Пинком под сад

Сейчас не лучшее время осматривать сады. Пожухлая трава, опавшие листья, голые ветки. На мой непрофессиональный взгляд, все они по осени одинаковые: что этот сад, что у моих соседей на даче. Но ландшафтный дизайнер Елена Головкова в восторге.

— Сад Травникова — это фактически маленький «Аптекарский огород», — уверяет она. — С первого взгляда я обнаружила здесь такие краснокнижники, которых и сейчас в наших местах почти нет, а в середине прошлого века — и подавно.

В старых районах Москвы таких настоящих садов, посаженных своими руками, почти не осталось. Среди хрущевок бабушки еще что-то по привычке выращивают, а в центре все чаще жителям приходится довольствоваться казенным благоустройством. На этом фоне сад Травникова между Комсомольским проспектом и Фрунзенской набережной, на задворках ресторана «Крымский», являет собой приятное исключение.

Создатель сада Павел Иванович всю жизнь хотел стать агрономом, а пошел по армейской части. Но в 1947 году пограничник Павел Травников попал в автокатастрофу, после которой о военной службе не могло быть и речи. Из-за неправильного лечения у него разрушились шесть позвонков. Два года он просто пролежал, не вставая. Потом смог ходить в жестком корсете. Наклоняться ему было строго противопоказано, так что в саду Травников работал либо стоя, либо на коленях. На старых фотографиях это прямой советский садовод в вечном пиджаке и шляпе, окруженный бабушками, которые его почтительно слушают. Военный в этом круглом лице совершенно не угадывается.

— Наши дома пленные немцы построили в 1943 году. В те времена вокруг были сплошные лачуги из фанеры, каких-то случайных досок — как там люди жили, непонятно, — вспоминает дочка Травникова Генриэтта Павловна Конюхова, элегантная пожилая дама. — Но жили. Там много корейцев было, были и мои одноклассники.

Трущобы снесли только в 1956 году, к первой Спартакиаде народов СССР. И тогда Павел Травников решил потратить остаток своих дней на украшение окружающей действительности. В Москве тогда было много строек, ездило много машин с землей. Так что грунт для сада Павел Иванович покупал прямо у шоферов на свою пенсию по инвалидности. Там всего-то земли полтора метра, а под ней битый кирпич. Вскоре двор расцвел розами. Потом увлечение сменилось, и на смену розам пришли клематисы. Этих усыпанных цветками лиан в Москве тогда практически не было, и первые клематисы Генриэтта покупала в Киевском ботаническом саду.

— Летом папа вставал в 5 утра, а ложился, когда уже нельзя было работать, — вспоминает Генриэтта Павловна. — В конце каждого сезона он брал миллиметровку, цветные карандаши и рисовал, что он посадит на будущий год. Очень увлеченный был человек.

В саду проводили праздники, устраивали конкурсы букетов, а каждое 1 сентября тут срезали все цветы, и дети шли с ними в школу. Такая была традиция. С садоводом-самоучкой водили дружбу серьезные ботанические сады. Сад рос и усложнялся. В 1980-х годах тут на 20 сотках уживались более 300 видов растений, 30 из них — из Красной книги.

В 1984-м Павел Иванович слег. За садом еще ухаживали энтузиасты, но к 1990-м они порядком постарели, да и время было непростое. Даром что сад был к этому времени признан особо охраняемой природной территорией, охранять его никто особо не собирался. Многие растения тогда разворовали по дачам, красивую ограду сдали в металлолом. Кончилось все тем, что сад обнесли металлической сеткой и от греха подальше закрыли на замок.

Город продолжал игнорировать сад и в более сытые времена. Но с 2007 года за дело взялся учитель-биолог из соседней 588-й школы. Поэтому большая часть нынешних садовых активистов — бывшие ученицы этой школы и их друзья. Они собираются тут по воскресеньям: поливают, убирают, пропалывают.

Но недавно у сада Травникова появились противники посерьезнее, чем сныть и чистотел.

