Носовой отсек

“Ну и зачем вам его резать?» – недоумевал доктор Игорь Александрович Вульф, крепко держа меня за нос. «Такая яркая внешность, на Марию Каллас похожи». – «Доктор, я прошу!» – «Ну не буду, не буду. Не нравится Мария Каллас – не надо. Только имейте в виду, деточка, нос у вас тяжелый. Как у Клавы Шиффер может и не получиться. Вы подумайте и позвоните через месяц. А я пока ваш носик с собой возьму. Прикину, что да как». И доктор защелкал цифровой камерой.

«Когда решаешься на пластическую операцию, главное – полностью доверять своему врачу», – прочитала я в одном женском журнале. Вопрос доверия отпал сам собой при первом же взгляде на доктора Вульфа: породистый семитский нос светила ринопластики был сильно свернут набок. «Кастетом били», – ответил на мой немой вопрос один из лучших пластических хирургов Европы. А табличка на стене «И.А.Вульф – лауреат шнобелевской премии» только укрепила благоприятное впечатление. Были у доктора и солидные рекомендации. «Главным по носам» его дружно считали британский медицинский вестник The Practitioner, все гламурные барышни Москвы, а также пара-тройка подруг моей мамы – бывшие советские манекенщицы, а ныне просто богатые дамочки из Марбельи. «Нос от Вульфа – это как костюмчик от Chanel», – вывела свое отношение к интересующему меня предмету томная обладательница и того и другого.

Вдохновленная рекомендациями, я внезапно столкнулась с серьезной проблемой. Мое твердое намерение обзавестись идеальным профилем явно шло вразрез с планами высших сил, решивших меня образумить. На глаза стали вдруг попадаться журналы с детальными описаниями операции ринопластики. Складывалось впечатление, что авторы статей – истосковавшиеся по крови садисты, приходящие в восторг при описании переломанных хрящей, костяных мозолей и келоидных рубцов. Их опусы дополнял впечатляющий фоторяд: развороченные ноздри, лохмотья кожи и торчащий из безжизненного рта резиновый шланг. Наглядная агитация шла в тандеме с вербальной. «Ты что, не понимаешь, что твой облик, записанный в подсознании, не совпадет с реальным, и от этого возникнут проблемы метафизического свойства?!» – убеждал меня друг детства. Метафизика не сработала. Другой убийственный аргумент: «Что ты скажешь своему бойфренду, когда он увидит, что у тебя ноздри заштопаны?» Я хладнокровно парировала, демонстрируя тонкое знание мужской психологии: «Да он не заметит!»

Между тем час икс приближался. Сдав литр крови на всевозможные анализы, погожим осенним утром я оказалась в палате клиники пластической хирургии. На соседней койке сидела ослепительной красоты девушка с длинными темными волосами. «Привет», – улыбнулась она. Тут дверь распахнулась, и вошел доктор Вульф в сопровождении ассистентки Кати. «Сегодня у нас два носика, – заверещала она. – Вот и вот». Я оторопело уставилась на идеальный профиль своей соседки. «Третий раз делаю, – посетовала та. – Спинка очень широкая». Фатальный крах моей самооценки предотвратил анестезиолог со шприцем. «Девочки, сейчас я сделаю вам уколы, после которых вы будете как Марья-Искусница: что воля, что неволя – все одно. Второй укол – общую анестезию – вам сделают уже на столе». После второго укола ко мне потянулись руки в перчатках, но тут изображение пропало. «И раз, подняли, и два, опустили.» Две санитарки сгружали с каталки на кровать мое безразличное тело. Сознание постепенно возвращалось. На лицо что-то давило, но боли не было. Я нашарила на тумбочке зеркало. Отражение являло собой гипсовую маску от переносицы до ноздрей, из которых торчали пропитанные кровью ватные тампоны. Легкая краснота и припухлости вокруг глаз обещали завтра превратиться в первостатейные бланши. В целом увиденным я осталась довольна: для человека, которому меньше часа назад разворотили пол-лица, вид был на редкость пристойный. Ужасно хотелось есть, а главное – выпить, таким хорошим и приподнятым было настроение.

В клинике я пробыла три дня. Скучать особенно не приходилось: ради возможности полюбоваться на мой гипсовый нос друзья готовы были снабжать нас с соседкой по палате бордо и шнягой из «Макдоналдса». Их рвение было вознаграждено – кому еще предоставится возможность устроить ночной пикник в обществе двух очаровательных девушек с гипсом на лице и фингалами под глазами?

Утром четвертого дня жертв красоты отпустили по домам. Гипс обещали снять через две недели. На улицу рекомендовали без надобности не выходить, чтобы не пугать впечатлительных горожан. Но этого испытания я не выдержала, выскочив из дома на следующий же день. Моей первой жертвой стал наш дворник; увидев меня с гипсом на физиономии, несчастный выронил из рук метлу и тихо спросил: «Ой, за что они тебя?» «Они» в данном случае являлись собирательным мужским образом (от дворника не укрылся мой беспорядочный образ жизни).

После обретения свободы передвижения две недели пролетели почти незаметно. Мы с носом пользовались большой популярностью: отведать в нашем обществе устриц в пафосном ресторане считали своим долгом мужчины, склонные к эпатажу. Один из них так прямо и сказал: «С тобой сейчас престижно в дорогие места ходить. У тебя же пятнадцать штук баксов на физиономии».

Тем не менее меня мучило любопытство. Я часами разглядывала гипс, гадая, что же под ним: трогать лангетку было категорически запрещено. Гипс сняли спустя две недели после операции. В полной тишине я лежала на столе в операционной, не ощущая привычного давления в области носа. Мне протерли спиртом лоб и щеки, а потом разрешили подойти к зеркалу. В нем я увидела очень бледное лицо с синими тенями под глазами. Без всякого сомнения, лицо было моим. Только каким-то непостижимым образом оно вдруг стало красивым. Как будто была исправлена крохотная конструкторская ошибка, и все встало на свои места.

Теперь полгода мне нельзя загорать, драться и нырять с аквалангом. Эти жестокие ограничения существенно портят жизнь, но я терплю. Прощание с детскими комплексами того стоит. Друзья и родственники скептически воспринимают мои восторженные рассказы о том, как я всю жизнь боялась зеркала, а теперь перестала. «Просто твое самолюбование перешло в активную стадию», – назидательно резюмировала моя мама. Самое поразительное, что те, кто не знал об операции, действительно ничего не замечают. Разглядывают с неприкрытым подозрением, а потом спрашивают: «Ты что, похудела?» Отвечать можно любую чушь, например, что просто выщипала брови. И они верят.

Ксения Соколова

УЛУЧШИТЬ ФОРМУ НОСА

Медцентр управления делами президента РФ

Сивцев Вражек, 26/28, 241 05 16

«Вита-Клиник» Фрунзенская наб., 38/1, 242 30 52

Клиника пластической хирургии «Вульф & Шихирман»

Никольская, 19, стр. 1, 921 53 29