЕРТВА

Сергею 21 год. Бородка, кудрявая голова, белая куртка. Выглядит как обычный студент, который много тусуется и ходит на концерты, — кем он, собственно, и является. Мы встречаемся с ним поздно вечером возле памятника Маяковскому.

Примерно год назад он был избит возле клуба «ОГИ» после концерта Spitfire. Сначала кто-то напал на него сзади («Я ничего не понял, подумал, что меня сбила машина, и вырубился, а когда очнулся, моя подруга оттаскивала от меня человека с бритым затылком и в гриндерах»), а затем уже на пути к метро, опять-таки со спины.

Сергей не похож ни на кавказца, ни на негра, ни на «клоуна». На таких обычно скины целенаправленно не нападают.

– Сколько всего их было?

– В первый раз я насчитал человек 10, — рассказывает Сергей. — Они стояли у выхода из клуба и нападали на разрозненные группки тех, кто выходил на улицу. Я заметил, что помимо меня там валялось еще человека три-четыре — они были не из какой-то одной компании, а сами по себе. Сопротивления скинам никто из них не оказал... А второй раз их было всего четверо, никого больше я рядом не заметил.

– А ты уверен, что это были именно скины?

– Когда я валялся там, уже побитый, кто-то из них назвал меня сраным шарпом. Уже потом знающие люди объяснили мне, что сами Spitfire — антифашисты, соответственно, на их концерты часто ходят «шарпы» — это такие скинхеды наоборот.

Затем Серега рассказывает историю о инциденте, с которого все вообще началось: несколько лет назад на концерте все тех же Spitfire возникла массовая драка между наци-скинами и шарпами, в ходе которой один наци-скин был убит. С тех пор НС частенько «встречают» поклонников Spitfire после концертов...

– А ты сам шарп?

– Никогда в жизни им не был. И вообще никем не был — слушаю разную музыку, общаюсь с разными людьми. В том числе и с некоторыми скинами, кстати. По крайней мере, общался.

УЧЕНЫЙ

Александр Николаевич Тарасов, специалист по молодежным субкультурам, встретил меня у себя дома, провел на скромных размеров кухню и предложил чаю. Впервые моя встреча про скинов обошлась без пива...

– То, что сейчас происходит, результат пиар-кампании, которую устроили наши СМИ в апреле 2002 года, — рассказывает Тарасов. — О скинах писали все газеты, их показывали по всем каналам. Это была заказная кампания с целью запугать Госдуму перед первым чтением закона о противодействии политическому экстремизму. Перед вторым чтением были беспорядки на Манежной площади, а когда закон рассматривал Совет Федерации, возник маленький погромчик в подмосковном Красноармейске... Это возымело эффект. Собственно, к скинхедам все это имеет косвенное отношение, зато напрямую связано со спецслужбами, которые таким образом выбивали себе исключительные права, финансирование и т.д. А в результате мы получили вторую волну наци-скин-движения по всей России. В провинциальных городах все наконец-то выучили, что есть такое модное молодежное движение — скинхеды, которые должны брить головы и бить нерусских. Все молодежные субкультуры, пришедшие с Запада, проходили в своем развитии две волны. Сначала они укреплялись в столицах, росли, а затем, исчерпав потенциальную членскую базу, численно стабилизировались. А через несколько лет о новой субкультуре узнавала провинция, причем узнавала как о «модном столичном увлечении» — тогда и начиналась вторая волна. По всем расчетам, в России вторая волна скин-субкультуры должна была начаться только в следующем, 2005 году, но благодаря пиар-кампании, о которой я говорил, она началась на три года раньше.

Александр Николаевич носит бороду, длинные волосы и внешне напоминает то ли ветерана Вудстока, то ли доброго батюшку из местного прихода. Меня все время подмывает спросить, как он при этом умудрялся общаться с малолетними скинами (а он общался с ними ой как часто) и не пострадать при этом физически.

– Буржуазное государство перед скинхедами бессильно, — продолжает между тем Тарасов. — Субкультуру вообще невозможно ликвидировать при помощи государственного вмешательства. Другое дело — общество. Существуют примеры, когда быть скином становилось немодным. Так произошло, например, в Америке и Западной Европе. Увлечение антиглобализмом стало той модой, которая вышибла скинов с западной молодежной арены и загнало их в субкультурное гетто. Если раньше, лет 15 назад, где-нибудь в ФРГ можно было встретить достаточно образованного скина, то сейчас из таких слоев люди в скин-движение не рекрутируются. Сегодня европейские скины — это те люди, у которых не хватает интеллекта для понятия и принятия модных антиглобалистских идей. У нас же отношение властей к антиглобалистам крайне негативное. Им проще со скинхедами, они, в отличие от антиглобалистов, направляют социально-психологическое напряжение в обществе по горизонтали (на себе подобных), а не по вертикали (собственно на власти).