— С 1 июля по 1 августа мы по ночам дежурили, ждали начала стройки, — рассказывает местная активистка Кристина, низенькая бойкая домохозяйка. — Как-то в 2 часа ночи слышу: пилят. В окно гляжу — техника. Я давай соседям звонить. Выбежали кто в футболке, кто в пижаме, с телефонами и фотоаппаратами: снимать номера машин. Рабочие были в явном замешательстве. Наконец подходит один и спрашивает: «А в чем, собственно, дело?» Оказывается, они рекламный столб спиливали.

Тем не менее волновались жители не зря. Старт строительства Komsomolsky De Luxe, нового элитного комплекса компании «Донстрой», на месте ресторана «Крымский» был назначен на III квартал 2012 года. История этого участка — история долгих, плохо замаскированных градостроительных нарушений. Когда в конце 2007 года в Москве формально запретили точечную застройку, был придуман способ обходить этот запрет. Все просто: берут несколько перспективных для строительства участков поближе друг к другу и объявляют их освоение комплексной реконструкцией района.

Именно это и произошло на Крымской площади. Там «комплексную реконструкцию» слепили из четырех абсолютно самостоятельных объектов, изрядно друг от друга удаленных. Среди них Провиантские склады, которые тогда собирались реконструировать, снабдив внушительной подземной автостоянкой и стеклянным куполом вместо внутреннего двора. К счастью для города, после отставки Лужкова от этого отказались. Другой частью «комплексной реконструкции» стал «Дом Парка культуры», уродливая башня на внешней стороне Садового, всего с 30 парковочными местами на 13 этажей офисов. Ее, к сожалению, построить успели. Третьим объектом был некий деловой центр в Малом Чудовом переулке, судьба которого на сегодняшний день неизвестна. А четвертый — апарт-отель на месте ресторана «Крымский», который и угрожает саду имени Травникова.

Апарт-отель по-русски — это вовсе даже не гостиница. То есть, по документам, конечно, гостиница, а на деле — многоквартирный дом, выстроенный в таком месте, где жилье строить по какой-то причине нельзя, но очень хочется. В такой гостинице продаются отдельные номера с кухней и санузлом. В них, в отличие от квартир, невозможно прописаться, тарифы ЖКХ выше, и нельзя получить ипотеку, но солидных господ такие мелочи обычно не пугают. Зато апартаменты обычно немного дешевле аналогичных квартир.

В данном случае подразумевается «отель» в семь наземных этажей и общей площадью 12 тысяч квадратных метров. Формально сад Травникова он не задевает, но идет ровно по его границе. Собственно, по территории сада в новый дом должны прийти инженерные коммуникации. Легко догадаться, что после такой стройки от редких растений не останется и мокрого места.

— К этому строительству три серьезные претензии, — объясняет Алексей Денисов, архитектор и реставратор, академик, житель двора и защитник сада. — Во-первых, стройка не согласована с Департаментом природопользования. Во-вторых, семиэтажное здание оставит без солнечного света и сад, и соседние дома. Они там нашли каких-то умельцев, которые дали заключение, что освещенность не пострадает, но нормальная независимая экспертиза покажет, что это не так. Наконец, непонятно, что будет со стеной дома №3, в 8 метрах от которого намечена стройка.

Дом тот в свое время надстраивался, и стены после этого уже приходилось укреплять, так что последние опасения архитектора вовсе не на пустом месте. А если заглянуть в геологическую карту, то сразу видно, что в этом месте распространены карстово-суффозионные процессы опасной категории и подтопления.

Летом жильцы устроили первый митинг против стройки. После этого с сайта «Донстроя» исчезли до того активно продававшиеся апартаменты и была создана согласительная комиссия, в которую вошли в том числе и местные жители.

— Уже было несколько заседаний этой комиссии, на которой застройщик и представители управы сливались в экстазе, убеждая жителей, что все будет нормально, — констатирует Алексей Денисов.

В общем, в удачный исход заседаний защитники сада верят слабо. Так что 17 ноября они снова выйдут на улицу.