Общежитие Института красной профессуры
Вечера на общих кухнях, ковровые дорожки в коридорах, стенгазета и Юрий Гагарин: как раньше жил «Дом-пила» на Пироговке — и что с ним происходит сейчас
Дом напротив Первого медицинского института на Большой Пироговской улице строился по проекту знаменитых архитекторов-конструктивистов Дмитрия Осипова и Алексея Рухлядева в 1929–1931 гг., когда в Москве шло массовое строительство общежитий. Предназначался он для слушателей Института красной профессуры, высшего учебного заведения ЦК партии. Считается, что один из корпусов был возведен на деньги Максима Горького.
Комплекс общежитий
Комплекс состоит из восьми шестиэтажных корпусов, расположенных в шахматном порядке и соединенных по внутренним торцам галереями — за такую планировку общежитие прозвали «Домом-пилой» (другое народное название — «Пироговка»). Нечетные корпуса выходят торцами на Большую Пироговскую, а четные — на Малую.
После того как Институт красной профессуры был реорганизован, в общежитии поселили семьи курсантов и младших преподавателей военных вузов. Каждому из них выдавали по одной комнате: с одним ребенком — 12-метровую, с двумя — 15-метровую. Слушателям третьего курса с детьми иногда могли предоставить целую секцию (то есть две комнаты, соединенные маленьким коридором). На каждом этаже общежития было по 10–12 комнат и по одной кухне с четырьмя газовыми плитами и рабочим столом для каждой хозяйки. Ванные комнаты были раздельными, и в мужских стояло больше умывальников и душевых — слушатели должны были одновременно выходить на занятия, а учились преимущественно мужчины. В общежитии бывали генералы, известные летчики, даже Юрий Гагарин.
Последний капитальный ремонт в общежитии был сделан в 1974 году. Сегодня «Пироговка» находится в аварийном состоянии. Здание собираются снести; в общежитии (теперь принадлежащем Военному университету Министерства обороны) уже несколько лет идет расселение, сопровождающееся судами и скандалами.
Лариса Ивановна
(30 лет работала комендантом общежития)
(30 лет работала комендантом общежития)
____
«Общежитие открыли в 1932 году. Тут давали комнату на четыре года, пока длилось обучение. Расселяли в корпуса по специальности: в шестом корпусе — летчики, во втором — педагоги, первый был общевойсковой. В каждом корпусе был староста, на каждом этаже — дежурный. Я пришла сюда на работу в 1951 году и проработала в общей сложности тридцать лет. Следила за всем, решала вопросы всего общежития. Тут хорошо жили, дружно. Везде порядок, паркет блестит, на лестнице красные ковровые дорожки, на окнах шторы. Цветы сажали. У каждой семьи был свой маленький участок во дворе, за которым она следила. Когда заканчивали академию, устраивали на кухне вечера, играли на гитаре, пели. Внизу был ресторан, детский клуб. Семей было много, но никогда не ссорились. Если кто не умеет готовить, то на общей кухне обязательно научат. Все было тогда общее: и радость, и горе. И радости было больше. Я любила слушателей как своих детей. Они приходили советоваться не только про дом, но и про жизнь. Один раз поехала отдыхать в Солнечногорск, выходим с подругой из столовой, и я слышу крик: «Лариса Ивановна!» Думаю: «Господи, тут-то кто меня опять зовет?» Смотрю — мой бывший слушатель бежит навстречу. Приятно было, что не забывают, всегда помнят. А потом Горбачев пришел к власти, и все стало разваливаться».
Галина Васильевна
(живет в общежитии уже 20 лет)
(живет в общежитии уже 20 лет)
____
«Я приехала из Архангельска и с тех пор тут живу. После капремонта было очень красиво и совсем иначе. Ничего в коридоре не наставлено, чисто, дежурный на каждом этаже, общий телефон. А сейчас солдаты только внизу сидят. Первый корпус уже пустой — расселили. В остальных еще живут, по пять человек на этаж. Остались в основном те, кто не хочет уезжать из Москвы. Раньше весело было, буквально 7–8 лет назад все вместе Новый год на общей кухне встречали, стенгазету выпускали. Сейчас не то. Но жители друг с другом общаются, а как еще, когда все общее?»
Наталья Викторовна
(комендант общежития с конца 1990-х гг.)
(комендант общежития с конца 1990-х гг.)
____
«Я застала время, когда еще все было красиво. После капремонта в 1974 году дом долго был в хорошем состоянии. Иногда делали косметический ремонт. Стены не были раскрашены надписями, в паркете на этажах не было дыр, люди жили дружно и в чистоте. Сейчас у нас есть такие комнаты, в которые зайти страшно — там все обваливается. Дом находится в аварийном состоянии, начиная с 2000 года мы пытаемся добиться, чтобы нам выделили деньги на ремонт, но это бесполезно. «Пироговка» находится в ведомстве Минобороны, и вот до чего ее ведомство довело. Делается это сознательно, людей отсюда просто выживают. Кому предлагают повышение по службе, кому деньги обещают заплатить за съезд, кому-то угрожают. Были случаи, когда обещали по званию понизить или вообще уволить или с семьей сослать служить на окраины России. Люди потихоньку разъезжаются. Им ничего не остается. Живут до сих пор только те, кому некуда ехать. Первый корпус полностью пустует, а в остальных живут, по 5–7 человек на этаж.
Жалко мне «Дом красной профессуры». Здесь не нужно больших затрат на реставрацию. Стены покрасить, дыры залатать, чистоту навести — и все будет, как прежде. Но проблема в том, что район престижный. Напротив построили комплекс элитного жилья, и на месте нашего дома тоже, говорят, планируют построить очередной новодел, списывая на то, что дом уже невозможно отреставрировать. Это ложь. «Пироговку» строили из очень качественных материалов, дом крепкий и еще столько же простоит, но никому это уже не нужно, кроме стариков, живущих воспоминаниями, и семей военных, которым просто жить негде».
