Проклятье глиняных котов

При поступлении в колледж в родном Пятигорске мне не хватило баллов для зачисления на факультет художественной росписи. Взяли меня только на платное отделение менее популярной керамики — туда принимали всех, кто мог заплатить за обучение. Что такое керамика, я тогда понятия не имел. Денег на мою учебу у семьи почти не было. Но через два месяца мне предложили перевестись на бюджетное место.

Выпускной работой у меня был пивной набор — бочонок с кружками и поднос. Я тогда уже работал начальником цеха керамики, и диплом мне помогали делать коллеги. В 2000 году я поссорился с директором своего завода, который заявил, что у меня будет право голоса в том, что касается развития производства, только «когда я 15 лет на заводе отработаю». И одновременно армейский приятель позвал в Москву. Я бросил все и приехал.

Пришел на первое попавшееся керамическое производство — «ЗЕТ-керамика», и через 40 минут мне предложили работу. Правда, платили 3 000 рублей. Мне этих денег хватало только на проезд, а жил я у того друга, который меня позвал, — он меня и кормил. Где-то год я так проработал, и пригласил меня к себе один знакомый — строить бизнес на керамике с нуля. По его бизнес-плану художникам (у которых обычно зарплата сдельная) доставалась доля в 11% от дохода с того, что ими сделано. Это невиданно низкий процент для керамики — обычно 25-40% давали. И чтобы план не провалился, нужно было разработать очень привлекательный и при этом очень простой и дешевый в изготовлении ассортимент. И мы нашли выход — котики! Простой, но прикольной формы, с минимальными затратами на декор. И коты поперли.

Коты наши были везде, во всех сувенирных лавках. В частности, они продавались в сети галерей «Дигри» — как индонезийские. Помню, зашли с друзьями в один из таких магазинов — там целая полка моих котов была. Тут подходит продавец-консультант и начинает про них рассказывать: что вот, традиционные коты из Индонезии, чуть ли не из лунного камня сделаны.

У нас ассортимент был большой — вазы, шкатулки, подсвечники. Но главное, конечно, — это коты. Мой партнер благодаря им себе квартиру купил. А меня от них тошнить начало. Мы производили котов тысячами и тысячами, и все на тебя такими одинаковыми глазами смотрят… Я хотел увеличивать объемы за счет чего-то другого, более сложного, но партнера это не вдохновляло: он хотел больше объемов при меньших затратах. На этой почве мы и разошлись. Он мне должен был что-то — ведь мы много пускали в расширение производства, там и моя доля была значительная. Но он сказал, что денег у него сейчас нет, заплатит потом. Когда я понял, что их, скорее всего, и не будет, попросил хотя бы отдать мне два керамических панно, которые я сделал, пока с ним работал. Он обрадовался, что легко отделался, — на том и порешили.

Я арендовал помещение, стал делать что-то самостоятельно. Но двигалось все туго, прямо катастрофа. И вот однажды я увидел в газете объявление с заголовком «Деньги на дело». Я толком и не прочитал его — только заголовок и телефон, по которому позвонил. Меня спросили, кто я и что, попросили контактные данные и сказали «мы вам позвоним». Это был какой-то импульс, мгновенная эмоциональная реакция, потому что мне правда были очень нужны деньги на дело. Чуть позже мне перезвонили и попросили прийти заполнить анкету. Пришел, заполняю, и вдруг на последней странице вопрос: «Принимали ли ранее участие в телепроектах?» А я сидел с другими претендентами. Оборачиваюсь и спрашиваю у них: «Так это телепроект, что ли?!» Я был почему-то уверен, что это какая-то банковская история, кредиты малому бизнесу или что-то в таком духе. И был страшно разочарован. Отнес анкету девушке за стойкой. Она говорит: нужно еще видеозапись сделать. Я собирался сбежать, но девушка уговорила — мол, это три минуты. Затащила в какую-то комнату, включила камеру, начала задавать вопросы. Запись действительно была недолгой, и, уходя оттуда, я испытал облегчение — ни на что, связанное с этим проектом, не рассчитывал. Но через две или три недели мне позвонили, сообщили, что я отобран для проекта, и мне надо поговорить с психологом. Так я попал на шоу «Капитал» телеканала ТНТ.

