Разговоры в городе

На 2-й Тверской-Ямской улице

«У нас на работе есть возможность ездить во Францию на летние стажировки. Среди сотрудников несколько человек хо­тели поехать, а у двух из них не было загранпаспорта. Они подали документы в ОВИР сильно заранее — в апреле им должны были выдать паспорта. И тут началось: «Ваш паспорт еще не готов, приходите позже». Понятно почему — взятку хотят. Человека перед выбором поставить: либо заплатить, либо не поехать — что он выберет? Апрель прошел, май. В июне им уже надо в посольство подавать документы, а паспорта нет. Тогда им кто-то посоветовал, что нужно делать. Приходишь и говоришь: «Дайте мне письменное объяснение, почему вы не соблюдаете установленный по закону срок выдачи паспорта». Именно письменное — не устное. Оба моих коллеги так сделали — в разных ОВИРах, — и обоим тут же выдали паспорта! Чиновники бо­ятся всяких бумажек — сразу говорят: «Да-да, сейчас еще раз проверим» — и быстро приносят паспорт».

В саду «Эрмитаж»

«У меня есть подруга Даша, год с ней дружу. Мы часто видимся, тусим вместе — в фейсбуке куча совместных фоток, постоянно друг друга комментим. Даже когда в Одессу ездили, она с нами была. И вдруг я узнаю, что у нее есть ребенок. Я говорю: «Даша, а как же ты скрывала? Он что, не с тобой живет?» Нет, говорит, с ней и с ее мамой, каждый день она с ним общается, водит в садик. Я, конечно, все понимаю — она его в 19 лет родила. Но чтобы вот так: ни слова в фейсбук о нем, ни одной фоточки, вообще как будто его нет! Она сказала, что хочет свою личную жизнь сначала устроить, а ребенок всех отпугивает».

На Берсеневской набережной

«Коля? Нет, его с нами не было. Я ему ­вчера позвонил, говорю: «Ты придешь? Праздник все-таки». Но он сказал: «Знаешь, мне тут включили горячую воду. Я так долго ждал этого. Я так соскучился. Я сейчас набираю ванну и буду лежать в ней не меньше трех часов! Это мой настоящий праздник».

В Измайлове

«Так все сейчас делают — едешь на восьмом месяце в США, как будто бы на две недели. А сама остаешься и там рожаешь. Главное, на таможне нужно, чтобы не по­думали, что ты уже на девятом. А у меня живот большой, поэтому я его планирую как-нибудь скрыть. Как думаешь, если я сверху шаль вот так, а снизу свободно, — не заметят? Пусть думают, что я беременна, но на шестом. В любом случае там надо справку заполнить, что если роды случатся в США, то я беру на себя все ­расходы. Ну а я беру. Это по деньгам — как в Москве. Когда я рожу, подам сразу ребенку на два гражданства: на амери­канское и на российское. И будет у моего ребенка билет в нормальный мир. Заодно в Майами два месяца поживем, на пляж будем ходить».

«У моего знакомого из-за походов на все зимние митинги развился неврит: все ли­цо перекосило, просто кошмар. Сегодня он мне так и сказал, мол, не пойду никуда, мне на люди стыдно показываться».

На проспекте Академика Сахарова

«Я тут фотографирую плакаты разные. Я особенно солидарен с плакатами против закона об образовании. Реально на­род возмущен: если закон о митингах ка­сается только тех, кто на них ходит, то об образовании — всех россиян. Еще видел девушку с плакатом «Путин раздел до­гола. На стипендию много не купишь». Это тоже верно».

В парке Горького

«Сейчас проходили через Нескучный сад, там есть загончик с овечками, знаешь? И вот какой-то дядька подъезжает на ве­лике и говорит им: «Кис-кис». Они, ко­нечно, не реагируют. Ты только подумай: овечкам — кис-кис! В любой детской книжке написано, что кис-кис — это кошке. Тоже мне, горожане. Скоро корову не смогут от лошади отличить».

В троллейбусе на Китай-городе

«Вчера у нас в Люблино выхожу из метро, стою на автобусной остановке. Вдруг подъезжает длинный черный лимузин — настоящий такой, как в старых фильмах, — и из него вылезает куча женщин в костюмах розовых зайцев, а некоторые в одних трусах, все с бокалами шампанского. Тут же сбегаются таджики с рынка, азербайджанцы-таксисты, давай снимать на телефоны: «Э, зайка, иди ко мне». Не знаю, что там дальше было, мой автобус приехал».

В «Коломенском»

«Знаешь, около церкви есть пушка? Я там гулял, когда при мне с ней человек пятнадцать сфотографировалось. Я для себя выделил три типа: дети, которым просто про пушку интересно; тетки, которые на нее ложатся и отставляют попу, а их мужья фотографируют, и толстые мужики за сорок, которые садятся на нее, обычно компаниями. У них такая шутка — сфотографироваться с пушкой, зажатой между ног».

У Патриарших прудов

«Когда наши грекам проиграли, я после матча хотел помыться, но они, сука, воду выключили! Ты понимаешь, всю — и го­рячую, и холодную! Вот что гонит людей на митинги: сборная сливает важнейший матч за два года, а вода из крана не течет, потому что они ремонтируют трубы каждое лето. Нигде на свете уже, наверное, этого нет. Я представляю, как бы отреагировали немцы, если бы им стали отключать летом воду! Как минимум смена правительства, если не гражданская война. На­утро открываю интернет, вижу цитату Аршавина: «То, что мы не оправдали ва­ших ожиданий, — ваши, а не наши проблемы». Подумал, что примерно то же самое мне бы сказали в ЖЭКе, если бы я обратился туда с вопросом, почему нельзя починить трубы один раз так, чтобы потом не делать это каждое лето».