Последний монтаж

Eлизавета Английская, в задранных юбках напоминающая страуса, шарит в штанах у тщедушного графа Лестера. Малюта Скуратов вывалил из- под кафтана гигантский член с головой дракона. А у веселой голой бабы между раздвинутых ног поют три ангела, четвертого же, похожего на фаллос, баба радостно дергает за веревочку... Это – рисунки Сергея Эйзенштейна к фильму «Иван Грозный», сделанные, кстати, в сугубо практических целях. Под Скуратовым, например, помечено «Костюм», а под бабой с ангелами: «Лидия Ивановна! Теперь вы поняли прелесть сцены?»

Набросков к «Грозному» режиссер сделал море, и далеко не все они эротического содержания – больше раскадровок мизансцен: вот юный царь в Грановитой палате принимает послов, бороды еще нет, но подбородок уже тянется клинышком, а вот он же после смерти Анастасии – безмолвный, как в гору, замурованный в царскую шубу. Большая часть рисунков хранится в Музее кино и РГАЛИ и никогда не выставлялась. Те же, что представлены в «Ковчеге», – из собрания Лидии Наумовой, художника по костюмам. Лидия Ивановна рассказывает, что все 90 листов подарены ей Эйзенштейном лично. Однако известно, что Сергей Михайлович делал свои почеркушки в перекурах, объясняя актерам и бригаде, чего именно он хочет добиться в кадре. В Музее кино есть рисунок – фаллос на ножках бежит куда-то, на таком примере Эйзенштейн пытался «отвадить Черкасова от «психологизма» школы Станиславского». Наумовой достались наброски, касающиеся ее работы, – зарисовки грима и костюмов, несколько шаржей (теперь трудно угадать, на кого именно) и немного эротики.

Эйзенштейн был прекрасным рисовальщиком. Взять хотя бы его монохромный набросок к образу фон Штадена – нос-клюв, дохлые перья на доспехах, похож на ощипанного петуха. Или вот еще портреты 1944 года – отличная линеарная графика. На двух листах, кстати, изображены свиньи. И надо сказать, давно мы уже не видели таких прекрасных свиней. На месте читателей мы бы только ради этих двух рисуночков заглянули в галерею «Ковчег».
Организаторы выставки говорят, что какой-то сквозной темы у выставки нет. Кажется, это не совсем так.

Эйзенштейн был изобретателем монтажа. В «Ковчеге» поступили по-эйзенштейновски: смонтировали шутливые эскизы с кадрами со съемочной площадки: Жаров в костюме немецкого летчика спорит о чем-то с облаченным в сутану Черкасовым, а Целиковская (Анастасия) с хитрым прищуром курит в гробу. Оказывается, роковой для Эйзенштейна фильм снимался гораздо менее мучительно, чем принято думать, да и вообще был последним жизнерадостным и бесшабашным всплеском в жизни мастера.

90 малоизвестных эскизов к костюмам и набросков мизансцен, сделанных Сергеем Эйзенштейном к фильму «Иван Грозный» галерея «Ковчег» Немчинова, 12, м. «Тимирязевская», 977 00 44, до 27 июня