Ресторан "Чайн-таун"

Когда на этой неделе наш Президент полетел в Китай, я решил сходить туда тоже. Правда, один, даже без жены, потому что Китай – страна таинственная, непредсказуемая, в чем-то совсем неожиданная. Мои приятели, что раньше там бывали, говорили о ней с горящими глазами и необъяснимым чувством восторга. Хотя, вроде бы, чего восторгаться? Ну, Китай и Китай. Обычный "Чайн-таун". Так нет. Известный писатель земли русской Александр Абрамович Кабаков, человек вообще-то усатый и степенный, однажды даже выскочил в нем на подиум, где, изможденные нелегким трудом, светились насквозь стриптизерши, схватил горластый микрофон и заорал испуганным китайцам: "Гори, гори, моя звезда!" А кандидат медицинских наук, светило психиатрии Петр Каменченко, отведав там множество неведомых ему мясных блюд, радостно переваривал их дома и смотрел "Дорожный патруль". Патруль в тот вечер задержал подозрительные "Жигули", багажник которых был набит бездыханными телами дворняжек. "А это что?" – спросил потрясенный гаишник. "А это по заказу "Чайн-тауна"", – ответили задержанные. И что вы думаете? Светило даже не стошнило. А на следующий день оно помчалось продолжать трапезу.

Но самую фантастическую историю поведал мне "герой года" по версии "Рамблера" журналист Валерий Панюшкин. Будто бы однажды находился он в "Чайн-тауне", и вдруг на подиум вышел китаец в белом колпаке и с поводком. А на поводке у китайца было симпатичное животное – муравьед. С длинной и тоскливой мордой, обращенной к людям. И начал китаец радостно рассказывать собравшимся, как любят в Китае это симпатичное и умное животное, и сколько разнообразных и вкусных блюд можно из него приготовить. Валерий же Панюшкин был там не один, а с девушкой, которой к тому же мечтал понравиться.

- Сисяса я рассказу есё сють-сють про скусную еду из муравьеда, – продолжал китаец в белом колпаке, – и пойду на кухню сто-то делать.

- Валера! – заломила свои красивые тонкие руки девушка. – Неужели ты позволишь этому извергу сварить прелестную зверюшку? – и по ее розовым щекам поползли жемчужные слезинки.

Тогда известный журналист Панюшкин встал из-за стола, тряхнул головой и грозно сказал китайцу:

- Мы не позволим вам убивать зверюшку. Сколько стоит порция?

- Это осень редкая муравьеда. В Китае все они зывут сегодня в "Красной книге". Тысяся долларов стоит, – ответил китаец.

- Подавись! – швырнул Валера под восторженные аплодисменты зала пачку "зеленых" и нежно прижал муравьеда к груди.

Наверное, Панюшкин врал. Потому что никогда не видел я у него ни муравьеда, ни тысячи долларов, да и не ходил он с девушками, которым хотел понравиться. Давно и счастливо женат. Но история мне понравилась. И когда президент Путин полетел в Китай, я решил сходить туда тоже. Благо, что и находится-то он совсем неподалеку. В полутора километрах от станции метро "Сокол". На улице Панфилова.

Как вы уже, возможно, догадались, "Чайн-таун" – это китайский ресторан, который существует в Москве уже восемь лет, и о котором мало кто знает, кроме моих друзей, да китайских челноков – его всегдашних посетителей. Потому что раскинулся этот таун не на шикарных авеню, а в недрах таинственного китайского общежития. И только тоскливая желтая вывеска на стене дома молчаливо говорит о ресторане. Но если вы не поленитесь и найдете этот дом, если под гирляндами малюсеньких лампочек преодолеете пять крутых лестничных маршей, то попадете в Китай. Не в тот безликий и индустриальный, куда направился наш президент, а в старый, милый и патриархальный, где бабы все зовутся Турандот, а мужики, конечно же, Калафы.

- Лусе одина гость в доме, чем вобсе никого, – встретила меня на входе хозяйка ресторана Ли Чан Лин. И я так думаю, что это был Конфуций.

Конечно, "лусе". Потому что ресторан в эти дневные часы был абсолютно пуст. Жильцы общежития еще терпеливо сидели на своих рынках, и роскошные красные фонарики, что свешивались с потолка, светили только для меня. И шелковые панно на красных стенах радовали только меня прозрачным буйством красок. И даже пучеглазые карпы, что лениво плавали в искусственной запруде в центре зала, плескались только для меня. Это выяснилось буквально на второй минуте общения с меню. С его первой страницей, с фирменными блюдами, при одном зачтении которых в животе начиналось революционное брожение.

"Утка по-пекински – 32 у. е. Суп под белым соусом – 28 у. е. Голубцы с начинкой из морепродуктов – 10 у. е. Живой императорский карп – 25 у. е."

- Карапа, карапа, – прошептала Ли Чан Лин, указывая жестом на запруду. – Восемите карапа.

- Почему карпа? Может быть, я хочу баранину, запеченную по-синьцьзяньски за 15 у. е., или жареные королевские креветки с имбирем за 32 у. е., или те же королевские креветки в соусе ци-джи за 30. А вот, погодите, жареная лягушка с душистым перцем за 15 у. е., или какая-то удивительная "тоуфора фанцзы, запеченная с луком и яйцами" за 22 у. е. Это, кстати, не производное от муравьеда?

- Карапа, восемите карапа, – умоляла хозяйка.

- Почему?

- Осена вкусна, – улыбнулась Ли Чан Лин, и я сдался. Через минуту здоровый мужик в белом колпаке зачерпнул из запруды жирную рыбину и понес ее на кухню. И я ее совсем не пожалел. Потому что карп – не муравьед, и к тому же жутко костлявый.

... Когда через двадцать минут я боязливо ущипнул распластанную рыбу, то кроме дивной нежности во рту не ощутил буквально ничего. Розоватое суфле устремлялось в стремнину горла, не прикоснувшись даже к языку. Неизъяснимое блаженство за 25 условных единиц охватило меня. К тому же салат "Дружба" за 15 у. е., который был заказан к карпу по просьбе той же Ли Чан Лин, полностью соответствовал своему названию. Он был рассчитан на пятерых и состоял из сплетенных в едином порыве моркови, медузы, водорослей и грибов. "Дружба-фройндшафт, – сыто подумал я. – Сталин и Мао слушают нас, слушают нас".

В меню ресторана было еще множество замечательных блюд из тех, что каждый вечер ест трудолюбивый и талантливый китайский народ. С которым на этой неделе знакомился наш Президент. И если вы хотите хоть немного быть похожим на китайца – идите в "Чайн-таун". Не прогадаете.

Старый Дракон