Попытка парада
ЛГБТ-активистам вновь не удалось провести уличную акцию. Седьмая попытка завершилась уже традиционно — стычками с поборниками морали и сотрудниками ОМОНа
фотография: flikr.com
Guillaume Paumier
Воскресенье, час дня. Напротив здания Московской государственной думы стоят три автозака, десятка два омоновцев и толпа журналистов. К подъезду думы подходят десять активистов ЛГБТ, разворачивают радужные флаги. Сначала к ним бегут журналисты. За ними, вразвалочку, омоновцы: их лица загорели во время работы на уличных акциях, они полны решимости. Начинается традиционная серия задержаний.
«Пидорки» — так сотрудники полиции называют между собой участников акции. К автозаку подходит женщина с лицом, которое принято называть иконописным, с иконой же в руках: «Содомиты, покайтесь!» — требовательно кричит она. Женщину зовут Ирина Вовк. На ее груди бант, скрученный из георгиевской ленты, а в центре банта — портрет императора Николая II. Вовк охотно дает интервью: «Я против того, чтобы в школе преподавали предметы ЛГБТ. Я представляю большинство и не хочу, чтобы мои дети ходили в школу с этими… м-м-м… меньшинствами. Мы к ним не лезем, и они пусть к нам не лезут!»
К Вовк подходит англоязычная журналистка. Ирина, поправив платок, перехватывает икону повыше и, к изумлению собравшихся, легко переходит на английский язык: «Well, you see, LGBT subject must be forbidden in our schools».
На мой вопрос, какие предметы в школе можно отнести к разряду ЛГБТ, Вовк раздраженно отвечает: «Вы что, интернет не читаете? Николай Алексеев предлагает преподавать в школе пропаганду гомосексуализма».
Тут же в словесный спарринг с Ириной вступает пожилая русская женщина — она говорит с французским акцентом: «Вот у вас портрет императора Николая на груди. А вы знаете, что родной брат монарха был гомосексуалистом?» Вовк отрицательно мотает головой. «И вот Чайковский, знаете такого композитора? Он тоже был геем!» — победно произносит русская француженка. «Он был аккуратным, тихим, незаметным геем! Не то что эти содомиты», — не сдается Вовк.
Из-за угла появляются две кудрявые девушки с белыми лентами в волосах. Они раскидывают листовки под названием «Манифест радикальной гей-пропаганды». Через секунду девушек тащат в автозак.
«Слышь, а девушки-геи бывают?» — лениво спрашивает один омоновец другого. В ответ на вопрос, как они сами относятся к геям, омоновцы хохочут: «Мы к ним не относимся! И вообще, из-за геев нашим женщинам рожать не от кого, в стране одни таджики плодятся, а нашим женщинам ребенка завести не от кого! Геи в армии не служат, Родину не защищают. И вообще они больные люди — как зоофилы или педофилы».
«Ну а вот представьте, — не отстаю я, — родится у вас сын, вырастет и скажет, что он — гей. Что вы сделаете?» В ответ слышу: «Я с ним поступлю, как Иван Грозный с сыном. Или как Тарас Бульба. Или, на хрен, выгоню из дома. Зачем мне нужен сын-пидорас?»
К зданию думы подбегает мужчина в сером костюме. Достает радужный флаг из кармана. Ирина Вовк кричит неизбежное: «Содомит!» Мужчина исчезает в автозаке.
В два часа дня все переходят на Тверскую улицу, к зданию мэрии. Здесь запланирована вторая попытка проведения гей-парада. У памятника Юрию Долгорукому, окруженного автозаками, стоит молодой человек в белой майке с надписью «Против СПИДа, наркотиков и пидорасов». Ему приветственно машут руками православные хоругвеносцы. Все как один одетые в черные кожаные штаны, черные же футболки со словами «Православие или смерть», поверх которых на цепочках болтаются кресты гипертрофированного размера. Хоругвеносцы выстраиваются нестройной шеренгой у памятника и, крикнув два раза: «Позор содомитам!», отходят к церкви Космы и Дамиана, сгруппировавшись у арки с надписью «Въезд и выезд катафалка не загораживать!».
Сразу же после этого на площади появляется основатель проекта GayRussia.Ru и активист ЛГБТ-движения Николай Алексеев. Его неминуемо проводят в автозак. Редких представителей ЛГБТ, подходящих с флагами к памятнику Долгорукому, моментально облепляют бородатые мужчины и женщины в платках с иконами. Среди них выделяется некто Андрей, бегающий по площади с хохломской плошкой и бутылкой святой воды: он льет воду в плошку и обливает ей каждого, у кого в руках есть радужный флажок. Две девушки разбрасывают листовки со словами «Красота против террора в фашистском государстве».
На площади появляется журналистка Елена Костюченко. Она держит за руку свою девушку, Анну Анненкову. Костюченко одета в светло-красный сарафан, Анненкова — в бежевое платье. Они достают из сумки радужный флаг и говорят журналистам, что пришли на Тверскую потому, что хотят равных прав для всех, хотят свободы и возможности заводить и воспитывать детей.
Приговаривая: «Упи...у, б...дь, на х...й», к Костюченко несется средних лет мужчина с непременной бородой. Он хочет ее ударить, но промахивается и отрывает лямку у сарафана. Сначала задерживают его, потом — Костюченко, через три минуты — Анненкову. Затем задерживают девушку с длинными дредами. Она стоит без флага, но в радужной майке. Скручивают юношу с радужным напульсником на запястье и молодого человека в голубой майке и голубых очках.
Московское ЛГБТ-движение пытается провести гей-парад седьмой год подряд. В общей сложности в этот раз задержали порядка 30 человек.
