Новости*

Михаил Зельман, ресторатор:

«Мы свели к минимуму импортные продукты в наших ресторанах

Продукты отечественного производства сегодня вполне соответствуют высшему качеству. Российские фермеры проявляют невиданную активность: у них теперь можно купить качественные овощи, отличное мясо, прекрасную рыбу. Все экологически чистое, безопасное и очень вкусное».

Роман Волобуев, кинокритик:

«На днях посмотрел потрясающее кино — «Ловец»

Это англоязычный дебют нашего соотечественника Бориса Хлебникова по сценарию Пола Хаггиса, который написал «Малышку на миллион» и «Казино «Рояль». Изначально это был проект Романа Поланского, но он в тюрьме, и французские продюсеры в пожарном режиме предложили эту историю Хлебникову. Думаю, они видели его фильмы на фестивалях ну или просто решили, что он что-то вроде Бекмамбетова. В основе довольно известный, но все равно удивительный факт биографии писателя Сэлинджера: во время Второй мировой тот служил в военной контрразведке, а сразу после победы занимался выявлением скрытых нацистов в Баварии. Про этот кусок его жизни почти нет сведений, хотя, предположительно, то, что с ним тогда произошло, очень сильно на него повлияло. Хаггис выдумал дико авантюрную историю: Сэлинджер там влюбляется в дочку нацистского преступника, раскрывает объективистский заговор в верхушке оккупационных сил, встречает настоящего Холдена Колфилда (который оказывается чем-то вроде Орсона Уэллса из «Третьего человека»). Сэлинджера играет Джейк Гилленхол, немецкую девушку — Ева Грин, перекрашенная в блондинку. Самое удивительное — это то, как Хлебников снимает экшен-сцены: там есть, например, долгая — 13 минут — схватка на крыше курьерского поезда, снятая очень издалека абсолютно неподвижной камерой. Продюсеры, кажется, немного в панике: проект дорогой, и они явно хотели получить чуть более коммерческий продукт. Зато фильм вроде хотят в конкурс Берлинале».

Георгий Тотибадзе, художник:

«Грузия и Россия открыли границы

Это решено отметить великой российско-грузинской пьянкой, подтверждение тому — фотосессия Путина и Саакашвили, сидящих за одним праздничным столом. Грузинское вино за неделю стало самым продаваемым алкоголем в России, на него не распространяются никакие запреты. А минеральную воду боржоми стали прописывать в поликлиниках кормящим мамам, чтобы дети впитывали грузинскую культуру гостеприимства с молоком матери. Сейчас в Грузию хлынул огромный поток русских туристов».

Антон Носик, интернет-предприниматель:

«Российская газета» прекратила выпуск бумажной версии

Это было последнее печатное СМИ, распространявшееся в Москве на бумажных носителях. Все остальные печатные издания в России полностью перешли на цифровой формат еще в начале прошлого года. И Министерство финансов РФ на днях заявило, что теперь устранено последнее препятствие для получения Россией гранта из Фонда ООН по защите лесов. В проекте бюджета на следующий год деньги из этого фонда призваны покрыть дефицит, возникший в связи с исчерпанием запасов нефти.

Также окончательно умерли эфирное телевидение и FM-диапазон. Телевизор можно смотреть только по кабелю, а радиосигнал принимать по широкополосным каналам цифровой связи. При этом в любом, даже самом примитивном приемнике доступны не только локальные вещатели, но абсолютно все радиостанции, существующие на свете, включая каналы пользователей Last.fm. Правда, для этого радиоприемникам пришлось научиться логинить слушателя».

Сергей Шнуров, музыкант:

«У соседа умер петух — самая главная и пугающая новость за последнее время

Потому что новостей и информации как явления больше не существует. Закрылись все новостные агентства, газеты, радиостанции и телекомпании. Людям стало неинтересно их смотреть, и все информационные холдинги обанкротились и закрылись.

Люди поняли, что им нет никакого проку знать, что в Зимбабве упал самолет или в Осетии началась война. Это никак не касается их личного пространства. Что толку от списка журнала «Форбс»? Что толку знать, кто сейчас президент, — Путин в пятый раз или кто-нибудь еще? Это только отвлекает людей от собственной жизни. Раньше им мозг е…ли какими-то персонажами, но ничего не менялось: как была в паспортном столе огромная очередь, так и осталась. А теперь никому не важно, в какой стране живешь — в РФ или в СССР, кто сидит в Кремле и что обсуждает Дума.

Люди поняли, что если они не будут все это знать, то ничто не будет влиять на их реальную жизнь. Люди теперь живут не в информационном пространстве, а реальной жизнью: кино смотрят, книжки читают, пьют вино и рожают детей».

Иосиф Бакштейн, директор Института проблем современного искусства:

«Открылся крупнейший в Москве музей современного искусства

В бахметьевском «Гараже» силами нескольких состоятельных соотечественников создан Музей современного искусства, чья коллекция вполне сравнима с коллекциями МoМА, Tate Modern и Центра Помпиду. В музее представлены основные направления послевоенного модернизма: и абстрактный экспрессионизм, и минимализм, и поп-арт, и концептуализм, а также отечественные независимые группы и движения, начиная с московского концептуализма. Отдельная часть музея посвящена искусству Азии, Африки и Латинской Америки. Ядро коллекции — основной проект исторической 3-й Московской биеннале современного искусства».

Владимир Мау, ректор Академии ­народного хозяйства при Правительстве РФ:

«Учатся все. Не учиться неприлично.

Наименее успешные учатся за рубежом. Особенно популярны университеты Иваново-Вознесенский Московской области и Красно-Каменский Читинской области. Они получили большую поддержку от связан­ных с ними предпринимателей.

В стране функционирует 7 конкурирующих систем ЕГЭ, две из которых принадлежат иностранным собственникам, допущенным на рынок после бурного обсуждения.

Образование дает 25 процентов ВВП. Все общество обсуждает проблемы слишком высокой доли образования в экспорте и требует коренной диверсификации экономики в пользу добывающих отраслей».

ИТАР–ТАСС, Дмитрий Азаров/«Коммерсант», PhotoXPress.ru (2), Ксения Колесникова, ­Александр Гронский, Corbis/FotoSA, AFP/East News, Ломохов Анатолий/PhotoXPress.ru, WireImage/Photas, Никита Вилкин, Сергей Леонтьев

*все, что описано в этих интервью, могло произойти, а могло и не произойти на самом деле