Промзоны XXI века: что будет с городами?
Экономисты все чаще говорят о новой промышленной революции. После многих лет усиленного строительства постиндустриальной экономики промышленность возвращается на повестку дня в развитых странах. И не в виде проблемы, а в виде одного из важнейших драйверов развития экономики и создания рабочих мест. Похоже, мир соскучился по инновациям в реальной, а не виртуальной сфере. Неслучайно самыми яркими технологическими новостями все чаще становятся промышленные нововведения: электромобили, 3D-принтеры, сланцевая революция. В течение 10–15 лет нас ждет появление противоастероидной защиты, регенеративных препаратов на основе человеческих клеток, супераккумуляторов, «угольной нефти» и других решений, которые можно будет «пощупать». Действительно ли мы находимся в состоянии промышленной революции? И что она будет означать для городов, которые служили опорными точками предыдущей волны индустриализации, но активно боролись с промышленностью в последние годы?
Эта статья опубликована в новом iPad-номере журнала «Большой город»: «Законы утопии: из чего будут сделаны новые города». Все номера журнала можно скачать бесплатно в AppStore.
Почему развитый мир вспомнил о промышленности
Главным термином, звучавшим в паре со словом «производство» в последние пару десятков лет, был «офшоринг» – перенос тех или иных видов деятельности в другие страны. Офшоринг касался не только производства, но и сервисов, и информационных технологий, однако общеизвестно, что количество рабочих мест в промышленности развитых стран, да и доля этого сектора в ВВП существенно сокращалась уже с конца 1970-х годов. Америка выносила производство в дешевые Китай и Мексику, Западная Европа – к своим восточным соседям.
Однако в последние годы, особенно во время кризиса 2008–2009 годов, производство вернулось в повестку дня развитых стран. Заговорили о том, что пора бы отойти от взгляда на промышленность как нечто бесконечно устаревшее и начать возвращать производственные активы назад. Начался пусть не взрывной, но стабильный рост занятости в американской, например, промышленности. Развитый мир вдохновили и успехи Германии, которая, сделав ставку на машиностроение, по итогам кризиса смогла нарастить занятость и выйти на второе после Китая место в мировом экспорте. Что способствует новому взгляду на проблему?
Во-первых, развивающиеся страны стали утрачивать безусловную привлекательность в плане издержек. Рост производительности начал замедляться. Так, по данным Национального бюро статистики и Мирового банка, в Китае в 2011–2012 годах зарплаты в промышленности росли на 15–20% в год, тогда как рост производительности труда не превышал 10%. Да, промышленность из Китая перебирается в менее развитые страны – например, Вьетнам, – однако общий тренд понятен. Еще один удар по преимуществу в издержках – «сланцевая революция» в США. В результате разработки трудноизвлекаемых запасов страна стала полностью обеспечивать себя газом, а цены на внутреннем рынке уже в 2011 году были в три раза ниже, чем в Европе.
Во-вторых, это новые «подрывные» технологии в производстве (3D-принтеры, робототехника и прочие «умные» решения) и изменения в структуре спроса – он становится более сегментированным, потребители хотят быстрее получать товары и хотят больше разнообразия. Это приводит к тому, что зачастую становится выгодно производить товары рядом с потребителем и рядом с центрами разработки.
В-третьих, перенос производства зачастую оборачивается для развитых стран потерей конкурентных преимуществ. Вместе с производством начали утекать навыки, связанные с инженерными специальностями, разработкой продуктов, техническими специальностями и так далее. В частности, американцы сетуют на то, что уступили азиатам лидирующие позиции в разработке электронных компонентов. На азиатских рынках есть проблемы с интеллектуальной собственностью. Наконец, производство, как правило, генерирует вокруг себя и большой объем сервисов: Rolls-Royce, например, позиционирует себя еще и как сервисную компанию, получая до половины своих доходов от услуг.
Полностью статью читайте здесь.
