Слои манежные

Ровно десять лет назад в центре Москвы началось строительство одного из крупнейших и бестолковейших сооружений столицы - подземного торгового комплекса "Охотный ряд". Благодаря ему мы теперь имеем счастливую возможность, прогуливаясь по Aлександровскому саду, любоваться не архитектурой гостиницы "Националь", старого МГУ и Манежа, а красивым курортным парапетом лже-Неглинки с нависшей над ней жизнерадостной провинциальной молодежью, входами в рестораны, выполненными на манер входа в Пятигорский провал, и, конечно же, уникальными анималистическими творениями Сами Знаете Кого.

A еще в начале 90-х здесь простиралась огромная пустая площадь. Лишь по периметру ее двигались потоки машин, да ближе к зданию Манежа стояла гранитная глыба, надпись на которой гласила, что площадь носит гордое имя - 50-летия Октября. Это продуваемое пространство, образовавшееся в 1930-х после сноса старых кварталов, простаивало явно неоправданно. Периодически появлялись разные идеи благоустройства площади, вплоть до переноса сюда "Рабочего и колхозницы". Но переустройства такого масштаба - освоения подземного пространства на 40 метров вглубь - не ожидал никто. Уникальным был и размах предварительных археологических изысканий. В рядах археологов, прибывших на Манежную десять лет назад, повезло оказаться и автору этих строк.

В начале 1993 года площадь обнесли сетчатым забором, за которым появился чудовищного размера бульдозер. Вонзив стальной плуг в многослойный асфальт, он медленно двинулся вперед. Старые кабели, трамвайные рельсы, брусчатка, давно исчезнувшая под метровым слоем асфальта, - все снова явилось московскому небу.

До революции здесь располагались Лоскутный и Обжорный торговые ряды. Вся площадь была застроена домами, лавками, складами. Это был, мягко говоря, не самый респектабельный район Москвы. В 30-е годы весь квартал снесли - иначе в пролетарские праздники демонстрантам и боевой технике ни в жизнь бы не протиснуться на Красную площадь.

Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на бесхитростность снесенных домов, их фундаменты были выстроены очень по-хитрому. Дело в том, что они оказались на пути мощного потока грунтовых вод, устремляющихся с холма (того, на который уходит Тверская улица) в речку Неглинку, текущую в трубе под Aлександровским садом. Любой монолитный фундамент перекрыл бы путь воде, и образовавшееся возле него подземное болотце пришлось бы очень некстати как для людей, так и для зданий. Какой же выход нашли архитекторы прошлого? Они построили фундамент не в виде сплошной каменной кладки, а как ряд чередующихся арок, напоминающих пролеты моста. Вода проходила под домами не задерживаясь и не вредя конструкциям. Интересно, сколько воды уже собрал циклопических размеров монолит торгового комплекса и что первым уйдет в трясину: гостиница "Националь" или старое здание МГУ?

Прекрасно сохранившиеся подвалы снесенных домов (в некоторых уцелели даже дверные коробки) кроме восхищения мощью инженерной мысли предков подарили экспедиции "детский" клад, состоящий из медных монет, дореволюционную, но уже довольно увесистую телефонную книгу, аптечные пузырьки, сифон "Калинкинъ в СПб" и другие предметы XIX - начала ХХ века.

Раскопанные фундаменты, построенные из белого камня и кирпича, смотрелись очень необычно - словно руины античного города. По словам руководившего работами академика Векслера, законсервированные под открытым небом руины своей эффектностью могли бы соперничать с римским Форумом. Но увы, городские власти отказались от непрактичного предложения пожертвовать частью торговой площади для устройства экспозиции.

Век восемнадцатый одарил нас изобилием расписных печных изразцов и зрелищем некрополя Моисеевского женского монастыря. Монастырь был небольшой и располагался в том углу площади, что ближе к Государственной думе. При Екатерине II монастырь закрыли, церковь разобрали, а погост, что был при ней, сравняли с землей.

Археологи вообще-то предполагали, что придется вскрыть некоторое количество захоронений, но того, что выдала мать сыра земля, не ожидал никто. Рассказывает мой бывший коллега: "Представьте себе участок котлована примерно тридцать на тридцать метров, сплошь уставленный гробами. Гробы старые, долбленые. Расчистив, их оставляли на прежнем месте и копали дальше, понижая общий уровень раскопа. В результате получалось, что гроб стоит на постаменте из земли. Дерево сохранилось так, что можно было снять крышку целиком - она не рассыпалась бы. На одном пятачке раскопа, диаметром примерно в пять метров, мы столкнулись со странным явлением. Несмотря на то что земля там ни по своему составу, ни по влажности не отличалась от почвы на всем участке работ, тела погребенных не разложились. Они лежали как живые, только были покрыты светло-серой плесенью. Очень странное и завораживающее зрелище... Одежда, обувь - все сохранилось. Останки принадлежали монахиням и обитательницам монастырской богадельни. Стали поговаривать, что это и есть чудо нетленности святых. Кто-то теперь, задним числом, утверждает, что тела мироточили. Не знаю, сам не видел. Но была находка и прямо противоположного свойства: останки женщины с деревянным колом в солнечном сплетении... Словом, атмосфера на раскопе была тяжелая. Не то что страшно, но как-то неестественно, когда вокруг тебя стоит почти шестьсот гробов. Поэтому наши, когда копали, пили сильно..."

Теперь все останки перезахоронены на одном из подмосковных кладбищ, а одежды, нательные кресты, четки монахинь выставлены в Музее археологии Москвы.