В каждой серии проекта несколько человек представляли свои бизнес-идеи, а известные предприниматели их оценивали и выдавали лучшим стартовый капитал. И вот мы сидели с сестрой в съемной квартире и писали бизнес-план в последнюю ночь перед съемками. Придумали концепцию мастерской, которая бы делала эксклюзивные вещи для интерьера. Режиссеры сказали перед съемками, что у меня самый реальный план — в том смысле, что есть что-то осязаемое, интересное. Только нужно сумму уменьшить раза в три, чтобы был шанс победить.

И вот день съемок. Все участники как на конвейере: на каждую презентацию отводилось не больше 20 минут. В жюри были Павел Теплухин из «Тройки Диалог», Евгений Чичваркин  из «Евросети», Андрей Коркунов, выпускающий конфеты под своим именем, и Надежда Копытина, президент компании «Ледово», которая производит замороженные продукты. Ведущим был Василий Уткин. Я тогда еще и знать не знал, кто это такой. Я выступал последним перед обеденным перерывом. И с самого начала все у меня пошло не так, как надо было режиссерам. Я вышел со своими пивными кружками, жюри хотело их посмотреть, я выскакивал из кадра, показывая их, давал посмотреть фотографии других работ и совершенно выбился из отведенных 20 минут, но, так как был обеденный перерыв, меня продолжали снимать. Все очень заинтересовались, хотели, как я понял, дать мне денег, но тут слово взял Теплухин. Сказал, что я не бизнесмен, что мне не деньги на дело нужны, а заказы и заказчики — и вызвался быть первым из них. На том в жюри и сошлись. За обедом скупили все, что у меня было с собой, и попросили оставить контакты для будущих заказов.

Когда я уже ехал домой, мне позвонили — это был Уткин. Он увидел в портфолио для программы фото одного из тех панно, которые я забрал у партнера, и захотел его купить. Это стало большим подспорьем, потому что на вырученные деньги я закрыл все долги по аренде. А с бизнесменами из жюри так ничего и не вышло: Уткин потом рассказывал, что обсуждали меня еще дня два, тема бурлила, они названивали своим дизайнерам, чтобы оценить перспективы такого бизнеса, и те в итоге остудили их пыл, сказав, что керамистов полно — зачем вам какой-то неизвестный. Но, так как Теплухин пообещал помочь, он дожал своего архитектора , прямо насильно заставил того у меня что-то заказать, и я в итоге сделал макет камина в загородный дом Теплухина. До самого камина, к сожалению, дело не дошло: строители что-то напутали с размером дымохода, и со всеми переделками и перестройками тема керамики отпала.

А через Василия Уткина я познакомился с дизайнером интерьеров Галиной Микулик, от нее мне приходят, пожалуй, самые интересные заказы. Так что телепроект все-таки помог, хоть и не так, как я рассчитывал.

И котиков делаю, куда без них: дизайн новый, принцип тот же — очень простые в изготовлении и прикольные одновременно. С котами однажды забавная, но показательная история вышла. Приходил я в один большой сувенирный магазин, предлагал своих котов по 200 рублей. Оказалось, для них это очень дорого — им нужно три-четыре конца накрутить, а 800 рублей в рознице уже дороговато. Через два месяца в этом магазине на прилавках появились китайские копии котов — форма похожа, орнамент мой. Ну да ладно, думаю, раз Китай копирует — значит, это уже всемирное признание.

На индивидуальных заказах очень сильно отразился политический кризис. Когда началась Болотная, все словно затаились. Люди перестали тратить деньги на искусство — на керамику, в частности. У меня тогда сорвалось сразу три заказа. Сначала я думал, что, может, я один такой невезучий, но потом по знакомым поспрашивал — оказалось, то же самое. После инаугурации Путина положение дел потихоньку начало выравниваться. Видимо, люди распаковали чемоданы.