У меня заканчивается кассета на диктофоне. Параллельно с этим заканчивается и вторая чашка чая... Напоследок задаю вопрос о прогнозах роста и расширения скин-движения в России. Тарасов объясняет:

– Существует некий предел роста, до которого может дойти любая молодежная субкультура. Такого, чтобы та или иная субкультура подмяла под себя всю молодежь, не бывает — хотя бы потому, что большинство молодежи суть обыватели, которые вообще чужды любой субкультурности. До возникновения второй волны можно было посчитать этот самый предел — в случае со скинхедами он составлял 40 000 человек. Вторая волна обычно дает удвоение этой цифры — соответственно, мы можем рассчитывать на то, что, когда общее число скинхедов в России достигнет 80 000 человек, НС-движение стабилизируется. Если, конечно, никто не будет его специально поддерживать, развивать и вкладывать в него деньги. Как это было, например, в Англии, когда Национальный фронт изрядно вложился в скин-движение, дал деньги Screwdriver на концерты и тусовки. Когда придет новая молодежная мода, НС-движение пойдет на спад. Хотя вряд ли когда-нибудь оно полностью сойдет на нет. Так вообще не происходит с субкультурами. Если у нас до сих пор встречаются хиппи — представители движения, переставшего быть актуальным лет тридцать назад, — что говорить о куда более молодых скинхедах...

БОЕВАЯ СИЛА

Возле родной «Планерной» вижу кучку людей в полном обмундировании: бомберы, бритые затылки из-под шапочек, подвернутые джинсы, подтяжки. Средний возраст — 16-17 лет. Это уже не «карлики», но и не центровые бойцы, это те, кто составляет основную массу движения, и те, кого, по мнению старого арбатского скина, стоит опасаться больше всего. Согласие получить интервью в обмен на пиво я получил от них на удивление легко. Располагаемся на детской площадке во дворике. По дороге за пивом они говорят на самые обычные темы: кто кого трахнул, кто где нажрался и кому навалял (не врагам нации, а вообще). Никаких выкриков «Уайт-па», «Oi-ziga-zaga» и вскидываний правых рук.

– Вот мимо проходят кавказцы, каковы у них шансы получить от вас прямо здесь и сейчас?

– Здесь и сейчас — небольшие. Что мы, идиоты, что ли, срать, где живем. Нас здесь каждая собака знает. Так мы недолго протянем.

– Из-за ментов или местных кавказцев?

– Из-за ментов, конечно. Чурки — фигня. Они только и могут, что скопом на одного прыгнуть, когда у них помидор с лотка стащили...

– Постой. А у вас разве не так же принято? Ваши скопом на одного никогда не бросаются...

– А это не западло. Потому что это их традиция, не наша. Они только так и понимают.

Потом один из компании вспоминает месячной давности историю про Серого, который как-то раз нажрался и избил кавказца прямо здесь, на «Планерной», практически у себя под окнами. Однако это все-таки исключение из правила.

Пиво постепенно переливается из бутылок в желудки, а парни все больше убеждаются в том, что я не мент, и под конец становятся все откровеннее.

– Да, сейчас чурок все чаще мочат. Но сколько русских мочат чурки? В тысячи раз больше. Пока это так происходит, черных будут бить и мочить. Даже если они не чечены, а какие-нибудь азеры, потому что все без разницы: зараза — она везде одинакова...

Ребята хмелеют, и я снова вспоминаю слова старого арбатского скина о том, что именно так, с пивом и на лавочке, зарождаются те самые спонтанные акции. За время нашей беседы (она заняла минут 30) мимо нашей лавочки прошли пять кавказцев. Каждый раз я внутренне напрягался, ожидая от собеседников перехода от слов к прямому действия, но никто даже в спину им не бросил не одной ехидной фразы. У метро «Планерная» в этот вечер все было спокойно.

В этот же день, 8 ноября, по сообщению «Эха Москвы», на Большой Тульской улице шестеро неизвестных напали на трех турецких строителей. У одного из пострадавших врачи зафиксировали рваную рану губы, у другого — перелом нижней челюсти. Все пострадавшие доставлены в 1-ю Градскую больницу.

БАНДЫ СКИНХЕДОВ

«ОБ-88»

На данный момент самая авторитетная скиновская группировка. Средний возраст — 22-27 лет, самому старшему человеку — 38. Придерживаются строгой иерархии. Костяк «центровых» — 20 человек. При необходимости могут легко собрать «суппорт» из 250-300 человек.

BLOOD & HONOUR

Примерно 50 человек без костяка и иерархии. Возраст — 16-40 лет. Признаны почти всеми европейскими скин-организациями, много внимания уделяют международному общению.

«МЕДВЕДИ»

Люди, в свое время отпочковавшиеся от футбольных хулиганов (15-20 человек). Многие из них раньше болели за соперничающие команды и причисляли друг друга к лагерям футбольных «друзей». Возраст — 18-27 лет.

HAMMERSKINS RUSSIA

Примерно 10 человек в возрасте 25-30 лет. В Европе «хаммеров» не признали. Они отправили в несколько европейских стран электронные письма с предложениями общения и сотрудничества. Тогда ответили только испанцы, написав, что русские, с их точки зрения, арийцами вообще не являются и бороться вместе с ними они не собираются. Остальные «хаммеров» вообще проигнорировали.

Все остальные московские объединения скинов носят местный характер и либо не имеют названий, либо пока не прославили их в серьезных акциях. Именно такие банды придают движению массовость.