Охранная грамота

Давным-давно, когда «Большой город» был еще совсем молодым журналом и всем было ясно, что придуман он не для того, чтобы читателя ориентировать, а для того, чтобы его дезориентировать (ведь вокруг и без того было много изданий, которые рассказывали о том, куда в Москве можно пойти, а БГ с первых лет выпуска говорил о том, что вообще никому никуда ходить не нужно — не царское это дело), мне поручили важное редакционное задание. Я должна была целый день просидеть в неподвижности. Предполагалось, что к концу дня меня осенит, но, как обычно, только голову напекло.

Однако с тех пор я заинтересовалась работой охранника — мне показалось, что тут одновременно и род бессмысленной деятельности, и род осмысленной бездеятельности. В отношении к охранному делу сквозит, разумеется, женская досада: нет для женщины такой массовой службы, чтобы сидеть, символизируя собой покой и безопасность, и деньги за это получать. 

Работа в самом деле удивительная. Пять миллионов охранников в России. Не все имеют лицензию; но я считаю всех придверных сидельцев, всех рутинеров — и вахтеров, и контролеров, и вохру, и чоповцев, и сторожей, и мужиков в камуфляже возле магазина, и изнывающих от лютой скуки парней в мятых костюмах, сидящих в офисном холле. Нет двери в нашем отечестве, возле которой не сидел бы охранник. В самой сути этой поистине мужественной профессии чувствуется подмена. Мужское дело (защита) подменяется мужским бездельем (охраной). 

Но ведь профессия эта спасительная — вот в чем все дело. Есть две специальности, которые спасли Россию. Это работа продавщицы — женская, и мужская — охранником. Когда подступает тяжелое время, когда рушатся рабочие места, когда реально уже нечего есть, каждая дама знает, что она на последнюю крайность может заняться торговлишкой. Каждый мужичок говорит семье: «Что ж, тогда пойду хоть автостоянку охранять!»

Парадоксальность этих профессий особенно была заметна в девяностые годы: в стране ничего нельзя было купить и никого ни от чего нельзя было оградить — но выжить можно было, только продавая и охраняя.

Кто такой нынешний охранник? О, тут мне казалось, что я прекрасно знаю кто. В охране работают жители всех подмосковных городов, даже и тех городов, что подальше. В Иваново типичная «крепкая семья» — это когда мама шьет постельное белье, а папа служит охранником в Москве. 

Таким образом, социальный состав московских охранников мне совершенно ясен. И тут я залезла на форум охранников. Одна из тем меня позабавила: «Что мы читаем на вахте». Газету «Зятек»! Я хищно осклабилась и полезла в тему.

Медведь В Камуфляже пишет: «Протопопа Аввакума читаю. Жизненно». Ему отвечает, скажем, Рембо: «Я тоже современных писателей не очень. Советую Лао Шэ «Записки о Кошачьем городе». Лишний раз убеждаюсь: самая читающая часть общества сейчас — охранники. Дальше чудеснее: «Насчет аудиокниг, коллеги, тут двояко. Скрыть наушник легче, чем томик, но мне мысли слушать мешают». И контрольный выстрел в мою голову: «Может, я и сам фэнтези про охранников напишу. Про новую Жакерию, в стиле посткиберпанка».

Ох, а на какие споры я наткнулась: конечно, наличествует весь спектр мужских, еще с советских времен известных неподвижных идей — возня вокруг начала войны (кто первый напал), еврейский вопрос, национальный вопрос и проч., но какая элегантная ругань: «Купите себе, голубчик, дилдо из секвойи»; «Мы все, голубь у Мавзолея, рассчитывали, что эта работа у нас — временная».

Вот оно что, господа. Значит, в охране до сих пор, с пустых и голодных лет, засиделись наши мальчики — бывшие эмэнэсы. Сидят и читают Лао Шэ, и мысли им мешают. И это обстоятельство прибавляет пустой и плоской работе и темноты, и драмы, и смысла.