Правила съема
Осенью пол-Москвы начинает с удвоенной энергией искать и сдавать квартиры. БГ нашел добровольцев, которым, как считается, жилье сдают с трудом, — пару геев, многодетную семью, жителя Кавказа, экспата, африканца, компанию девушек и пару с собакой — и отправил их снимать квартиры, чтобы понять, так ли это. А также выслушал истории москвичей, описывающих свои злоключения с арендой
«Всем приличным, кроме Кавказа и Азии»
Орхан, 23 года, азербайджанец
— А как вас зовут?
— Орхан.
Пятисекундная пауза.
— А кто вы по национальности?
— Я азербайджанец.
— Понятно. Ну, мы вам перезвоним, когда согласуем время.
Из первых пяти набранных мною квартир не перезвонил никто. Позже я понял: это верх толерантности риелторского бизнеса. Остальные долго не думали:
— Возраст?
— 23 года.
— Прописка?
Вру, что из Баку. По легенде, я приехал из солнечного Азербайджана и работаю в торгово-ярмарочном комплексе «Москва» в Люблино, у родственников. Короче, кошмарный сон арендодателя.
— Мы не работаем с такими.
Короткие гудки. Человек по ту сторону провода не стал ничего объяснять и просто бросил трубку.
Спустя два часа звонков мне наконец улыбнулась удача. Правда, я решил сменить стратегию и уже по телефону говорил без акцента — иначе фиг снимешь.
Иду смотреть первую квартиру — на Маломосковской. Хорошая двушка, неплохой ремонт. Стиральная машина, мебель — все на месте. 45 000 р. в месяц.
Хозяйка радушно пускает внутрь. Но чем больше она узнает обо мне, тем грустнее становится ее лицо.
— А где вы работаете?
— Торгово-ярмарочный комплекс «Москва». У нас там своя палатка.
В глазах мелькает замешательство.
— А какая у вас прописка?
— Баку.
«Чем больше она узнает обо мне, тем грустнее становится ее лицо»
— Квартира мне подходит, я готов снять хоть завтра, — говорю я. Добродушная хозяйка неожиданно начинает мямлить:
— Ну, вы знаете, у меня уже есть потенциальный клиент… Эм-м… Я буду вас иметь в виду… Я ему обещала, поймите… Если он передумает, я вам обязательно позвоню.
Последняя надежда — улица Кондратюка. В 11 утра встречаюсь с риелтором у метро «ВДНХ». Пока идем от станции к квартире, он проводит со мной инструктаж для приезжих и нерусских.
— Слушай, ты, главное, не говори, что работаешь в Люблино на рынке.
— Почему? — интересуюсь я.
— Да потому что не очень-то они любят нерусских, а тем более с рынка, понимаешь?
— А если у нас там приличный магазин? — вру я.
— Да все равно. Скажи, что ты… м-м-м… веб-дизайнер. Сойдешь за него. Там двушка — а ты один собираешься жить. Так что скажи, что будешь жить с подругой… Почему? Да потому что иначе они подумают, что ты весь аул в квартиру пригонишь, понял?
В квартире полнейший разгром. Обои отклеиваются, мебели нет вообще. Разговариваем, стоя на обшарпанном балконе. Хозяин, средних лет дяденька, на цвет моих волос никак не реагирует. Я говорю четко по инструкции риелтора: да, будем жить вдвоем, да, веб-дизайнер. Да, квартира понравилась. Да, в принципе, можем оформлять, но мне нужно время, подумать. Итого: почти двадцать звонков и лишь одна квартира, которую мне готовы сдать — путем обмана хозяина.
«Только нормальные граждане РФ»
Мария, 33 года, редактор:
«На восьмом месяце беременности квартирная хозяйка попросила меня съехать, так как опасалась, что я пропишу в ее квартиру своего ребенка — что технически невозможно в принципе. Кроме того, она не верила, что я мать-одиночка, и думала, что со мной втайне от нее живет чувак. До этого она меня два года очень любила, возила яблоки с дачи, звала в гости и так далее, а тут вдруг ее переклинило. Она говорит: «А где ребенок будет прописан?» «Ну, либо у меня, либо у отца». — «Но ведь жить вы будете тут? К вам же врач из поликлиники будет ходить? Значит, ребенок будет тут зарегистрирован? Нет, так не пойдет». Плюс ко всему внезапно в ней всплыл антисемитизм, и она стала меня обвинять в том, что я вместе с другими лицами известной национальности пытаюсь устроить из ее дома свой кагал. Новую квартиру я нашла в итоге без приключений: друг подруги съезжал и искал новых жильцов вместо себя, а хозяйка вообще в Лос-Анджелесе, и это идеально».
Юлия Харламова, частный риелтор:
«Предпочтения у всех квартиросдатчиков разные: кто-то сдает только славянам, кто-то — только кавказцам, кто-то любит бездетных, кто-то — с детьми. Кстати, людей нетрадиционной ориентации многие считают добропорядочными, платежеспособными квартиросъемщиками и пускают в свой дом без проблем. Бывает, мои клиенты не рассматривают в качестве квартиросъемщиков людей определенных профессий: полицейских, сотрудников налоговой инспекции.
Есть горький опыт, когда не сдавали квартиры инвалидам. В основном это связано с тем, что квартира сдается, например, в пятиэтажке без лифта. И понятно, что поднимать и спускать взрослого человека в коляске с пятого этажа — это очень тяжело, квартиросдатчику просто жалко этих людей. Но пару раз было, что отказывали именно из-за того, что инвалид — это хлопотно, что на этот адрес будут часто вызывать скорую. Такое тоже бывало».
Назим Надиров, 51 год, промоутер:
«С утра до вечера только и слышу истории про то, как не сдают квартиры друзьям. Любые нацменьшинства — киргизы, дагестанцы — все одно и то же рассказывают. Других историй просто нет! Хоть агентство открывай — «Аренда квартир для мусульман».