«Надо позаботиться о том, чтобы была в Думе оппозиция, а то как-то неудобно»

При Александре II городская дума состояла из 180 человек, а первые выборы в обновленный орган состоялись в 1872 году. Избиратели делились на три курии – в выборах участвовали мелкие, средние и крупные налогоплательщики. В 1892 году для Думы выстроили отдельное здание в неорусском стиле на Воскресенской площади (сейчас в нем располагается музей Отечественной войны 1812 года).

Городовое положение 1892 года внесло значительные изменения в систему управления Москвой: число гласных сократили со 180 до 160 человек, выборщиков уже не делили на курии, появилась возможность создавать территориальные избирательные участки. Для владельцев недвижимого имущества ввели довольно крупный ценз в 3000 рублей. Если в число гласных избирали меньше двух третей (107 человек) необходимого состава, то предусматривалась возможность пополнения Думы гласными прошлого созыва. За неявку на заседания народных избранников могли оштрафовать на сумму до 70 рублей. Городская дума была подотчетна губернатору, он мог опротестовывать ее решения.

Были в дореволюционной Мосгордуме и свои долгожители:  историка Владимира Герье переизбирали не меньше восьми раз, пока в середине 1900-х годов он не стал членом Государственного совета. Пять раз гласным думы становился юрист Сергей Муромцев. Он обыкновенно обращался к коллегам со словами: «Почетный оратор, мой уважаемый оппонент, достоуважаемый гласный!» Гиляровский в «Москве и москвичах» вспоминает о существовании Думы считанное количество раз: гласные обсуждали санитарное состояние лавок Охотного ряда, возможность пускать женщин на верхнюю площадку конки и проекты метро.

Число избирателей составляло ничтожный процент от всего населения Москвы: в выборах 1889 года приняли участие 23 671 человек, а в кампании 1893 года – 6260 человек. В 1904 году численность жителей перевалила за миллион, а в выборах имели право участвовать всего 8817 человек – 0,8% населения. Многие из них не являлись на участки в день голосования, явка колебалась на уровне 30-40%, так что реально Московскую городскую думу выбирало от полутора до трех тысяч человек. На рубеже XIX-XX века в выборах активнее всего участвовали домовладельцы – они составляли до 90% избирателей. Чтобы преодолеть имущественный ценз и получить право голоса, горожане начали активно скупать дешевые деревянные дома на окраине. Так поступил известный правовед-либерал Борис Чичерин.

Кто же активнее всего участвовал в дореволюционных выборах? На первом месте стояли купцы и почетные граждане, за ними шли дворяне и чиновники, мещане и рабочие, крестьяне и ямщики. Постепенно росло число представителей низших городских слоев, которые получили право голоса благодаря инвестициям в недвижимость. Около 2% избирателей, кстати, были неграмотными.

На участках голосовали с помощью специальных шаров, которые опускали в белое либо черное отделение ящика.  Белый цвет означал «за», черный – «против», поэтому о кандидатах-неудачниках  говорили:  прокатили, мол, на вороных. Иногда происходили курьезные случаи: «Бывали и такие простецы, которые, получив шар, отходили на некоторое расстояние от баллотировочного ящика и, прицелившись, бросали шар в дырку. Пускай сам скатится куда Бог велит».

Взволнованные группы горожан собирались в трактирах, а кандидаты играли на корыстных интересах избирателей: «Уж ты, Иван Трофимович, поддержи, шарик-то свой положи мне направо. А я уж, когда буду в Думе, непременно переулочек к твоему дому вымощу». Избиратель мог проголосовать и за близкого человека по доверенности. Один купец, которому супруга доверила выбор, решил никого не обижать и первый шар опустил в левое отделение ящика, а второй в правое.

Выборы объявлялись закрытыми, когда последние избиратели покидали участок. Конкурирующие группировки старались продлить часы работы участка, ожидая наплыва активных сторонников. Лидеры партий и движений обычно голосовали последними, в отличие от нынешних кампаний, когда медийные лица появляются на участке в первой половине дня и улыбаются камерам.

На выборах 1893 года в Москве действовало три избирательных участка, а в кампании 1904 года – целых шесть. Каждый участок давал гласных со своим характерным отпечатком: в районе Арбата и Пречистенки преобладала профессура, интеллигенция, а Замоскворечье давило купечеством и буржуазией. За три недели до выборов на территории каждого из участков начинали работать специальные собрания. Они занимались составлением предварительного списка кандидатов. Старались сделать так, чтобы на каждую букву алфавита приходился как минимум один кандидат.

На предвыборных собраниях в ходе жарких дискуссий ставили на первый план 30-35 фамилий кандидатов, которых избиратели хотели видеть в Думе. Таким образом, обладавшие правом голоса могли «продвинуть» своего кандидата. Избиратели должны были заранее брать входные билеты на выборы. Кстати, участников предвыборных собраний потчевали бесплатным чаем и бутербродами.

Когда окончательно сформировались политические партии, предвыборные собрание начали походить на митинги, особенно в районах, населенных интеллигенцией. В 1908 году схлестнулись между собой сторонники кадетов и «Союза 17 октября». Либералы обвиняли членов «Союза 17 октября» в многомиллионных дырах городского бюджета и хозяйства. Октябристы, в свою очередь, заявляли, что кадеты сочувственно относились к забастовкам. Сторонник «Союза 17 октября» Н.П.Вишняков так описал жаркие предвыборные баталии: «По VI участку пролезли сплошь кадеты… Но огорчаться нам нечего. Дело в том, что в битвах по III участку полегла вся кадетская гвардия, все отборные нахалы, отравлявшие думские заседания».

Многопартийный состав Думы созыва 1909-1912 года частенько мешал ей решать хозяйственные вопросы. Кадеты одержали победу на выборах 1912 и 1916 года. В последней предреволюционной Думе они доминировали – получили, конечно, не 146%, но 149 мест из 160. Последователи Милюкова подтрунивали над собственной победой: «Надо позаботиться о том, чтобы была в Думе оппозиция, а то как-то неудобно».

Состав гласных отличался пестротой и в профессиональном плане: в 1912 году в состав Думы избрали 11 профессоров и докторов наук, четырех врачей, 13 инженеров, трех мировых судей и одного учителя рисования. Современники отмечали, что в начале XX века Московская городская дума была «в руках интеллигентских». Высшее образование имели 40-47% гласных. В 1912 году в составе думы работало 26 постоянных комиссий. Один гласный умудрялся одновременно работать в восьми из них.

Посещаемость временами хромала и колебалась на уровне 30-65%. Гласный Савва Морозов, например, очень редко удостаивал думу своим посещением: «На заседание явилось только 45 гласных из 120! От гласных ничего ведь не требуется, кроме задницы. А им затруднительно даже оную утруждать сидением».

При написании данной статьи неоценимую помощь оказал фундаментальный труд Л.Ф.Писарьковой «Московская городская дума, 1863-1917».