Манежная площадь сохранила и следы XVII века. В то время почти вся ее территория была застроена жилыми и хозяйственными зданиями, принадлежавшими бойцам элитного подразделения Русского войска - стрельцам Стремянного полка (он был средневековым предшественником Кремлевского президентского полка). Стрельцы несли службу возле государя, а здесь, в малой Стрелецкой слободе, они жили. Жили как обычные горожане: вместе с семьями, разной рогатой и безрогой скотиной. Здесь же занимались ремеслами (на то, что стрельцы "подхалтуривали", начальство смотрело сквозь пальцы). Детям с раннего возраста прививали боевой дух: среди находок реального, взрослого, оружия то и дело попадались его детские аналоги: деревянные мечи, сабельки, игрушечные луки.

Именно дойдя до этих слоев, мы, не искушенные в строительных тонкостях люди, поняли, как непросто будет сделать здесь подземное сооружение. Вода сочилась отовсюду: из стенок раскопа, между камнями старинной кладки, из-под бревен древних мостовых. За ночь на дне ямы скапливалось до 50 сантиметров воды. Почти половина рабочего дня уходила на вычерпывание жидкой грязи в бадью, что опускал нам сверху экскаватор. Однажды трос лопнул, и полная бадья сорвалась в раскоп. Хороший грязевой душ надолго запечатлел наши силуэты на стенках раскопа.

Но именно из-за влажности и сохранились деревянные постройки, обувь, игрушки стрелецких детей, берестяные короба и лапти, фигурные кожаные накладки на седла и многое другое, что обычно в московском культурном слое не сохраняется. Особенно эту уникальную сохранность органических материалов запомнили те, кому пришлось по всем правилам археологической методики раскапывать "дела давно минувших дней" на месте стрелецких нужников. По иронии судьбы это место находилось как раз под той памятной гранитной глыбой...

К концу XVI - началу XVII века относятся и доказательства существования языческих ритуалов в обиходе средневековых москвичей. Об этом повествуют строительные жертвы. Оказывается, была такая суровая традиция - перед началом зодчества закопать под одним из углов будущего дома какое-нибудь кровавое подношение высшим силам. На Манежке под угол сруба положили лошадиную голову, представшую нам уже в виде зловещего черепа, в другом - прикопали курочку-рябу. В языческие времена и то и другое считалось символом благосостояния, чего, собственно, и пожелали себе люди, принесшие эти жертвы.

Семнадцатый век был последним историческим периодом, культурный слой которого мы изучили без спешки, без традиционного "поджимания сроков". К сожалению, первой жертвой этих самых сроков пал Воскресенский мост. Он был благополучно обнаружен на своем месте и расчищен. Мост-плотина был частью уникального для своего времени гидротехнического механизма: водяной двигатель при помощи гигантской трансмиссии снабжал механической энергией прессы московского Монетного двора. Да и с эстетической точки зрения мост был интересен. Стали готовить его к консервации с последующей музеефикацией. И тут появились они - Сроки. Древний мост за одну ночь разобрали и львиную долю его конструкций вывезли в неизвестном направлении. То же случилось и со слоями, содержавшими предметы домонгольского периода или времен летописного основания Москвы (XII-XIII века), которые были обнаружены вдоль русла Неглинки. Если бы их обследовали как положено, то возможно, сделали бы сенсационные открытия в области московской хронологии. Не случилось: на место обнаружения древнейших слоев пригнали роту стройбатовцев и поставили им задачу закончить раскоп в течение нескольких дней, что и было исполнено. Земля лопатами перекидывалась в отвал, а оттуда вывозилась грузовиками.

И тем не менее на Манежной площади нашли несколько предметов, однозначно принадлежавших "додолгоруковскому" населению московской земли. Это и изящные цветные стеклянные браслеты, которыми любили украшать себя красавицы вятичанки, и спиралевидная декоративная медная бляшка, явно принадлежавшая древним финно-уграм. Проблема в том, что нашли их в грунте, намытом разливами речки Неглинки, вне каких-либо археологических памятников, и делать на основании этих находок научные выводы стало невозможно. На этом археологический аврал закончился, и начался аврал строительный. Пришедшие каменщики поднапряглись и создали то, что создали. Правда, это имело мало общего с тем, что должны были построить, но разве это главное? Главное то, что на 850-летие Москвы подземный торговый комплекс "Охотный ряд" был торжественно условно открыт. С этого момента началась героическая спасательная операция по его поддержанию на плаву. Десятки людей постоянно борются за его выживаемость, заморские агрегаты работают без перерыва - качают воду, нагнетают воздух... Но стоит оставить объект на произвол судьбы - и мы получим единственный в своем роде полигон для тренировки дайверов. Скажем, во время парада 9 мая 1998 года на Красную площадь прошли войска. Естественно, строем, в ногу. Возникший эффект резонанса повел подземные сооружения. Обнаружились подвижки блоков стен, появились горизонтальные и вертикальные трещины, кое-где лопнула гидроизоляция, через швы потекла черная грунтовая вода.

Ну а пока все мы можем совершенно бесплатно пройтись по залам подземного комплекса, полюбоваться на мраморные интерьеры - истинный шедевр городского кича, проложить маршруты будущих подводных путешествий. Похоже, их у нас будет еще немало: есть проекты освоения подземного пространства под Пушкинской, Славянской, Колхозной, Павелецкой, Белорусской, Театральной, Боровицкой площадями, а также под зданием Манежа. Водолазы без дела не останутся.

Максим Перевитский